Генерал плиев атака кавалерии на танки. Польская кавалерия против немецких танков
Дискуссии на тему роли конницы в годы войны продолжаются. Якобы наша кавалерия с шашками наголо летела на немецкие танки, а советские маршалы перед войной переоценивали её важность.
С шашками против танков
В исторической дискуссии о переоценке военной стратегии в начале войны в 90-е годы часто можно было услышать мнение о том, что перед войной возобладало мнение так называемых «конников»: Ворошилова, Буденного, Щаденко. Якобы они ратовали за то, чтобы число кавалерийских частей было увеличено. Ефим Щаденко в частности говорил: «Война моторов, механизация, авиация и химия придуманы военспецами. Пока главное - лошадка. Решающую роль в будущей войне будет играть конница». Подобные цитаты, вырванные из контекста, любители поёрничать на темы «с шашками против танков» любят приводить как доказательство недальновидности советского военного командования в начале войны, однако, если смотреть на факты и документы, картина предстает совсем иной. Количество управлений кавалерийских корпусов перед войной уменьшилось до 5, кавалерийских дивизий - до 18 (4 из них дислоцировались на Дальнем Востоке), горных кавалерийских дивизий - до 5 и казачьих (территориальных) кавалерийских дивизий - до 2. После всех сокращений Красная кавалерия встретила войну в составе 4 корпусов и 13 кавалерийских дивизий. Общая штатная численность кавалерийской дивизии составляла 8968 человек и 7625 лошадей, кавалерийского полка соответственно 1428 человек и 1506 лошадей. Таким образом, мнение о том, что Сталин, Ворошилов и Буденный хотели выиграть войну «верхом» является банальным мифом.
Роль конницы
Кавалерийские корпуса Красной армии оказались самыми устойчивыми соединениями РККА в 1941 году. Им удалось выжить в бесконечных отступлениях и окружениях первого года войны. Кавалерия была, в первую очередь, единственным средством, позволявшим осуществлять глубокие охваты и обходы, а также совершать эффективные рейды в тыл врага. В начале войны, в 1941–1942 годах кавалеристы сыграли важнейшую роль в оборонительных и наступательных операциях, по сути взяв на себя роль мотопехоты Красной армии, так как в это время численность и боеготовность этих соединений в РККА была незначительной. Конница, таким образом, до появления в Красной армии моторизированных частей и соединений была единственным маневренным средством оперативного уровня. Во второй половине войны, с 1943 года, когда механизированность Красной армии улучшилась и были отлажены механизмы танковых армий, конница стала играть важную роль в решении специальных задач во время наступательных операций. Красная конница во второй половине войны осуществляла прорыв вглубь обороны противника, образовывала внешний фронт окружения. В случе, когда наступление шло по шоссейным дорогам приемлемого качества конница не могла поспеть за моторизированными соединениями, но во время рейдов по грунтовым дорогам и бездорожью кавалерия не отставала от мотопехоты. К преимуществам кавалерии можно отнести её независимость от горючего. Её прорывы на большую глубину позволяли РККА экономить силы пехоты и танкистов, обеспечивая высокий темп наступления армий и фронтов. Количество кавалерийских и танковых частей в Красной армии было практически одинаковым. Танковых армий в 1945 году было 6, кавалерийских корпусов - семь. Большая часть и тех и других носила к концу войны звания гвардейских. Если выражаться образно, то танковые армии были мечом Красной Армии, а красная конница - острой и длинной шпагой. Использовались в Великую Отечественную войну и полюбившиеся красным командирам в Гражданскую тачанки. Иван Якушин, лейтенант, командир противотанкового взвода 24-го гвардейского кавалерийского полка 5-й гвардейской кавалерийской дивизии вспоминал: «Тачанки тоже использовались только как средство передвижения. При конных атаках они действительно разворачивались и, как в Гражданскую войну, шпарили, но это было нечасто. А как завязался бой, так пулемет с тачанки снимают, коноводы коней уводят, тачанка тоже уходит, а пулемет остается».
