Преступление и наказание 5 глава краткое содержание. Вопросы и задания к урокам
Тот убеждает: нет, я лишь два раза ударил её хлыстиком, чему она оказалась даже рада («человек вообще, и особенно женщина, очень и очень даже любит быть оскорбленным, замечали вы это?»), а потом с Марфой Петровной случилась апоплексия. (См. полный текст разговора Раскольникова со Свидригайловым .)
Преступление и наказание. Художественный фильм 1969 г. 2 серия
Свидригайлов очень прост и словоохотлив, но вместе с тем как-то странно задумчив. Он рассказывает Раскольникову, как восемь назад «валандался» в Петербурге, был и шулером. Попал в тюрьму за долги – тут и подвернулась Марфа Петровна, на пять лет старше него. Выкупила из тюрьмы за 30 тысяч, увезла в деревню, сочетала с собой браком, но всю жизнь держала против него документ в этих тридцати тысячах, чтобы не вздумал взбунтоваться. А теперь она уже три раза приходила к нему как привидение. Раз сказала: «Немного чести вам, что вы, не успев жену схоронить, тотчас опять жениться поехали».
Раньше Свидригайлову являлся привидением принадлежавший ему дворовый человек, который повесился от обиды на его насмешки. Свидригайлов объясняет привидения как «клочки других миров», которые являются тем людям, у которых нарушен нормальный порядок в организме . Спрашивает Раскольникова: думал ли он о вечности в будущей, загробной жизни. «Нам всё она представляется чем-то огромным, а вдруг всего-то и будет там одна комнатка, вроде деревенской бани, закоптелая, а по всем углам пауки?» Упоминает, что собирается поехать в далёкое путешествие.
Наконец Свидригайлов заговаривает о деле, с которым пришёл. Дуня выходит за богача Лужина, но он ей не пара. Она просто жертвует собой ради семейства. «Я бы хотел повидаться с ней, отговорить от брака с Лужиным и предложить взамен 10 тысяч рублей, которые у меня сейчас свободны, а не примет она, я их, пожалуй, ещё глупее употреблю. Делаю это всё бескорыстно, из одного уважения к ней. К Дуне я уже ничего не чувствую, хотя ещё недавно желал просить её руки. Думаю вскоре жениться на другой. Устройте мне лишь одно последнее свидание с ней, иначе вынужден буду добиваться его другими способами».
Раскольников отказывается. Спрашивает, куда собрался ехать Свидригайлов, но тот странным образом как будто уже и забыл о планах своего путешествия. Сообщает, что и Марфа Петровна завещала Дуне три тысячи, которые можно будет получить через две-три недели.
Достоевский «Преступление и наказание», часть 4, глава 2 – краткое содержание
«Ваш брат обидел меня, заподозрив, что я женюсь на бедной лишь затем, чтобы потом иметь над нею деспотическую власть», – брюзжит Лужин. «А вы солгали в вашей записке о моём поведении в квартире Мармеладовых!» – гневно отвечает Раскольников.
Дуня и мать защищают Родиона. Лужин начинает намекать, что они так осмелели, узнав о трёх завещанных тысячах Марфы Петровны, да ещё, возможно, ждут выгодных предложений и от Свидригайлова. «И тебе не стыдно теперь, сестра?» – обращается к Дуне Раскольников. «Стыдно, Родя! – отвечает Дуня и гонит Лужина. – Петр Петрович, подите вон!»
Лужин грозит: «Авдотья Романовна, если я выйду теперь в эту дверь, то уж не ворочусь никогда». Но это никого не пугает, и он уходит со злобной ненавистью.
Достоевский «Преступление и наказание», часть 4, глава 3 – краткое содержание
Лужин не ожидал такой развязки. Дуня нужна ему. Недавно переселившись в Петербург, он знает: красивая жена может быть очень полезна, для того чтобы быстрее выдвинуться в этом городе. А бедность её будет залогом покорности в супружестве. Лужин раздосадован, что этот его план рухнул. Впрочем, он не верит, что разрыв с Дуней непоправим, и думает о способе всё исправить.
Дуня, Пульхерия Александровна и особенно влюблённый в Дуню Разумихин радуются уходу Лужина. Раскольников сообщает, что Свидригайлов просит последней встречи с Дуней, чтобы подарить ей десять тысяч. Рассказывает о признаках его умопомешательства, о планах «путешествия», тут же забытых. «Он что-нибудь ужасное задумал!» – догадывается Дуня.
