Биография. Городецкий, сергей митрофанович Дружба с Есениным

Городецкий Сергей Митрофанович.

В 1906--1907 годах опубликовал книги стихов «Ярь», «Перун», «Дикая воля» -- это были символистские произведения с фольклорным уклоном. На сборник «Ярь» откликнулись В. Я. Брюсов, Вяч. Иванов, А. Блок. Привлекали чувства свежести, жизнерадостности, веявшие со страниц книги молодого поэта, его умение выразить в слове переживания души, близкой к природным стихиям.

Жажда «большой, здоровой поэзии» и «искание мировой гармонии», с ранних лет вдохновлявшие Городецкого и бросавшие его из одной крайности в другую (от «мистического анархизма» к «реалистическому символизму» и акмеизму), приводят его к своеобразно трактуемой «русской идее», к поискам объединяющего начала в христианской религии и ее носителях -- нищих, калеках («Русь», 1910). Однако «религиозные искания» Городецкого не встретили поддержки у его ближайшего окружения, и безжалостный приговор Вяч. Иванова, вынесенный сборнику «Русь», положил конец отношениям Городецкого и вождя петербургских символистов.

В 1911 Городецкий стал одним из организаторов «Цеха поэтов». 20 октября 1911 г. на квартире Городецкого состоялось организационное заседание «Цеха поэтов», на котором он вместе с Н.С. Гумилевым был избран «синдиком» «Цеха». Так начался новый этап его литературной деятельности -- акмеистический. Городецкий становится одним из идейных вдохновителей новой поэтической школы. Выступая как критик, он энергично поддерживает собратьев по «Цеху поэтов» (А.А. Ахматову, О.Э. Мандельштама и других) и сам получает поддержку со стороны «мэтра» -- Гумилева.

Вышедший в 1914 г. сборник «Цветущий посох», объединивший стихи 1912 г., был представлен автором как программно-акмеистский. Это было подчеркнуто и в предваряющем сборник «Посвящении», и в продуманной архитектонике сборника, построенного как своеобразный дневник, и в выборе стихотворной формы -- восьмистиший, дающих, по мнению Гумилева, «возможность запечатлеть самые мимолетные мысли и ощущения». «Деятельное любование миром» в его «прекрасной сложности» и при этом ясность и четкость поэтической мысли -- вот цель, которую ставил перед собой поэт на путях акмеистического совершенствования. С 1921 жил в Москве, много публиковался, переводил поэзию народов СССР. До 1924 работал в Театре Революции, затем до 1932 -- в литературном отделе газеты «Известия». В Москве Сергей Городецкий не оставлял попыток возрождения «нового» акмеизма. В 1925 г. вышел подготовленный им сборник «Стык» -- орган московского «Цеха поэтов». Поиски поэтического языка, эквивалентного переживаниям революции, объединили в сборнике таких разных поэтов, как П. Г. Антокольский и М. А. Зенкевич, В. М. Инбер и И. Л. Сельвинский, Г.А. Шенгели и А.В. Ширяевец. В 1920-е годы Городецкий издал сборники своих стихов «Серп» (1921), «Миролом» (1923), «Из тьмы к свету» (1926), «Грань» (1929).

В 1930-е гг. много работал над оперными либретто -- это был хороший и сравнительно безопасный способ литературного заработка. Написал новый текст («немонархический») оперы М. Глинки «Жизнь за царя», получившей название «Иван Сусанин». Во время Отечественной войны был в эвакуации в Узбекистане и Таджикистане, переводил местных поэтов.

В 1958 г. опубликовал автобиографический очерк «Мой путь». В 1960-е пишет стихи, посвященные подвигу космонавтов. В последние годы жизни преподавал в Литературном институте им. М. Горького, работая с заочниками. Последние стихи - «Горячее время», «Видна дорога».

Стихи Городецкого.

городецкий акмеизм мифология революция

Чешуя моя зеленая,

Весной-красной рощеная.

Чешую ту я чешу,

Лесом-лешанькой трушу.

На березке, на дубочке

Не листочки,

А чешуйки.

Голова моя седая,

Под сединкой голубая.

Я кажинную весну

Глажу, прячу седину.

Ни на небе облачка,

Ни седого волоска

У змеюки.

Как на речке на Тетере

Разгуляньице теперя.

Через реку пыльный мост

ан не мост -- змеюкин хвост.

Я сидела, не хотела,

К петухам домой поспела,

Под тулупом-кожухом,

Руку за руку с цветком.

Вот и пятый день подходит,

И пройдет, уйдет, как все.

Видно, поровну отводит

Время горю и красе.

Красоты я знал немало

И все больше ждал да ждал.

Горя будто не бывало --

Только слух о нем слыхал.

Вот и выпало на долю

Выпить горькое вино,

Посмотреть на синю волю

Сквозь железное окно.

И смотрю: она всё та же.

Да уж я-то не такой!

Но меня ли силе вражьей

Надо сжать своей рукой?

Пусть одни уста остынут,

Эти очи отцветут,

А вот те повязки скинут,

А вот эти оживут.

Камень сверху оторвался --

Убыль верху, прибыль там,

Где раскат его раздался

По долинам и горам.

Сизый облак наклонился,

Сила вылилась дождем --

Свод пустынный прояснился,

А хлеба поют: взойдем!

Так и всё на этом свете,

И на всяком свете так:

Иссякают силы эти --

Восхожденью новых -- знак.

Мы же, маленькие звенья,

Сохраняем череду:

«Ты прошел, сосед?» -- «Прощенье!» --

«Ты идешь, сосед?» -- «Иду!»

Сергей Городецкий (Судьбы поэтов серебряного века)

И.Семибратова

"Певцом национальных восторгов" назвал И. Е. Репин Сергея Митрофановича Городецкого, поэта и прозаика, переводчика, драматурга. Обширное и неровное его творчество отмечено постоянным интересом к народным истокам, живописным образам, идущим от старинных легенд и поверий, живостью и естественностью стиха.

Родился Городецкий в Петербурге в семье земского деятеля, действительного статского советника, сотрудника Министерства внутренних дел, литератора-этнографа и художника-любителя, большого ценителя искусства. Мать Сергея в юности была знакома с И. С. Тургеневым; в доме родителей бывали видные писатели и художники, среди них - В. С. Соловьев, Н. С. Лесков, подаривший мальчику "Левшу" с автографом. С детства почувствовал будущий поэт тягу к литературе, полюбил Пушкина, Кольцова, Никитина.

После смерти отца девятилетний мальчик испытал нужду: мать осталась с пятью детьми, и с шестого класса гимназии он подрабатывал уроками. В 1902 г. Городецкий поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета и, как позже признавался в автобиографии: "Погнался за тремя зайцами: наукой, живописью и поэзией. Ни одного еще не догнал, но и ни один еще не убежал от меня". Он увлеченно занимался славянскими языками, историей искусств, русской литературой. В университете в 1903 г. познакомился со студентом Александром Блоком и подружился с ним. В его квартире Городецкий читал свои ранние стихи, выставлял рисунки, позже состоял с Блоком в переписке, делясь раздумьями о жизни и искусстве.