Кущевская атака
Отличились на войне кавалерийские казачьи части. Знаменитой стала Кущевская атака в начале августа 1942 года, когда казачьи дивизии смогли задержать наступление немцев на Кавказ. Казаки тогда решили стоять насмерть. Встав в лесопосадках недалеко от станицы Кущевская, они были готовы к атаке и ждали приказа. Когда приказ был дан, казаки пошли в атаку. Треть пути до немецких позиций казаки прошли шагом, молча, только степной воздух шипел от взмахов шашек. Потом перешли на рысь, когда же немцы стали видны невооруженным взглядом, пустили лошадей в галоп. Это была настоящая психическая атака. Немцы опешили. Они и до этого были наслышаны про казаков, но под Кущевской увидели их во всей красе. Вот только два мнения о казаках. Одно - итальянского офицера, второе - немецкого солдата, для которого бой под Кущевской стал последним. «Перед нами встали какие-то казаки. Это черти, а не солдаты. И кони у них стальные. Живыми нам отсюда не выбраться». «Одно воспоминание о казачьей атаке повергает меня в ужас и заставляет дрожать. По ночам меня преследуют кошмары. Казаки - это вихрь, который сметает на своем пути все препятствия и преграды. Мы боимся казаков, как возмездия всевышнего».
Несмотря на явное преимущество в оружии, немцы дрогнули. Станица Кущевская трижды переходила из рук в руки. По воспоминаниям казака Мостового, в бою участвовала и немецкая авиация, но из-за сутолоки, в которой уже шла ожесточенная борьба в рукопашную, она оказалась фактически бесполезной - бомбить своих люфтваффе не хотел. Самолеты кружили над полем боя на бреющем полете, очевидно желая напугать казачьих коней, только и это было бесполезно - казачьи лошади были приучены к реву моторов. Интересно почитать воспоминания санинструктора кавалерийского эскадрона Зинаиды Корж (по книге С. Алексиевич «У войны не женское лицо»): «После Кущёвской битвы - это была знаменитая конная атака кубанских казаков - корпусу присвоили звание гвардейского. Бой был страшный. А для нас с Олей самый страшный, потому что мы еще очень боялись. Я, хотя уже воевала, знала, что это такое, но вот когда кавалеристы пошли лавиной - черкески развеваются, сабли вынуты, кони храпят, а конь, когда летит, он такую силу имеет; и вся вот эта лавина пошла на танки, на артиллерию, на фашистов - это было как в страшном сне. А фашистов было много, их было больше, они шли с автоматами, наперевес, рядом с танками шли - и они не выдержали, понимаете, они не выдержали этой лавины. Они бросали пушки и бежали».
В пешем строю
Кавалерия нашла себе применение и в конце войны. Об использовании кавалерийского корпуса в Восточно-Прусской операции писал Константин Рокоссовский: «Наш конный корпус Н.С. Осликовского, вырвавшись вперед, влетел в Алленштайн (Ольштын), куда только что прибыли несколько эшелонов с танками и артиллерией. Лихой атакой (конечно, не в конном строю!), ошеломив противника огнем орудий и пулеметов, кавалеристы захватили эшелоны». Показательно, что Рокоссовский подчеркивает, что кавалеристы наступали на танки, спешившись. Именно это была классическая тактика использования кавалерии против моторизированных частей. При встрече с танковыми соединениями, всадники спешивались, а коней уводили в безопасное место прикрепленные к каждой кавалерийской части коноводы. В бой с танками красные кавалеристы вступали в пешем строю.
В заголовке нет ни капли иронии. В данной статье будут приведены примеры того, как советские кавалерийские соединения в хвост и в гриву били гитлеровские панцердивизии и панцеркорпуса.
В годы пресловутой перестройки можно вспомнить, как ее «прорабы» истерично клеймили «заскорузлых кавалеристов», которые мешали созданию могучей танковой Красной Армии. И, мол, только поэтому Красная Армия терпела жестокие поражения в начале войны.
Но вот прошло время, открылись архивы и начались удивительные вещи. Вдруг выяснилось, что очень часто именно кавалерийские соединения Красной Армии гораздо успешнее сражались против немецких танковых и моторизованных соединений, чем танкисты. И их контрудары ставили немцев в критическое положение. И выяснилось, что танкисты, действуя именно совместно с кавалерией, добивались куда как больших успехов, чем действуя самостоятельно.
Вот сентябрь 1941 года. 24-й моторизованный армейский корпус 2-й танковой группы Гудериана прорвался в тыл советского Юго-Западного фронта. «Быстроходный Гейнц» в отличие от Клейста и Манштейна не получал по зубам в июне под Бродами и Ровно или в июле под Сольцами. И поэтому гитлеровский генерал чувствовал себя весьма комфортно. И следовал со штабом своей танковой группы по пятам 24-го моторизованного корпуса. И вдруг 17-21 сентября в районе Ромн этот немецкий корпус получает зубодробительный удар. Сам Гудериан в своих мемуарах признавал, что пережил очень неприятные ощущения, когда кавалеристы почти прорвались к его командному пункту. Этот контрудар нанес 2-й кавалерийский корпус генерала Белова совместно с
1-й гвардейской стрелковой дивизией (бывшей 100-й стрелковой) и 1-й танковой бригадой. И устроил жестокую трепку немцам.