Разумихин уговаривает Дуню и Пульхерию Александровну остаться в Петербурге и стать с ним денежными компаньонами для печатания переводных книг. Раскольников этот план одобряет, но сам неожиданно встаёт уходить. «Я после приду… когда… можно будет. Я вас помню и люблю… Оставьте меня одного!.. Забудьте меня совсем… Когда надо, я сам приду или… вас позову. Может быть, всё воскреснет!..»
Его мать от неожиданности близка к обмороку. Дуня негодует. Разумихин бежит Раскольниковым. Тот бросает ему: «Ни о чем меня не спрашивай… Не приходи ко мне… Оставь меня, а их… не оставь. Понимаешь меня?»
Разумихин смотрит на друга – и начинает догадываться . Раскольников уходит, а Разумихин бежит успокаивать Дуню с матерью – и с тех пор становится у них сыном и братом.
Достоевский «Преступление и наказание», часть 4, глава 4 – краткое содержание
«Я сегодня родных бросил, мать и сестру, – произносит Раскольников с дикой решимостью. – У меня теперь одна ты. Мы оба прокляты. Ты тоже переступила… Ты загубила жизнь… свою (это всё равно!) Пойдём же дальше вместе по одной дороге».
«Что же, что же делать?» – кричит Соня, истерически ломая руки. – «Сломать, что надо, раз навсегда – и страдание взять на себя! – отвечает он ей. – Свободу и власть, а главное власть! Над всею дрожащею тварью и над всем муравейником!.. Может, я с тобой в последний раз говорю. Если же приду завтра, то скажу тебе, кто убил Лизавету».
Раскольников уходит. Соня пока ничего не понимает. А в стене её комнаты – запертая дверь в соседнюю квартиру немки Ресслих. И за ней подслушивал весь их разговор с Раскольниковым Свидригайлов. Беседа ему понравилась, и он решил подслушивать их и дальше.
Достоевский «Преступление и наказание», часть 4, глава 5 – краткое содержание
На другой день утром Раскольников идёт в полицейскую часть, к Порфирию. Он застаёт следователя в кабинете одного и сильно возбуждённым, «точно его вдруг сбили с толку или застали на чем-нибудь очень уединенном и скрытном». В задней стене кабинета – запертая дверь.
«Я вам принёс бумажку о часах», – говорит Раскольников. Порфирий берёт бумажку и в рассеянности лопочет о каких-то мелочах. «Вы хотите меня развлечь пустяками, а потом огорошить в самое темя каким-нибудь роковым и опасным вопросом?» – со злобой цедит Раскольников. (См. полный текст второго разговора Раскольникова с Порфирием .)
Порфирий заливается смехом, колыхаясь всем телом. Раскольников ненавистно смотрит ему прямо в глаза. «Вы вчера изъявили желание , чтоб я пришел для каких-то допросов. Я пришёл – допрашивайте или позвольте удалиться». Раздражается до крика: «Мне это всё надоело-с, слышите… я отчасти от этого и болен был».
Порфирий, бегая по комнате: «Господи! Да не беспокойтесь! Фуражечку-то отложите-с. Минуток пять времени почему не посидеть с приятелем, для развлечения. Знаете ли, Родион Романович, иного преступника я обязан заарестовать поскорее, а если другого посажу сразу, то, пожалуй, поняв определённо, что уже арестант, он уйдет от меня в свою скорлупу. А если оставлю я иного-то господина совсем одного, но чтоб он каждую минуту подозревал, что я всё знаю, так ведь, ей-богу, закружится, сам придет да, пожалуй, еще и наделает чего-нибудь, что уже математический вид доказательства будет иметь. Особенно если это человек современный и развитой. Будет около меня, как бабочка около свечки, кружиться; свобода не мила станет, станет задумываться, запутываться, сам себя кругом запутает. Сам мне какую-нибудь математическую штучку, вроде дважды двух, приготовит, – лишь дай я ему только антракт подлиннее. Вы, Родион Романович, человек молодой, а потому выше всего ум человеческий цените. Это точь-в-точь, как прежний австрийский гофкригсрат: на бумаге-то они и Наполеона разбили и в полон взяли, и в кабинете, всё остроумнейшим образом рассчитали, а смотришь, генерал-то Мак и сдается со всей своей армией, хе-хе-хе! Об этом и не подумает увлекающаяся остроумием молодежь, "шагающая через все препятствия" (как вы сами выразились). Человек и солжет наихитрейшим манером, а потом в самом-то скандалезнейшем месте и упадет в обморок . Или начнет дурачить подозревающего его человека, да вдруг и побледнеет – да слишком уж натурально. Сам вперед начнет забегать, соваться начнет, куда и не спрашивают, заговаривать беспрерывно о том, о чем бы надо, молчать. Сам придет спрашивать: зачем-де меня долго не берут? хе-хе-хе!».