Поэта занимали мировоззренческие проблемы, он рассказывал потом о своих духовных скитаниях, увлечении античностью, славяноведением, отечественной культурой, философией Ницше и Бергсона. Незрелость, подчас двойственность эстетических взглядов отразились в его творчестве. Глубоко переживал он поражение России в войне с Японией, часто думал в ту пору о гибели мира и собственной смерти. В результате складывался первый стихотворный сборник, на тематику которого повлияли летние поездки 1901-1905 гг. в деревни Псковской губернии. "Все свободное время я проводил в народе, на свадьбах и похоронах, в хороводах, в играх детей. Увлекаясь фольклором еще в университете, я жадно впитывал язык, синтаксис и мелодии народных песен. Отсюда и родилась моя первая книга "Ярь"",- писал Городецкий. Первая публикация его стихов была сделана Брюсовым в журнале "Весы" за 1906 г. (No. 6), а "Ярь" вышла в декабре того же года (на титуле обозначен 1907 г.). "Ярь - все то, что ярко: ярость гнева, зеленая краска - ярь-медянка, ярый хмель, ярь - всходы весеннего сева, ярь - зеленый цвет.

Но самое древнее и глубокое значение слова Ярь - это производительные силы жизни, и древний бог Ярила властвовал над всей стихиею Яри",- разъяснял смысл названия книги "молодого фавна" М. Волошин, увидевший в ней слияние древней подлинности с младенческим откровением. Высоко оценили сборник Блок, Вяч. Иванов, Брюсов. Музыку на стихи поэта сочиняли А. Г. Гречанинов, С. Н. Василенко и др. Образы древнеславянской языческой мифологии воплощали у Городецкого красоту и мощь природы, поэтизировали стихийную силу человека, а в разделе "Зачало" представала космическая картина возникновения мира ("Солнце", "Луна", "Земля", "Хаос" и др.). В небольших циклах "Рождение" ("Свет зеленый, свет небесный...", "Ты была самой любовью...", "Преодолей небытие..." и др.), "Смерть" ("Я онемел и не дерзаю...", "Пришла и постучалась...", "Я оплакал себя, схоронил..."), "Отец и сын", "Великая мать" поэт касался тайн бытия, а в других стихотворениях сборника воссоздавал многоцветный полуреальный образ Древней Руси, близкий живописным произведениям Васнецова, Кустодиева, Рериха. Языческая мифология представала в стихах, рисующих древние божества ("Рождение Ярилы", "Ставят Ярилу", "Барыбу ищут"), причем автор причудливо сплетал отголоски языческих верований с собственным вымыслом, творчески преобразовывал мотивы народных песен и заклинаний, так, воспроизводя, например, обращение к богу жриц:

"Ярила, Ярила,

Высокий Ярила,

Яри нас, яри нас

Конь в поле ярится,

Уж князь заярится,

Прискаче.

Прискаче, поиме

Ярила, Ярила,

Ярила, Ярила,

Яри мя, яри мя,

Сверкая!"

В этой и во второй своей книге "Перун" (1907), объединенной в издании 1910 г. с первой под общим заглавием "Ярь", Городецкий разносторонне освещал языческую тему ("Встреча Ярилы с Перуном", "Проводы", "Стрибог", "Тар"), отдавал дань народным поверьям ("Чертяка", "Юдо", "Лунный старик", "Колдунок"). То светлые, борющиеся с порождениями темного начала образы (цикл "Светозор"), то мрачные создания, навеянные народной фантазией, а чаще просто выдуманные автором ("Яга", "Огневка", "Змеюка"), сменялись в книге легендарно-балладными сюжетами ("Ворон", "Филин", "Клен", "Алый Китеж"), песенными вариациями ("Росянка (Хлыстовская)", "Веснянка", "Осенница"), богатыми звукописью:

Звоны-стоны, перезвоны,

Звоны-вздохи, звоны-сны.

Высоки крутые склоны,

Крутосклоны зелены.

Празднично-яркому, полусказочному быту (цикл "Теремок"), лубочно щедрому миру чувств (цикл "Заколдованная любовь") контрастно противостояли картины городской жизни ("Улица", "Окна"), подневольного фабричного труда, продажной любви, вымученного недолгого веселья, беспросветно-тягостных дней в трущобах (цикл "Работа": "На каторгу", "Прачка", "Пастораль", "Хозяйка"). Ущербное население городов ("Уроды", "Городские дети") вызвало у поэта сочувствие, желание познать лучшее грядущее, интонации, близкие к некрасовским.

О лица, зрелища трущобных катастроф,

Глухие карты тягостных путей!

Нет повести страшнее ваших повестей.

("Людские лица", 1907)

"На волю - услышать про новую долю" зовет автор в стихотворении "На массовку" - своеобразном отзвуке революции 1905 г.

Стремление к звуковой изощренности, нарядности стиха, мажорному его звучанию, молодой задор, избыток сил преобладали в раннем творчестве Городецкого. Как пример "совершенного по красочности и конкретности словаря" Блок в статье "Краски и слова" приводил его стихотворение:

Не воздух, а золото,

Жидкое золото

Пролито в мир.

Скован без молота -

Жидкого золота

Не движется мир.

("Зной", апрель 1905)

"Весь какой-то белый, светлый... Постоянная улыбка. Что-то очень русское, задорное. Какой-то Васька Буслаев",- писал о молодом Городецком, читавшем свои стихи на "башне" Вяч. Иванова, Д. В. Философов. Сам хозяин "башни", пленившись поэзией и личностью Городецкого, в стихотворном цикле "Эрос" (1906) создал "символическую" маску Юного Поэта. Одноименную роль тот успешно сыграл в пьесе Ф. Сологуба "Ночные пляски". Символисты стремились тогда найти русскую почву, напиться "у пращуров той силой, которая иссякала в утонченности его ведущих представителей" (Д. И. Святополк-Мирский). Городецкий, сменивший затем несколько литературных платформ, сотрудничал в их печатных органах, разделяя идею "свободы творчества", интерес к "музыкальному началу" в поэзии, приверженность к "поэтической форме" стиха. В 1906 г. он организовал при Петербургском университете "Кружок молодых", где на литературных вечерах выступали студенты, любители и профессионалы-писатели (Блок и др.). В автобиографии Городецкий писал: "В "Кружке молодых" созрел мой разрыв с Олимпом символистов, со "средами" Вячеслава Иванова, где появились отчетливые мистические тенденции". Одно время он, однако, разделял идею "мистического анархизма" Г. Чулкова, провозглашавшего "непримиримое и революционное отношение ко всякой государственности и институту собственности", увлекался "мифотворчеством" Вяч. Иванова, заявляя: "Я вячеславнее... чем сам Вячеслав". Через три года после выхода "Яри" он отказался от прославления некрещеной Руси и причислил себя к носителям "жизнерадостной дионисийско-христианской идеологии".

В сборниках "Дикая воля" (1908) и "Русь" (1910) на смену буйной радости первых книг пришли мотивы грусти и печали, тревоги за родную землю:

Мне тяжело, как в первый день,

Как в первый день ночного горя,

Когда впервые бросил тень

Закат на даль земли и моря...