И после этого Гудериану продолжало доставаться. 30 сентября у Штеповки 2-й кавалерийский корпус Белова совместно с 1-й гвардейской Московской Пролетарской мотострелковой и все той же 1-й танковой бригадой нанес жестокий урон 25-й моторизованной дивизии 2-й танковой армии (так стала именоваться танковая группа Гудериана). В результате эта дивизия, вместо того, чтобы участвовать в наступлении на Москву, была вынуждена несколько дней зализывать раны.
Но на этом неприятности Гудериана опять не закончились. С 2-м кавалерийским корпусом (с 26 ноября 1941 года - 1-м гвардейским кавалерийским корпусом) 25 ноября 1941 года у Каширы столкнулась 17-я танковая дивизия его танковой армии. Кавалеристы опередили гитлеровцев в выходе к Кашире буквально на несколько часов, совершив изматывающий 100-км марш из района западнее Серпухова менее чем за сутки. Но, выйдя к Кашире, кавалеристы с утра 26 ноября не сели в глухую оборону, а нанесли контрудар по 17-й панцердивизии. Ошеломленные неожиданным ударом, немцы попятились. К контрудару подключились 173-я стрелковая дивизия (3500 человек и 176,2-мм пушка), подразделения 112-й танковой дивизии (несколько десятков легких танков
Т-26), потом в бой вступила 9-я танковая бригада и два отдельных танковых батальона. Сила ударов непрерывно нарастала. И если на других участках фронта под Москвой немцы пытались наступать вплоть до 5 декабря, то под Каширой кавалеристы Белова совместно с пехотинцами и танкистами погнали их вспять уже 26 ноября.
Теперь перенесемся в февраль 1943 года. В эти дни немецкое командование, собрав крупные силы танков и мотопехоты, организовало контрнаступление в Донбассе и под Харьковом. И вот 2-я танково-гренадерская дивизия СС «Дас Райх» атаковала позиции советских войск. Ей удалось раздробить оборону советских стрелковых частей, нанести поражение подошедшим танковым частям. Но когда дивизия СС атаковала части 6-го гвардейского кавалерийского корпуса, то эсэсовцы получили жестокий отпор. Им так и не удалось справиться с кавалеристами. Умело маневрируя, кавалеристы постоянно уходили от ударов эсэсовцев, ловили их в «огневые мешки», наносили внезапные контрудары. В итоге дивизия «Дас Райх» убралась от греха подальше с участка, где оборонялись кавалеристы.
Теперь взглянем на конец июля - начало августа 1943 года. Советские войска ведут наступление на немцев, окопавшихся на Орловском плацдарме. 11-я гвардейская армия прорвала оборону вражеских войск на северном фасе орловского выступа. В прорыв были введены подвижные соединения - 2-й гвардейский кавалерийский корпус, 1-й и 5-й танковые корпуса, затем 25-й танковый корпус и 4-я танковая армия. Немцы были вынуждены спешно перебрасывать на угрожающее направление танковые соединения. Среди прочих соединений из-под Белгорода прибыла элитная танково-гренадерская дивизия «Великая Германия». И 25 июля приняла участие в контрударе немецких войск под Карачевом.
На момент вступления в бой в дивизии «Великая Германия» имелось 195 танков - 84 Pz.Kpfw. IV, 96 Pz.Kpfw. V «Panther» («Пантера») и 15 Pz.Kpfw. VI Ausf. E «Tiger» («Тигр»). К исходу 2 августа в дивизии осталось боеспособных: Pz.Kpfw. IV - 28, Pz.Kpfw. V «Panther» («Пантера») - 32 и Pz.Kpfw. VI Ausf. E «Tiger» («Тигр») - 5, всего - 65 танков. Таким образом, в ходе девятидневных боев потери дивизии составили более 65% боевой техники (56 Pz.Kpfw. IV, 64 Pz.Kpfw. V и 10 Pz.Kpfw. VI Ausf. E). При этом с советской стороны этой дивизии противостояли соединения 2-го гвардейского кавалерийского корпуса, усиленные противотанковой артиллерией. И вот за неделю+два дня боев против кавалеристов «Гроссдойчланд» потеряла БОЛЬШЕ бронетанковой техники, чем сражаясь против 1-й танковой армии Катукова в ходе операции «Цитадель».