("Элегии, 1", 1907. Кресты)

На тональности этого и ряда других стихотворений (цикл "Тюремные песни") сказался личный опыт автора: в 1907 г. он был посажен в царскую тюрьму "Кресты" за перевоз из Финляндии в Петербург запрещенного в столице "Историко-революционного альманаха", вышедшего в издательстве "Шиповник".

Значительных художественных открытий в книге "Дикая воля", по мнению критики, не было. Но, считая себя "волей божьею поэтом", автор полагал, что движется к новым свершениям:

Теперь иное назначенье

Открылось духу моему,

Это служенье виделось ему в воспевании родной земли, о которой в программном, открывающем одноименный сборник стихотворении Городецкий писал:

Русь! Что больше и что ярче,

Что сильней и что смелей!

Где сияет солнце жарче,

Где сиять ему милей?

("Русь",1907)

Беспощадно суждение Блока: "Если бы исполнение последней книги стихов С. Городецкого соответствовало ее замыслу, было бы уместно говорить о самом замысле, о том страшном, многоголовом чудовище, именуемом "Русью", которое из рода в род влечет и губит своих певцов. Но исполнение не соответствует замыслу. Книга "Русь", несмотря на присутствие в ней нескольких удачных стихотворений ("Весна", "Золотой Спас", "Свирель в метелях"), строф и образов ("дожди ушли столбами", гроза "просвистела" дождями, "свирельный гимн по небу плыл и падал в тихие снега - на занесенные луга"),- лишена цельности. В ней нет упорства поэтической воли, того музыкального единства, которое оправдывает всякую лирическую мысль; нет и упорства, которое заставляет низать кольцо за кольцом в целую цепь. Это - книга переходная, полунаписанная, а потому достойная внимания только как страница биографии талантливого поэта".

Сам автор связывал рождение книги с поездкой на Волгу, к истокам Суры, где еще "бытовала древняя Русь" и куда он отправился вместе с молодой женой, начинающей актрисой Анной Алексеевной Козельской, которую называл Нимфой. В стихотворениях "Гаданье", "Сваты", "Витязь" воплощались мотивы народного творчества, вошедшие и в следующий сборник "Ива" (1912), посвященный композитору А. К. Лядову, с которым поэта объединяла тесная дружба и любовь к русскому фольклору.

"Ивану Никитину" - одно из стихотворений книги, обращенных к поэту, научно подготовленный двухтомник которого Городецкий издал в 1911 г. со своей вступительной статьей и примечаниями. Он присутствовал на открытии памятника Никитину в Воронеже, а в своем творчестве развивал его и некрасовские традиции. "Привязанность к неведомым медвежьим углам родины и соболезнование обиженным судьбою" отметил в "народных" стихах Городецкого поэт В. Нарбут. Стихотворения "Странники", "Нищая", "Горшеня", циклы "Захолустье" и "Калики-калеки" особенно отчетливо отражали эту сторону интересов автора.

"Читая его стихи, невольно думаешь больше, чем о них, о сильной и страстной и вместе с тем по-славянскому нежной, чистой и певучей душе человека, о том расцвете всех душевных и физических сил, который за последнее время начинают обозначать словам "акмеизм"",- писал анонимный рецензент "Гиперборея". Этот журнал и журнал "Аполлон" стали литературной трибуной нового течения, зародившегося в образованном в 1912 г. кружке "Цеха поэтов" (названном Блоком "Гумилевско-Городецким обществом") и окончательно сформировавшегося в опубликованных в No. 1 за 1913 г. в "Аполлоне" статьях Н. Гумилева "Наследие символизма и акмеизм" и С. Городецкого "Некоторые течения в современной русской поэзии". По мнению последнего, акмеизм являлся выразителем борьбы "за этот мир, звучащий, красочный, имеющий формы, вес и время, за нашу планету Землю". В отличие от символистов, "у акмеистов роза опять стала хороша сама по себе, своими лепестками, запахом и цветом, а не своими мыслимыми подобиями с мистической любовью или чем-нибудь еще",- писал Городецкий.

Свое понимание акмеизма он воплотил в цикле стихов, созданных под впечатлением двух поездок в Италию (1912-1913). Книга "Canti d"Italia" ("Песни Италии"), однако, не была издана. Но "вереница восьмистиший" - сборник "Цветущий посох" (1914), одобрительно названный Гумилевым "поворотным пунктом" в творчестве поэта, тоже находится в русле акмеизма. В посвященном Н. Гумилеву стихотворении Городецкий говорил:

Назвать, узнать, сорвать покровы

И праздных тайн и ветхой мглы -

Вот подвиг первый. Подвиг новый -

Всему живому петь хвалы.

("Просторен мир и многозвучен...")

В "Цветущем посохе" это стихотворение входит в цикл "Друзьям", другие произведения которого посвящены матери ("Шестидесятница родная!"), Ф. Тютчеву ("В лавочке тесной милого глупца"), К. Бальмонту ("Бальмонт, наш пленительный, сладостный гений..."), Николаю Клюеву ("Как воду чистую ключа кипучего..."), Сергею Клычкову ("Родятся в комнатах иные..."), О. Э. Мандельштаму ("Он верит в вес, он чтит пространство..."), Анне Ахматовой ("В начале века профиль странный...") и др.

О времени, жизни, переживаниях поэта - цикл "Себе" ("Как жизнь любимая проклята...", "Невыразимых слов движенье...", "Какие-то песни в душе отзвучали...", "Я быть жестоким не умею..." и др.). Интимная лирика представлена в цикле "Нимфе" ("В томленье вешнем уста с устами...", "Непостижима ты, и все непостижимо...", "Над морем лежу, на скале распростертый..." и др.).

С 1908 г. Городецкий пишет также прозу, продолжая традиции Пушкина и Лермонтова - "быть одновременно прозаиком и поэтом". Но его рассказы и повести ("Кладбище страстей" (1909), "На земле" и "Старые гнезда" (1914), "Адам" (1915)) не пользуются успехом. Не был издан роман "Сезон" (1915), неудачна и судьба драматургии Городецкого: трагедия "Марит" (1908), комедия "Темный ветер", "Слепые дети" и другие пьесы не опубликованы и не поставлены. Выделяются в творчестве Городецкого и стихотворения цикла "В саду у Репина" (1914), опубликованные к 70-летию художника в специальном номере "Нивы".

Бурно приветствовал поэт начало первой мировой войны, увидев в ней начало обновления своей страны, призванной возглавить славянские народы. Он почувствовал себя бардом "великой державной России". "Я был захвачен ура-патриотическим угаром",- вспоминал Городецкий. В стихотворении, посвященном памяти знаменитого летчика Нестерова, есть такие строки:

Слава войску крылатому, слава!

Слава всем удальцам-летунам!

Слава битве средь туч величавой!

Слава русским воздушным бойцам!

("Воздушный витязь", 1914)

Это и другие стихотворения той поры ("Женщинам", "Молитва войне", "Строитель Даниил") вошли в сборник "Четырнадцатый год" (1915).