Вообще, о кавалеристах очень тепло писал Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский в своих мемуарах. При этом он особо подчеркивал, что кавалеристы почти никогда не ходили в сабельные атаки верхом. В основном они атаковали противника в пешем строю. Сабельные атаки были большой редкостью, лишь когда кавалеристы действовали в глубине обороны противника и атаковали его тыловые части. И вот Рокоссовский особо отмечал, что после того, как кавалерийские дивизии получили достаточно артиллерии, особую ценность приобрела их мобильность. За сутки кавалерийская дивизия могла пройти до 60-70 километров и быть готовой немедленно вступить в бой, в то время как 40-километровый переход полностью изматывал стрелковое соединение, двигавшееся пешком, и ему требовалось время для отдыха, чтобы потом вступить в сражение. При этом по сравнению с танковым или механизированным соединением кавалеристы были менее требовательны к дорогам, к мостам и бродам через реки, а при необходимости могли двигаться практически по бездорожью.
Поэтому надо признать, что формирование во второй половине 1941 года десятков «легких» кавалерийских дивизий было совершенно оправданным. Да, для наступления эти дивизии не особо подходили. Но зато они были идеальным инструментом для парирования прорывов немецких войск в условиях стратегической обороны. Пройти 60-70 километров за сутки, выйти в район прорыва немцев, с ходу занять рубежи обороны, вступить в бой и вести мобильную оборону, замедляя темпы немецкого наступления, кавалерийские дивизии могли это делать как нельзя лучше. А во взаимодействии с танковыми бригадами кавалеристы превращались в идеальное средство ведения маневренной обороны.
К сожалению, в годы пресловутой перестройки т.н. прорабам удавалось затыкать рот тем, кто был не согласен с их демагогией, когда они поливали грязью советских кавалеристов. Негативную роль сыграла и излишняя секретность военных архивов. Многие архивные фонды министерства обороны, касающиеся боевых действий тех же кавалерийских соединений, были рассекречены только в конце 90-х годов ХХ века. И это затрудняло разоблачения инсинуаций «прорабов перестройки», высасывавших измышления из пальца, мол, «один человек, кристально честный, ему рассказывал».
Но как только архивы оказались открытыми, то выяснилось, что советские кавалеристы в 1941-1942 годах, да и в 1943-м вели бои с немецкими танковыми и моторизованными соединениями зачастую куда успешнее, чем танковые бригады и даже корпуса. Кавалеристы не бросались в лобовые контратаки на немецкие танки, постоянно маневрировали, наносили контрудары по флангам, действовали по тылам немцев, уничтожая транспорт с боеприпасами и горючим, без которых танковая или моторизованная дивизия очень быстро превращалась в пехоту, усиленную танками в качестве неподвижных огневых точек. И теряла всю свою пробивную и ударную силу.
А когда Красная Армия овладела стратегической инициативой и погнала гитлеровцев на Запад, на всех фронтах с неизменным успехом действовали конно-механизированные группы. Так, в Белорусской, Львовско-Сандомирской и Ясско-Кишиневской стратегических наступательных операциях участвовали 5 конно-механизированных групп: КМГ 1-го Белорусского фронта (4-й гвардейский кавалерийский и 1-й механизированный корпуса), КМГ 3-го Белорусского фронта (3-й гвардейский кавалерийский и 3-й гвардейский механизированный корпуса), две КМГ 1-го Украинского фронта (1-й гвардейский кавалерийский и 25-й танковый корпуса; 6-й гвардейский кавалерийский и 31-й танковый корпуса), КМГ 2-го Украинского фронта (23-й танковый и 5-й гвардейский кавалерийский корпуса). Уже в ходе Белорусской операции была создана еще одна конно-механизированная группа: 2-й гвардейский кавалерийский и 11-й танковый корпуса. А имена командиров КМГ И.А. Плиева и Н.С. Осликовского стали легендарными. Особо отличилась 1-я гвардейская КМГ генерала Плиева (4 и 6-й гвардейские кавалерийские корпуса и 4-й гвардейский механизированный корпус) в боях в Венгрии.
И не случайно к концу войны ВСЕ семь кавалерийских корпусов и вся 21 кавалерийская дивизия Действующей армии были ГВАРДЕЙСКИМИ. Ни один другой род войск не мог похвастаться, что все его соединения в Действующей армии носят звание гвардейских.