Весной 1915 г. к Городецкому с запиской от Блока приходит С. Есенин, чья лирика вызвала восторженную реакцию старшего поэта. Вместе с А. Ремизовым Городецкий организует литературный кружок "народных писателей" "Краса" и одноименное издательство, а затем "общество содействия развитию народной литературы" - "Страда", куда привлечены Есенин, Клюев, Клычков, Ширяевец. Н. Рерих, И. Репин, Вяч. Иванов поддерживали это объединение, а 3. Гиппиус и А. Блок скептически отнеслись к "пейзанистам". В ноябре 1915 г. союз Городецкого с Есениным и Клюевым распался, и разочарованный в литературной деятельности поэт уехал на Кавказский фронт корреспондентом газеты "Русское слово".

"Когда я, лихо оседлавший коня с экзотической кличкой Курд, очутился на дороге, покрытой трупами наших солдат, и увидел колеи, забитые ранцами, окровавленными бинтами и шинелями,- я впервые понял, куда привело меня петербургское легкомыслие. Я понял, чем расплачивается Россия за участие в этой войне",- вспоминал Городецкий. Он проникся горячим желанием служить правде, осознал бессмысленность кровавой бойни, зло и справедливо писал о ней, и после сатирического очерка "Три генерала" его перестали печатать.

Поэт отправился в Турецкую Армению, где, "...видя нищету и разорение, собирая сирот на дорогах, где белели затоптанные в прах кости армянского народа, [...] начал освобождаться от империалистических иллюзий". В 1918 г. в Тифлисе вышел его сборник стихов "Ангел Армении", посвященный Ованесу Туманяну и воссоздавший трагические, берущие за сердце картины измученной, но не побежденной страны ("Арчак", "Ван", "Путница", "Руки девы", "Цветение смерти", "Душевнобольная", "Панихида" и др.).

Узнать тебя! Понять тебя! Обнять любовью,

Друг другу двери сердца отворить.

Армения, звенящая огнем и кровью,

Армения, тебя готов я полюбить.

Городецкий написал также прекрасный очерк об этой земле "Жизнь неукротимая".

Февральскую революцию поэт встретил в Персии, работая в лагере солдат, больных тифом. Он чудом не погиб, а в печати даже появилось извещение о его героической смерти.

С Кавказом связано несколько последующих лет деятельности Городецкого. Ко времени октябрьских событий он жил в Тифлисе, печатаясь в газете "Кавказское слово", сотрудничал с Г. Г. Нейгаузом и К. Н. Игумновым в Тифлисской консерватории, читая лекции по эстетике, в 1918 г. редактировал издававшийся там же журнал "Арс" ("Искусство"), создал местный "Цех поэтов", где проводил занятия с литературной молодежью. Часто бывали на "средах" объединения Тициан Табидзе, Паоло Яшвили, Валериан Гаприндашвили. Вместе с братом известного скульптора - П. Д. Меркуровым - Городецкий организован сатирический журнал "Нарт", в котором критиковал меньшевистское правительство Грузии и его лидера - Жордания, за что был выслан из Тифлиса.

Обосновавшись в Баку у родных, он перебивался случайными заработками, безуспешно рвался в Россию:

Как к неведомому раю,

Из глуши моих ночей

Вдаль я руки простираю

К милой родине моей.

Горе метит долю нашу,

Нет на родине венца.

Но хочу испить я чашу

Вместе с нею до конца;

("Ностальгия", 1918)

В его стихотворения прочно входит социальная тематика. Поэт раскрывает трагедию порабощенного труда на предприятиях азербайджанских нефтепромышленников ("Зых", "Промысла"), разоблачает империалистический гнет ("Восточный крестьянин"), приветствует "свободы радостные зовы" ("Призыв"). Обличающее тиранию голландских "цивилизаторов" на Яве стихотворение "Кофе" Анри Барбюс печатает в газете "Юманите" в переводе на французский, переводят его также на английский и голландский языки.

С установлением на Кавказе советской власти в 1920 г. Городецкий ведет разнообразную работу в культурных учреждениях Баку: редактирует журнал "Искусство", выходивший на русском и азербайджанском языках, руководит отделом художественной агитации и пропаганды в Закавказском отделении РОСТА, рисует плакаты, сочиняет к ним тексты и агитчастушки, читает для рабочих и красноармейцев лекции и стихи, возглавляет литчасть политуправления Каспийского, а затем Балтийского флота, а в 1921 г. переезжает в Москву, где работает в литературном отделе газеты "Известия" и вместе с Н. Асеевым заведует литературной частью Театра революции.

Поэт много времени уделяет литературной молодежи, поездкам по стране. Он выступает перед рабочими Курска, Киева, Казани, Ростова, Владикавказа, знакомит читателей с поэтами братских республик, переводя О. Туманяна, Я. Коласа, Я. Купалу, П. Тычину и др. Выпускает он и свою первую советскую "книгу "Серп" (1921), как отмечала критика,- "сплошной гимн советской власти". Брюсов, например, считал, что Городецкий нашел в себе живой отклик на современность: "Его стии - шаги вперед, а не топтанье на месте, именно в том, что он взялся за новые темы". "Орфеям Севера", "Пролетарским поэтам", "Воскресник", бакинские стихи - произведения неровные, то тяготеющие к ритмам и лексике "Яри", то к элегическим интонациям акмеизма, то к агитационной прямолинейности плаката.

О переменах в жизни страны, собственной судьбе, товарищах по перу поэт размышляет в сборниках "Миролом" (1923), "Из тьмы к свету" (1926), "Грань" (1929). Чувством истории, связи с народными корнями, песенно-былинной напевностью проникнут цикл "Исстарь" со стихотворениями "Русь" ("Медведя на цепи водила..."), "Красномосковье", "Питер", где отчетливо звучит антицерковная, атеистическая тематика, ранее несвойственная Городецкому.

Волнует его и боль родной земли ("Сытому", "Голод на Волге", "Убийство селькора") и иные края ("Европа", "Индия"). Образы новых людей ("Делегатка"), советский быт ("Ключ", "Ясли") поэт воспевает как знак светлых перемен в жизни общества.

Он осуждает заблуждения молодости, стремится сбросить груз былого, выступает с покаянием:

Я все ношу в себе отравы,

Что Русь рабов хотела дать,

Чтобы ни радости, ни славы

Мне не изведать никогда.

("Ненависть", 1922. Москва)

Трагедия гражданской войны на Кубани отражена в его "Былинке", предвосхищающей эпилог "Думы про Опанаса" Э. Багрицкого. Немало скорбных строк, посвященных близким и дорогим людям, собрано в цикле "Стихи ушедшим" ("Владимиру Юнгеру", "Велимиру Хлебникову", "Валерию Брюсову", "Николаю Гумилеву", "Александру Ширяевцу" и др.). Неутешная боль переполняет стихотворение "Александру Блоку":

Неизъяснимый не услышим,

Тогда на сердце станет голо,

Когда захочется быть выше?

("Увенчан терном горькой славы...", 1921. Баку)

Особые, незатертые слова находит поэт для выражения своей печали в стихах "Сергею Есенину" и "Дмитрию Фурманову". Из-за многих перенесенных потерь Городецкому порой казалось, что он окружен огромным кладбищем:

Напрягая последние силы,

Я ушел, обезумев весной,

Из огромной братской могилы,

Где почил мир, когда-то родной.