Андрей РАЙЗФЕЛЬД
Андрей РАЙЗФЕЛЬД
С легкой ноги руки "быстрого" Гайнца один из реальных эпизодов произошедший в самом начале Второй Мировой Войны стал устойчивым мифом. Видимо Гудериану надо было продемонстрировать всесокрушающую техническую мощь доблестного Вермахта. Ну заодно и отсталость противников Тысячелетнего Рейха. Гудериан пишет: "Польская поморская кавалерийская бригада из-за незнания конструктивных данных и способов действий наших танков атаковала их с холодным оружием и понесла чудовищные потери".
Его слова радостно подхватывают обе стороны. По немецкой версии польская кавалерия приняла немецкие танки за макеты и смело ломанулась голой пяткой на шашку с саблями на танки в конном строю. По польской версии кавалеристы в трагичную годину для Великой Польши проявили исключительную храбрость, идя в неравную битву против механических бронемонстров, продемонстрировав редкую тупость настоящий лыцарский дух.
На самом деле все обстояло гораздо прозаичнее.
Бой под Кроянтами, произошедший 1 сентября 1939 года, лёг в основу истории о кавалерийской атаке. В мемуарах Гудериана говорится о кавалерийской атаке 3 сентября. Историк А. Исаев описывает бой следующим образом: польский 18-й Поморский уланский полк в первой половине дня 1 сентября вёл оборонительный бой. Во второй половине дня полку было приказано атаковать немецкую пехоту с тыла и затем отступить назад. Маневренный отряд полка (1-й и 2-й эскадроны и два взвода 3-го и 4-го эскадронов) должен был зайти пехотинцам с тыла, а после атаки отойти к польским укреплениям в местечке Рытель.
Отряд обнаружил, что батальон немцев расположился на привале в 300-400 м от опушки леса. Было решено атаковать, пользуясь эффектом внезапности. Командир 18-го полка полковник Масталеж принял участие в атаке. Кавалеристы весело рубили саблями застигнутых врасплох и бежавших пехотинцев, пока из леса не показались немецкие бронемашины, открывшие пулемётный огонь. Также в бой вступило одно немецкое орудие. Поляки были вынуждены отступить, понеся большие потери, уцелела половина всадников. По современным данным, после кавалерийской атаки погибли три офицера (в том числе командир полка) и 23 улана, один офицер и около 50 улан были ранены.
Таким образом, кавалеристы не атаковали танки, а рубили зазевавшихся фрицевских пехотинцев, пока сами не подверглись обстрелу бронемашин, после чего уже им пришлось тикать.
Но факты не интересовали никого. Миф оказался выгоден обоим сторонам. Так в фильме А. Вайды «Лётна» 1959 года есть эпизод с этой безумно храброй атакой:-):
Довольно известный польский художник Ежи Коссак в 1939 году написал эпичное полотно "Битва под Кутно" . Как творческий интеллигент Ежи о танках в частности, и о войне в общем, ни хуя не знал имел весьма отдаленное впечатление. Поэтому доставляет здесь всё - начиная от стрельбы из пистолета в триплекс, сдающихся под могучим напором улан немецких танкистах и заканчивая ударом пики в лоб неизвестному бронемонстру, явно вылезшему из похмельных фантазий художника:
Видимо поняв, что с нетленкой он погорячился, в 1943 Коссак перерисовал свой шыдевр:
Сразу надо сказать, что помогло это мало:
Но и с другой стороны бой был запечатлен на эпичном полотне. Хотя для оправдания фрицевского художника надо сказать, что сие произведение было им нарисовано для журнала Der Pimpf за октябрь 1939-го.Некоторые пояснения - Der Pimpf это журнал немецкой молодежной организации Юнгфольк (Гитлерюгенд для самых маленьких).
Чем примечателен в свою очередь этот шедевр? Тем, что гоняет польских уланов ссаными тряпками, атакует польских кавалеристов танк Neubaufahrzeug , Прототип тяжелого танка фирмы "Рейнметалл" по техзаданию от 1933. Выпущено 5 штук, два из неброневой стали, три вполне себе боевые машины. Все боевые танки (напомню 3 шт!) воевали в 1940 году в Норвегии в составе 40-го танкового батальона специального назначения (Panzer-Abteilung z.b.V.40) , 1 из них был потерян в бою с англичанами 26 апреля 1940 года (по другим данным 21.04.40). Два других были разобраны гансами на метал в 1942 году.