. . . . . . . . . . . . . . . .

Но бывает, что в час унылый

Я боюсь быть один с тишиной.

И бегут родные могилы,

Кивая крестами, за мной.

("Освобождение", 1926)

Мучительная переоценка ценностей прошлого сочеталась с активной общественной жизнью - поэт организовал московский "Цех поэтов", куда входили П. Антокольский и В. Инбер, И. Сельвинский и Г. Шенгели и др. В 1925 г. вышел подготовленный здесь сборник "Стык" с предисловиями А. Луначарского и С. Городецкого. Вел он и большую пропагандистскую работу в области литературы, создавал произведения для детей, написал повести "Памятник восстания" и "Черная шаль", роман "Алый смерч". Городу революции посвящена поэма "Красный Питер" (1928) - второй опыт создания крупной поэтической вещи после романтической поэмы "Шофер Владо" (1918). В творческой биографии автора это значительное произведение, хотя и несколько вторичное после "Двенадцати" Блока. Значительной вехой было стихотворение "Достоевский" (1929), в котором поэт пытался понять противоречивость великого романиста, но ему во многом мешал вульгарно-социологический подход.

Творческая активность 20-х гг. сменилась у Городецкого в 30-е гг. паузой, когда все реже писались оригинальные стихи, а преобладать стали переводы, подновленные либретто. В частности, им был написан новый текст к опере М. Глинки "Иван Сусанин".

Великая Отечественная война застала Городецкого в Ленинграде, где он работал над либретто оперы "Орлеанская дева". В первый день войны он написал и прочел по радио стихотворение "В ответ врагу" (позже названное "22-VI-41"):

Выходит в бой страна моя родная,

В столетьях закаленная борьбой.

Наполеона участь и Мамая

Ждет всех, кто вызывает нас на бой.

Патриотическим пафосом проникнуты стихотворения военных лет ("Древняя Русь", "1812 год", "Родной город", "Партизанам", "Иван Иванов" и др.). С чтением своих стихов ("Московская ночь" и др.) поэт не раз выступал в первые месяцы войны на призывных пунктах, собраниях и митингах. Позже они вошли в сборник "Думы", изданный в 1942 г. в Ташкенте, где автор был в эвакуации.

В 1945 г. Городецкий перенес тяжелую потерю - смерть верного друга и соратника всей творческой жизни, жены Анны Алексеевны Городецкой (Нимфы), которой посвятил стихотворение "Послесловие" (1947). В тот же год в Минске вышла его книга "Песня дружбы", куда входили стихотворения "Янке Купале", "Дядька Костусь", "Тоска по любимой", "На братских могилах" и др. Лирическая поэма "Три сына", написанная в военные годы история надежд и утраченных иллюзий старого финна и его детей, обманутых гитлеровской пропагандой, была опубликована лишь в 1956 г. В тот год после долгого перерыва в центральной печати вновь появилось имя Городецкого, вышла книга его избранных произведений. Труды маститого поэта в области переводов были отмечены и у нас, и за рубежом - в Польше, Болгарии. В Литинституте он вел семинар заочников, вновь обратился к лирике. Мудро и жизнеутверждающе звучат его стихи последних лет:

Я жизнь любил так солнечно, так страстно,

Как может юный девушку любить.

Без страха шел я по тропе опасной,

И ничего не должен я забыть.

Среди восторгов, бедствий и тревог

Я, как солдат на фронте, сердце сжег

Умер Городецкий в июне 1967 г. на 84-м году жизни. Всего себя он посвятил поэзии, введенный в нее Блоком, увлекался живописью, одобренный Репиным, любил музыку. Одно из последних его стихотворений посвящено подруге дочери - замечательной арфистке Вере Дуловой. О ее чудесно звучащем инструменте он писал:

Я весь в ее волшебной власти,

В ее ласкающих струях.

И кажется, что эти звуки

На волю выведут меня

Из праздной скуки, душной муки

Ушедшего бесплодно дня.

("Арфа", 1967)

Так, словно под звуки арфы, покидал мир еще один вдохновенный мастер серебряного века, названный Блоком "высоким поэтом".

СТИХОТВОРЕНИЯ И ПОЭМЫ

Основные прижизненные издания

* Ярь.- СПб., 1907 (2-е изд.-1910).

* Перун.- СПб., 1907.

* Дикая воля.- СПб., 1908.

* Русь.- М., 1910.

* Ива.- СПб., 1913.

* Цветущий посох.- СПб., 1914.

* Четырнадцатый год.- Пг., 1915.

* Изборник. Стихи 1905-1917 гг.- М., 1916.

* Ангел Армении.- Тифлис, 1918.

* Серп.- Пг., 1921.

* Миролом.-М..

* Грань.- М., 1929.

* Избранные лирические и лиро-эпические стихотворения. 1905-1935.- М., 1936.

* Думы.- Ташкент, 1942.

* Песня дружбы.- Минск, 1947.

* Стихотворения. 1905-1955.- М., 1956.

* Стихи.- М., 1964.

Первые шаги на литературном поприще прошли у Сергея Митрофановича Городецкого (1884-1967) под знаком сближения с символизмом, когда он в 1906 году выступил с чтением своих стихотворений на квартире у Вяч. Иванова перед мэтрами А Блоком, В. Брюсовым, М. Волошиным. О нем заговорили как о поэте первой величины. Вышедшие вскоре поэтические сборники Городецкого «Ярь» (1906) и «Перун» (1907) были восприняты как важнейшее литературное событие.

А. Блок однажды остроумно заметил, что о «Яри» исписано критиками бумаги в десять раз больше, чем потребовал сам этот сборник. Особое внимание читателей и критики вызвали помещенные в сборниках стихотворения Городецкого о древней языческой Руси, созданные им в результате поездок в 1904-1905 годах в Псковскую губернию и внимательного изучения книги А. Н. Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу».

Как отмечал еще В. Брюсов, «господствующий пафос «Яри» - переживания первобытного человека, души, еще близкой к стихиям природы». Эмоционально приподнятые, декоративно-яркие стихотворения Городецкого о древнеславянских богах Перуне, Яриле, о леших, русалках, водяных были сродни полотнам Н. Рериха и скульптуре раннего С. Коненкова. Яркая индивидуальность тем, богатство словаря, вобравшего в себя и «высокую» лексику, ш разговорную речь, и диалектизмы, многообразие ритмического рисунка - все это несомненные достоинства стихотворений поэта.

Городецкий замечает мельчайшие детали в воссоздаваемом им мире: запутавшиеся в волосах героини репьи, «зелену у окна бахрому//Одичавшей от счастья листвы», свежий след на росистой траве и т. п. Он экспериментировал со свободным разноударным стихом, широко использовал корневые аллитерации («и лунный рассыпался лик»), древнерусские грамматические формы: «яри меня», «при-скаче», «очима» и др.

Молодой поэт прекрасно владел ассонансами и аллитерациями, народными частушечными ритмами, магией музыки слова. Стремясь обновить стихотворную форму, Городецкий много работал не только над звуковой, но и над цветовой инструментовкой стиха. В качестве примера сошлемся хотя бы на стихотворение «Весна (Монастырская)»:

Звоны-стоны, перезвоны,

Звоны-вздохи, звоны-сны.

Высоки крутые склоны,

Крутое клоны зелены.

Стены выбелены бело:

Мать игуменья велела!

У ворот монастыря

Плачет дочка звонаря:

«Ах ты, поле, моя воля,

Ах, дорога дорога!

Ах, мосток у чиста поля,

Свечка Чиста четверга!

Нарядный, мелодичный стих Городецкого задорно соперничал с песнями К. Бальмонта и с «поэзами» И. Северянина.

Со стихотворениями о природе и ее таинствах в сборниках «Яры» и «Перун» соседствуют выразительные зарисовки из народной жизни. Таковы стихотворения «Юхано», «Весна (Городская)», «Весна (Деревенская)» и другие.

Рано-рано из тумана прорезаются леса.

Едет Юхано на лодке, с лодкой движутся леса.

Гладь озерная недвижна, берега - как пояса…

Эти строки из стихотворения «Юхано», полные радостной веры в жизнь, не просто рассказ о молодом рыбаке с северного озера. В них - широкий охват жизни. Может быть, именно поэтому связь Городецкого с символизмом была весьма поверхностной и непродолжительной. Вскоре 25-летний поэт становится вместе с Н. Гумилевым одним из зачинателей акмеизма. В 1913 году в первом номере журнала «Аполлон» он выступил со статьей «Некоторые течения в современной поэзии», которая была воспринята как одна из важнейших деклараций этого течения.

В ней Городецкий писал о полном принятии реальной действительности: «Борьба между акмеизмом и символизмом, если это борьба, а не занятие покинутой крепости, есть, прежде всего, борьба за этот мир, звучащий, красочный, имеющий формы, вес и время, за нашу планету Землю… После всяких «неприятий» мир бесповоротно принят акмеистами, во всей совокупности красот и безобразий». Поэты, утверждал автор статьи, как прародитель людей Адам, должны заново ощутить.и воспеть всю прелесть земного бытия. Эти положения Городецкий проиллюстрировал стихотворением «Адам», опубликованном в третьем номере «Аполлона» за этот же год:

Просторен мир и многозвучен,

И многоцветней радуг он, и вот Адаму он поручен,

Изобретателю имен.

Назвать, узнать, сорвать покровы

И праздных тайн, и ветхой мглы -

Вот первый подвиг. Подвиг новый -

Живой земле пропеть хвалы.

В 1912-1913 годах С. Городецкий создает сборник стихотворений «Цветущий посох», написанный по канонам акмеизма. Сборник не случайно имел подзаголовок «Вереница восьмистиший». Он весь состоял из восьмистиший, написанных в одном эмоциональном ключе и почти на одном ритмическом дыхании. Выход книги был поддержан другом и соратником Городецкого по «Цеху поэтов» Николаем Гумилевым, который писал: «Поворотный пункт в творчестве Сергея Городецкого - «Цветущий посох».

Обладатель неиссякаемой певучей силы (и в этом отношении сравнимый только с Бальмонтом), носитель духа веселого и легкокрылого, охотно дерзающего и не задумывающегося о своих выражениях, словом, кудрявый певец Лз русских песен, он, наконец, нашел путь для определения своих возможностей, известные нормы, дающие его таланту расти и крепнуть». Двухстрофная форма, которой написан «Цветущий посох», ценилась акмеистами за ясность и поэтическую сжатость.

В сборнике немало подобных стихотворений, воспевающих любовь и дружбу («Мне нравится владеть судьбою…», «Шестидесятница родная…»), красоту природы («Над лесом лежу…») и женщины («Ты начернила брови милые…»), поэтический талант («Счастливый путь…»).

Однако «Цветущий посох» не стал событием в литературной жизни и в творчестве поэта. Стихотворения, его составившие,- это камерная лирика приглушенных чувств, лишенная внутренней напряженности и широкого взгляда на мир. С. Городецкий начинает все больше склоняться к мысли, что настоящая поэзия должна освещать не только внутренний мир человека, но и большие социально-нравственные проблемы. «Действительность мы видели на поверхности жизни, в любовании мертвыми вещами и на деле оказались лишь привеском к символизму и были столь же далеки от живой жизни, от народа»,- признается он позднее.

Начавшаяся первая мировая война вызвала существенное расширение тематического диапазона его лирики. Пылкому воображению поэта мерещилась обновленная Русь, стоящая во главе всех славянских народов и сокрушающая всех врагов. В 1915 году Городецкий корреспондентом газеты «Русское слово» отправляется на Кавказский фронт.

Событиям первой мировой войны он посвятил очередной сборник «Четырнадцатый год» (1915), который составили стихотворения патриотического характера: «Воздушный витязь», посвященное памяти прославленного летчика П. Нестерова, «Русская рать», «Солдатка», «Подвиг войны», «Россия» и др.

Февральская революция застала поэта в Иране, где он служил санитаром в лагере для сыпнотифозных русских солдат. Отрезанный вместе с горсткой врачей, офицеров и солдат от русской армии, Городецкий чудом избежал гибели.

В период Октябрьской революции поэт находился в Тифлисе, затем в Баку, где он читает лекции по эстетике, редактирует журнал «Искусство», работает над статьями о Горьком и Короленко, много делает для популяризации культуры кавказских народов. Мысли об эмиграции не посещали поэта. В 1918 году он пишет стихотворение «Ностальгия», в котором отразилось понимание Городецким трагедии России и его личная гражданская позиция:

Горе метит долю нашу.

Нет на родине венца.

Но хочу испить я чашу

Вместе с нею до конца.

С переездом в 1921 году в Москву Городецкий становится одной из заметных фигур тогдашней культурной жизни: рецензирует книги начинающих авторов, ездит по стране с лекциями об искусстве, занимается переводами. Его собственное творчество этих лет характеризуется тематическим и стилистическим разнообразием.

Он пишет цикл стихотворений о драматических противоречиях послереволюционной России, о неустроенности быта, о голоде в Поволжье, создает ряд лирических стихотворений-портретов, посвященных памяти писателей-современников - В. Хлебникова, А. Блока, Д. Фурманова, В. Брюсова, С. Есенина, Н. Гумилева, А. Ширяевца,- с которыми его связывали узы дружбы. Стих Городецкого этих лет обретает простоту и естественность, не теряя былой стремительности и яркости:

Урус-дервиш, поэт-бродяга

По странам мысли и земли!

Как без тебя в поэтах наго!

Как нагло звук твой расплели!

Ты умер смертью всех бездомных.

Ты, предземшара, в шар свой взят.

И клочья дум твоих огромных,

Как листья, по свету летят,-

так точно и живописно характеризует он, например, своего друга в стихотворении «Велимиру Хлебникову».

Однако пережитый Городецким творческий подъем первых послереволюционных лет вскоре сменяется долгой паузой усталого молчания, явившегося следствием его разочарования результатами строительства социализма. К середине 30-х годов имя Городецкого звучит почти анахронизмом. В это время он занимается в основном переводами и критикой.