Немецкие танки Nb.Fz. (Neubaufahrzeug) во дворе завода «Рейнметалл» (Rheinmetall AG) в Дюссельдорфе, перед отправкой в Норвегию
Немецкий многобашенный танк Neubaufahrzeug (Nb.Fz.) 40-го танкового батальона специального назначения (Panzer-Abteilung z.b.V.40), на улице Осло. На заднем плане, не часто встречающаяся, малая командирская машина Kleiner Panzerbefehlswagen Sd.Kfz.265 (Kl.Pz.Bf.Wg.), созданная на базе легкого танка Pz.Kpfw.I Ausf.B.
Подбитый немецкий тяжелый многобашенный танк Neubaufahrzeug (Nb.Fz.) 40-го танкового батальона специального назначения (Panzer-Abteilung z.b.V.40) на дороге в районе Рингсакера (Ringsaker).
Соответственно этих "тяжелых" танков в Польше быть не могло. Да и вообще в этом бою танков с немецкой стороны не было, были бронемашины.
Вот такой вот мифический эпизод, использованный в пропаганде обеими сторонами.
Не успел вермахт приступить 1 сентября 1939 года к нападению на Польшу, как началась странная история. Польские уланы, то есть легкая кавалерия, была решительно настроена против немецких танков. Вооруженные копьями, они атаковали стальные машины, будто они были из картона, и поплатились за свое незнание смертью. Вскоре немецкие пропагандистские СМИ писали о о самоубийственной кавалерии, поляках, которые атаковали с копьями и криками. Международная пресса подхватила эпизод и растиражировала его. 20 лет спустя польский режиссер Анджей Вайда в своем фильме «Летна» создал своего рода памятник, посвятив его героическому сопротивлению поляков против превосходящего по силам противника.
Неравный бой между танками и кавалеристами относится к одному из сильнейших и неизгладимых нарративов танковой войны, пишет немецкий историк Маркус Пельманн в своей диссертации «Танки и механизация войны». Обрастая все большими деталями, история, в конце концов, вошла в историю воспоминаний войны, в учебники по истории и в мемуары генерала Гейнца Гудериана, который, вероятно, принимал участие в создании немецкого танкового оружия. Не хватало только одного шага до научных публикаций. Биограф Гитлера Йоахим Фест писал о «смертоносном Донкихотстве». А Карл-Хайнц Фризер, один из лучших экспертов по танковой войне, упоминает в своей известной книге «Легенда блицкрига» о том, что польские кавалеристы атаковали немецкие танки саблями.
Контекст
Войска Красной Армии насиловали даже русских женщин, которых они освобождали из лагерей
The Telegraph UK 24.01.2002Вермахт устоял благодаря Сталину?
Die Welt 13.01.2017Die Welt: что остановило вермахт под Москвой?
Die Welt 07.12.2016Когда вермахт впервые повернул вспять
Die Welt 06.09.2016Хотя танк был «значительным видом оружия сухопутной войны в XX веке», история долгое время обходила эту тему стороной. Пельманн, научный директор Центра военной истории и социальных наук бундесвера в Потсдаме, решил это изменить. Довольно широки рамки, которые охватывают как военное и техническое развитие, так и символическое значение этого оружия. В качестве примера многостороннего анализа автор предлагает проанализировать неравную дуэль 1939 года.
Уже само место невозможно однозначно определить. После того как газета «Вермахт» 13 сентября 1939 года написала о «почти гротескном нападении» польского кавалерийского полка, масла в огонь добавила другая пропагандистская газета в 1940 году. Так, немецкие ведущие танки при наступлении в так называемом коридоре, то есть между Померанией и Восточной Пруссией, была атакована польскими кавалеристами. И недалеко от Браньска рядом с литовской границей проводилась схожая операция. «Каждый же знает, что у вас только один настоящий танк, в то время как остальные — муляжи», — приводится цитата военнопленного.
После 1945 года активно цитировали работу Гудериана «Воспоминания солдата» (1951). Бывший генерал писал о польской кавалерийской бригаде Поморска, которая 3 сентября в Тухольских борах из-за «незнания структуры и действий наших танков атаковала при помощи холодного оружия и понесла убийственные потери». После этого похожие эпизоды в различных версиях отражались в воспоминаниях отдельных войсковых соединений.
В документах немецких дивизий, которые хранятся в федеральном архиве во Фрайбурге, Пельманн выходит на след «ядра этой истории». Так, по всей видимости, это произошло в первые дни войны, когда спешившиеся части немецких танковых соединений или их пехотное сопровождение были атакованы польской кавалерией.