Муза Сергея Городецкого вновь воскресла и воспарила в годы Великой Отечественной войны. Он пишет стихотворения «Выходит в бой моя страна родная», «Родной город», «Московская ночь», «Партизан» и другие. Лучшие из них отличаются прежней упругой стремительностью и пластичностью. Поэт ощущает себя певцом и глашатаем будущей Победы. Чувством глубокого патриотизма дышат его пророческие строки:

Славы, предками добытой,

Не утратим никогда.

Вновь волчицею подбитой

Уползет от нас беда.

(«Древняя Русь»)

В послевоенные годы Городецкий пишет мало. Смерть жены, давняя болезнь сердца, безразличие издательств и критики не способствовали творческому вдохновению. Грустью и горечью звучат его немногочисленные стихи:

Листья тихо улетают

С засыпающих ветвей.

И минуты жизни тают,

Жизци песенной моей.

В 1956 году, после 20-летнего перерыва, вышел сборник избранных произведений Городецкого. О нем снова заговорили. Воодушевленный вниманием читателей и критики, старый писатель принимается за создание большого цикла сонетов, продолжает «Вереницу восьмистиший», начатую еще до революции.

С 1958 года С. Городецкий каждое лето живет в г. Обнинске, в небольшой бревенчатой избе, напротив известной дачи Кончаловского. Здесь он создает свои последние стихотворения: «Соловушко», посвященное крестьянке с. Доброе Калужской обл. О. И. Маховой, «Растет наш город молодой» - об Обнинске, «Внезапная весна», «Фиалка», «Прощание с избой» и другие, наполненные раздумьями о жизни, о красоте природы, о творчестве. В Обнинске 7 июня 1967 года в возрасте 83 лет С. М. Городецкий скончался. Похоронен в Москве.

0 / 5. 0

Городецкий Сергей Митрофанович (5 (17) января 1884, Санкт-Петербург — 7 июня 1967, Обнинск) — русский поэт, прозаик, драматург, критик, публицист, художник.

Сын писателя-этнографа М.И. Городецкого, Сергей Городецкий родился в семье с прочными культурными традициями и демократическими устоями. Отец служил в земском отделе министерства внутренних дел, но был известен и как литератор, автор статей по истории археологии, этнографии, фольклору. В Городецком рано проявились склонности к рисованию и стихотворчеству. Окончив 6-ю Санкт-Петербургскую гимназию, он в 1902 г. поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета (не окончил), где познакомился и сблизился с А.А. Блоком . С этого времени Городецкий увлёкся поэзией.

Образность и стилистику первых стихотворных опытов Сергея Городецкого определили, с одной стороны, влияния, идущие от поэзии младших символистов — Блока, Андрея Белого , с другой — впечатления, вынесенные им из поездки в Псковскую губернию, где молодой поэт участвовал в крестьянских играх, записывал песни, поверья, вживаясь в дух народного мифотворчества. Стихи Городецкого, пропитанные пантеистическим ощущением полноты и единства окружающего мира, были с восторгом приняты в «башне»Вяч. Иванова, которую он посещал в 1905 году, и сделали его «знаменитым в одну ночь». Сам Сергей Городецкий так вспоминал об этом: «...в конце 1905 года я, прочитав свои «ярильские» стихи в присутствии всего символического Олимпа, то есть Вячеслава Иванова, Бальмонта , Брюсова , Сологуба, Блока, Белого,Мережковского, Гиппиус , Бердяева, профессоров Зелинского и Ростовцева, стал «знаменитым» поэтом и на недолгое время изюминкой «сред»«.

В 1906—1907 годах опубликовал книги стихов «Ярь», «Перун», «Дикая воля» — это были символистские произведения с фольклорным уклоном. На сборник «Ярь» откликнулись В. Я. Брюсов, Вяч. Иванов, А. Блок. Привлекали чувства свежести, жизнерадостности, веявшие со страниц книги молодого поэта, его умение выразить в слове переживания души, близкой к природным стихиям.

Жажда «большой, здоровой поэзии» и «искание мировой гармонии», с ранних лет вдохновлявшие Городецкого и бросавшие его из одной крайности в другую (от «мистического анархизма» к «реалистическому символизму» и акмеизму), приводят его к своеобразно трактуемой «русской идее», к поискам объединяющего начала в христианской религии и ее носителях — нищих, калеках («Русь», 1910). Однако «религиозные искания» Городецкого не встретили поддержки у его ближайшего окружения, и безжалостный приговор Вяч. Иванова, вынесенный сборнику «Русь», положил конец отношениям Городецкого и вождя петербургских символистов.

В 1911 Городецкий стал одним из организаторов «Цеха поэтов». 20 октября 1911 г. на квартире Городецкого состоялось организационное заседание «Цеха поэтов», на котором он вместе с Н.С. Гумилевым был избран «синдиком» «Цеха». Так начался новый этап его литературной деятельности — акмеистический. Городецкий становится одним из идейных вдохновителей новой поэтической школы. Выступая как критик, он энергично поддерживает собратьев по «Цеху поэтов» (А.А. Ахматову, О.Э. Мандельштама и других) и сам получает поддержку со стороны «мэтра» — Гумилева.

Вышедший в 1914 г. сборник «Цветущий посох», объединивший стихи 1912 г., был представлен автором как программно-акмеистский. Это было подчеркнуто и в предваряющем сборник «Посвящении», и в продуманной архитектонике сборника, построенного как своеобразный дневник, и в выборе стихотворной формы — восьмистиший, дающих, по мнению Гумилева, «возможность запечатлеть самые мимолетные мысли и ощущения». «Деятельное любование миром» в его «прекрасной сложности» и при этом ясность и четкость поэтической мысли — вот цель, которую ставил перед собой поэт на путях акмеистического совершенствования.

В начале первой мировой войны Сергей Городецкий поспешил отозваться на официальный патриотизм сборником стихов «Четырнадцатый год» (1915), что привело его к «ссоре с передовой русской литературой». В 1915 г., после фактического распада первого «Цеха поэтов», Городецкий активно популяризировал творчество «новых крестьянских поэтов» (Н.А. Клюева, С.А. Клычкова, С.А. Есенина, Б.А. Верхоустииского, А. Ширяевец), по его инициативе были созданы группы «Краса» и «Страда», объединяющие крестьянских поэтов.

В 1916 г. Городецкий уезжает из Петрограда на Кавказский фронт как корреспондент газеты «Русское слово». Там и застала его Октябрьская революция. В первые послереволюционные годы, работая в Тифлисе и Баку, Сергей Городецкий становится видной фигурой литературной жизни Закавказья. Городецкий поступает на службу в РОСТА, затем в Политуправление Каспийского флота. В 1919 г. в Тифлисе он пытается создать объединение молодых поэтов, аналогичное акмеистскому «Цеху поэтов». В сборнике под характерным названием «Акмэ», изданном тифлисским «Цехом поэтов», Городецкий выступил с несколькими стихотворениями в новой стилевой манере (два «Ноктюрна», «Бессмертие», «Черепа»). В них поэт развивает прежний акмеистский тезис приятия мира «во всей совокупности красот и безобразий», смыкаясь с тем крылом акмеизма, которое было представлено именами В.И. Нарбута и М.А. Зенкевича.