Но это произошло совсем в другой форме, нежели затем активно описывалось. Так, в военном дневнике 4-й танковой дивизии говорилось: «Увидели противника, кавалерию, которая очень умело и проворно с использованием естественных препятствий (водные преграды и леса) вела борьбу в тылу». Хронист 10-й танковой дивизии зафиксировал следующее: «В ходе боя в лесу поляк оказался чрезвычайно умелым противником. Особо следует отметить ведение боя кавалерийской бригады Поморска в Тухольских борах».
Действительно, в первые дни войны в Польше, вероятно, возникла странная гибридная ситуация ведения боя, пишет Пельман. Но речь шла не о безответственных «смертоносном донкихотстве», а о случайном стечении обстоятельств. Как правило, польские кавалеристы эффективно действовали против танкистов, когда, прикрываемые полевыми укреплениями, начинали бой при помощи противотанковых орудий. «Только в публицистическом дискурсе о кавалерии стали писать как о захватывающей истории о борьбе кавалеристов против танков вместо обывательских рассказов…», — резюмирует Пельманн.
Именно эта мифическая история стала привлекательной за счет своей двойственности. С немецкой перспективы неравный бой был доказательством игнорирования противника и введения в заблуждение простых солдат из-за безответственного руководства. А с польской точки зрения дуэль интерпретируется как героический подвиг.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Дискуссии на тему роли конницы в годы войны продолжаются. Якобы наша кавалерия с шашками наголо летела на немецкие танки, а советские маршалы перед войной переоценивали её важность.
С шашками против танков
В исторической дискуссии о переоценке военной стратегии в начале войны в 90-е годы часто можно было услышать мнение о том, что перед войной возобладало мнение так называемых «конников»: Ворошилова, Буденного, Щаденко. Якобы они ратовали за то, чтобы число кавалерийских частей было увеличено. Ефим Щаденко в частности говорил:
«Война моторов, механизация, авиация и химия придуманы военспецами. Пока главное - лошадка. Решающую роль в будущей войне будет играть конница».
Подобные цитаты, вырванные из контекста, любители поёрничать на темы «с шашками против танков» любят приводить как доказательство недальновидности советского военного командования в начале войны, однако, если смотреть на факты и документы, картина предстает совсем иной.
Количество управлений кавалерийских корпусов перед войной уменьшилось до 5, кавалерийских дивизий - до 18 (4 из них дислоцировались на Дальнем Востоке), горных кавалерийских дивизий - до 5 и казачьих (территориальных) кавалерийских дивизий - до 2.
После всех сокращений Красная кавалерия встретила войну в составе 4 корпусов и 13 кавалерийских дивизий. Общая штатная численность кавалерийской дивизии составляла 8968 человек и 7625 лошадей, кавалерийского полка соответственно 1428 человек и 1506 лошадей. Таким образом, мнение о том, что Сталин, Ворошилов и Буденный хотели выиграть войну «верхом» является банальным мифом.
Роль конницы
Кавалерийские корпуса Красной армии оказались самыми устойчивыми соединениями РККА в 1941 году. Им удалось выжить в бесконечных отступлениях и окружениях первого года войны. Кавалерия была, в первую очередь, единственным средством, позволявшим осуществлять глубокие охваты и обходы, а также совершать эффективные рейды в тыл врага.
В начале войны, в 1941–1942 годах кавалеристы сыграли важнейшую роль в оборонительных и наступательных операциях, по сути взяв на себя роль мотопехоты Красной армии, так как в это время численность и боеготовность этих соединений в РККА была незначительной.
Конница, таким образом, до появления в Красной армии моторизированных частей и соединений была единственным маневренным средством оперативного уровня.
Во второй половине войны, с 1943 года, когда механизированность Красной армии улучшилась и были отлажены механизмы танковых армий, конница стала играть важную роль в решении специальных задач во время наступательных операций.
Красная конница во второй половине войны осуществляла прорыв вглубь обороны противника, образовывала внешний фронт окружения. В случе, когда наступление шло по шоссейным дорогам приемлемого качества конница не могла поспеть за моторизированными соединениями, но во время рейдов по грунтовым дорогам и бездорожью кавалерия не отставала от мотопехоты.
К преимуществам кавалерии можно отнести её независимость от горючего. Её прорывы на большую глубину позволяли РККА экономить силы пехоты и танкистов, обеспечивая высокий темп наступления армий и фронтов.
Количество кавалерийских и танковых частей в Красной армии было практически одинаковым. Танковых армий в 1945 году было 6, кавалерийских корпусов - семь. Большая часть и тех и других носила к концу войны звания гвардейских. Если выражаться образно, то танковые армии были мечом Красной Армии, а красная конница - острой и длинной шпагой.
Использовались в Великую Отечественную войну и полюбившиеся красным командирам в Гражданскую тачанки. Иван Якушин, лейтенант, командир противотанкового взвода 24-го гвардейского кавалерийского полка 5-й гвардейской кавалерийской дивизии вспоминал: «Тачанки тоже использовались только как средство передвижения. При конных атаках они действительно разворачивались и, как в Гражданскую войну, шпарили, но это было нечасто. А как завязался бой, так пулемет с тачанки снимают, коноводы коней уводят, тачанка тоже уходит, а пулемет остается».
Кущевская атака
Отличились на войне кавалерийские казачьи части. Знаменитой стала Кущевская атака в начале августа 1942 года, когда казачьи дивизии смогли задержать наступление немцев на Кавказ.
Казаки тогда решили стоять насмерть. Встав в лесопосадках недалеко от станицы Кущевская, они были готовы к атаке и ждали приказа. Когда приказ был дан, казаки пошли в атаку.
Треть пути до немецких позиций казаки прошли шагом, молча, только степной воздух шипел от взмахов шашек. Потом перешли на рысь, когда же немцы стали видны невооруженным взглядом, пустили лошадей в галоп. Это была настоящая психическая атака.
Немцы опешили. Они и до этого были наслышаны про казаков, но под Кущевской увидели их во всей красе. Вот только два мнения о казаках. Одно - итальянского офицера, второе - немецкого солдата, для которого бой под Кущевской стал последним.
«Перед нами встали какие-то казаки. Это черти, а не солдаты. И кони у них стальные. Живыми нам отсюда не выбраться».
«Одно воспоминание о казачьей атаке повергает меня в ужас и заставляет дрожать. По ночам меня преследуют кошмары. Казаки - это вихрь, который сметает на своем пути все препятствия и преграды. Мы боимся казаков, как возмездия всевышнего».
Несмотря на явное преимущество в оружии, немцы дрогнули. Станица Кущевская трижды переходила из рук в руки. По воспоминаниям казака Мостового, в бою участвовала и немецкая авиация, но из-за сутолоки, в которой уже шла ожесточенная борьба в рукопашную, она оказалась фактически бесполезной - бомбить своих люфтваффе не хотел. Самолеты кружили над полем боя на бреющем полете, очевидно желая напугать казачьих коней, только и это было бесполезно - казачьи лошади были приучены к реву моторов.
Интересно почитать воспоминания санинструктора кавалерийского эскадрона Зинаиды Корж (по книге С. Алексиевич «У войны не женское лицо»): «После Кущёвской битвы - это была знаменитая конная атака кубанских казаков - корпусу присвоили звание гвардейского. Бой был страшный. А для нас с Олей самый страшный, потому что мы еще очень боялись. Я, хотя уже воевала, знала, что это такое, но вот когда кавалеристы пошли лавиной - черкески развеваются, сабли вынуты, кони храпят, а конь, когда летит, он такую силу имеет; и вся вот эта лавина пошла на танки, на артиллерию, на фашистов - это было как в страшном сне. А фашистов было много, их было больше, они шли с автоматами, наперевес, рядом с танками шли - и они не выдержали, понимаете, они не выдержали этой лавины. Они бросали пушки и бежали».
В пешем строю
Кавалерия нашла себе применение и в конце войны. Об использовании кавалерийского корпуса в Восточно-Прусской операции писал Константин Рокоссовский: «Наш конный корпус Н.С. Осликовского, вырвавшись вперед, влетел в Алленштайн (Ольштын), куда только что прибыли несколько эшелонов с танками и артиллерией. Лихой атакой (конечно, не в конном строю!), ошеломив противника огнем орудий и пулеметов, кавалеристы захватили эшелоны».
Показательно, что Рокоссовский подчеркивает, что кавалеристы наступали на танки, спешившись.
Именно это была классическая тактика использования кавалерии против моторизированных частей. При встрече с танковыми соединениями, всадники спешивались, а коней уводили в безопасное место прикрепленные к каждой кавалерийской части коноводы. В бой с танками красные кавалеристы вступали в пешем строю.