С 1921 жил в Москве, много публиковался, переводил поэзию народов СССР. До 1924 работал в Театре Революции, затем до 1932 — в литературном отделе газеты «Известия». В Москве Сергей Городецкий не оставлял попыток возрождения «нового» акмеизма. В 1925 г. вышел подготовленный им сборник «Стык» — орган московского «Цеха поэтов». Поиски поэтического языка, эквивалентного переживаниям революции, объединили в сборнике таких разных поэтов, как П. Г. Антокольский и М. А. Зенкевич, В. М. Инбер и И. Л. Сельвинский, Г.А. Шенгели и А.В. Ширяевец. В 1920-е годы Городецкий издал сборники своих стихов «Серп» (1921), «Миролом» (1923), «Из тьмы к свету» (1926), «Грань» (1929).

В 1930-е гг. много работал над оперными либретто — это был хороший и сравнительно безопасный способ литературного заработка. Написал новый текст («немонархический») оперы М. Глинки «Жизнь за царя», получившей название «Иван Сусанин». Во время Отечественной войны был в эвакуации в Узбекистане и Таджикистане, переводил местных поэтов.

В 1958 г. опубликовал автобиографический очерк «Мой путь». В 1960-е пишет стихи, посвященные подвигу космонавтов. В последние годы жизни преподавал в Литературном институте им. М. Горького, работая с заочниками. Последние стихи - «Горячее время», «Видна дорога».

Книги

• Ярь.- СПб., 1907 (2-е изд.-1910).
• Перун.- СПб., «Оры», 1907.
• Дикая воля.- СПб., «Факелы», 1908.
• Ия. Стихи для детей. 1908
• Кладбище страстей. Рассказы, т. 1, 1909
• Русь.- М., изд. Сытина, 1910.
• Ива.- СПб., «Шиповник», 1913.
• Цветущий посох.- СПб., 1914.
• Четырнадцатый год.- Пг., «Лукоморье», 1915.
• Пушкину. — Пю.,1915
• Изборник. Стихи 1905—1917 гг.- М., 1916.
• Алый смерч. — Тифлис, 1918, М. 1927
• Судьба России. — Тифлис, 1918.
• Ангел Армении.- Тифлис, 1919.
• Серп.- Пг., Гиз, 1921.
• Миролом.-М., Гиз, 1923.
• Весна безбожника Л., Прибой, 1925.
• Старуха на духу, М., «Атеист» 1925
• Из тьмы к свету. — Л., ГИЗ, 1926
• Про Ивана-Безбожника, Л., ГИЗ, 1926
• Московские рассказы. — М., 1927
• Грань.- М., 1929.
• Избранные лирические и лиро-эпические стихотворения. 1905—1935.- М., 1936.
• Думы.- Ташкент, 1942.
• Песня дружбы.- Минск, 1947.
• Стихотворения. 1905—1955.- М., 1956.
• Стихи.- М., 1964.
• Стихи.- М., 1966.
• Стихотворения и поэмы, 1974

Сначала - приверженец символизма, потом - акмеизма, автор нескольких поэтических сборников.

Ранние годы

Сергей Городецкий - коренной петербуржец, потомственный интеллигент - родился в 1884 году, 17 января, в семье с дворянскими корнями, где ценились мораль, образование, культура. Неудивительно, что с детства он впитывал дух лучших традиций русской интеллигенции, был окружен вниманием, родители занимались его воспитанием и образованием буквально с младенчества. В гимназии, куда поступил уже с хорошим багажом знаний, он был успешным учеником. Уже в шестом классе, в связи с материальными затруднениями в семье он вполне качественно давал частные уроки. Окончив гимназию, Городецкий стал студентом историко-филологического факультета в Петербургском университете (1902).

Первые шаги в поэзии

В самом начале 1907 г. у Городецкого вышел первый сборник стихотворений под названием «Ярь», его оценили поэты и читатели, а автор получил широкое признание. В стихах звучали темы русского народного творчества, было стремление передать восприятие полнокровности мира в фольклорных образах, первобытных, зримых, колоритных. Первозданность мира он видел в образах славянской мифологии: бога Перуна , Ярилы, Веснянки и других. В них он выразил идею первобытных сил, полноты жизни, чистоты и непосредственности чувств.

В середине того же года вышел и второй сборник стихов Городецкого - «Перун», в котором прослеживались уже знакомые читателям мотивы и образы. От символизма - к акмеизму. Русская поэзия конца 19-го - начала 20 веков пестрела множеством различных литературных течений, направлений, групп. Сначала Городецкий примкнул к символистам. В соответствии с их кодексом, в эти годы он писал стихи многозначно-иносказательно, но и в них чувствовалось доверие к вечным культурным ценностям, присутствующим в фольклоре. Таковы его книги этого периода: «Дикая воля», «Русь», «Ива». В 1913 г. Городецкому стали близки идеи акмеизма.

Вместе с Николаем Гумилевым Городецкий стал организатором «Цеха поэтов». Это было нечто вроде клуба или творческой мастерской, где главным был Гумилев и куда допускались только избранные. В «Цехе» собирались поэты, читали свои стихи, которые потом подвергались обсуждению. Акмеизм привлек Городецкого своей «земной» сутью, без идеализации жизни, без усложненной метафоричности. В это время Сергей Митрофанович выпустил новый сборник - «Цветущий посох» (1914). В этой книге он размышляет о жизни, искусстве и о себе как человеке и поэте. Гумилев, кстати, похвалил стихи Городецкого, сказав, что он обладает «неиссякаемой певучей силой».

Годы Первой мировой войны и революции

В период Первой мировой поэт, как и многие тогда, был захвачен волной казенного патриотизма, фальшь которого постиг спустя время. В его новом сборнике «Ангел Армении» прослеживается глубокий духовный кризис поэта (1918). Октябрьский переворот застал Городецкого во время его пребывания на Кавказе, где он занимался разнообразной культурной работой сначала в Тифлисе, потом - в Баку. В прессе тут выходят его статьи о русской культуре, о художниках и писателях, публикуются его критические заметки.

Послереволюционное творчество

Приехав в Москву (1921), Городецкий вновь становится активным участником литературной жизни. Его творчество стало более разнообразно по тематике и стилистике. Он обогатил свой литературный багаж сатирическими памфлетами, песнями, частушками. Выпустил несколько сборников: «Серп», «Миролом», «Стык», «Из тьмы к свету», «Грань» и другие. О Первой мировой - его роман «Алый смерч» (1927).

Великая Отечественная война породила новые темы, по-новому зазвучал и голос Сергея Городецкого как поэта. Тему войны он раскрывает в своей лирической поэме «Три сына», которая только в 1956 году была впервые опубликована. Городецкий был автором и нескольких книг для детей: «Ау», «Федька-чурбан», «Хозяйка-лентяйка» и другие. Поэт много занимался переводами украинских, болгарских, армянских, белорусских поэтов. Умер Сергей Городецкий 8 июня 1967 года и похоронен в г. Обнинске (Калужская область).