Раскольников неожиданно для себя начинает хохотать, а потом резко прекращает смех. «Я, наконец, вижу ясно, что вы подозреваете меня в убийстве. Тогда арестуйте, но смеяться себе в глаза и мучить себя я не позволю». Ударяет кулаком по столу, но потом инстинктивно переходит на шёпот: «Не позволю, не позволю!»
Порфирий бросается к нему с графином. «Да я, Родион Романович, не такие еще ваши подвиги знаю. Ведь я знаю, как вы квартиру-то нанимать ходили , да в колокольчик стали звонить, да про кровь спрашивали… Негодование-то в вас уж очень сильно кипит-с, благородное-с, от полученных обид, от судьбы, вот вы и мечетесь туда и сюда. Этак ведь иногда человека из окна али с колокольни соскочить тянет, и ощущение-то такое соблазнительное. Но верьте: я истинно вас люблю и искренно добра вам желаю».
Раскольников потрясён. Но овладевает собой. Гордо, с презрением, бросает: «Одним словом, я хочу знать: признаете ли вы меня окончательно свободным от подозрений или нет?» – «А что: неизвестности дальше не можете переносить?»
Раскольников снова бьёт кулаком по столу. «Вот же: беру фуражку и иду. Ну-тка, что теперь скажешь, коли намерен арестовать?»
Идёт к дверям, но Порфирий кричит ему в спину: «А сюрпризик-то не хотите разве посмотреть? Он тут, за дверью у меня сидит». «Лжешь ты всё, полишинель проклятый! – исступлённо вопит Раскольников. – Ты раздражить меня хотел, до бешенства, чтоб я себя выдал! Нет, ты фактов подавай, а не догадок!»
У входной двери в кабинет Порфирия вдруг возникает сильный шум…
Достоевский «Преступление и наказание», часть 4, глава 6 – краткое содержание
Оттолкнув кого-то, в кабинет входит арестованный по делу об убийстве старухи молодой маляр Николай. «Я убивец! Алену Ивановну и Лизавету я… убил… топором, – кается он, становясь на колени. – Митька же непричастен, а по лестнице тогда с ним сбежал для отводу глаз».
«Не свои слова говорит!» – вскрикивает Порфирий, глядя на Николая. Но меняет тон. Порфирий уже не удерживает Раскольникова, а мягко выпроваживает его от себя. «А сюрпризик-то так и не покажете?» – глумится тот. Порфирий посмеивается: «Родион Романович, все-таки по форме вас кой о чем ещё придется спросить-с… так мы еще увидимся».
Придя домой, Раскольников бросается на диван. Он понимает, что признание Миколки, скорее всего, сочтут ложным – и вновь возьмутся за него самого. Но хоть есть отсрочка. Гадает: что же за сюрпризик был у Порфирия?
Полежав, Раскольников встаёт и собирается идти на поминки по Мармеладову к Катерине Ивановне. Но только он хочет отворить дверь своей каморки, как та отворяется сама. И на пороге – фигура вчерашнего человека , как из-под земли !
Он кланяется Раскольникову чуть не до полу. «Виноват перед вами! В злобных мыслях». Объясняет: он – из дома, где совершилось убийство. Видел, как Раскольников после «найма квартиры » пререкался с дворниками. Заподозрил, что он – убийца, пошёл в полицейскую часть и рассказал Порфирию про тот визит Раскольникова. Он и был «сюрпризом» у Порфирия в кабинете. Но сидя за дверью и слыша, как следователь своими подозрениями «истязал» Родиона, а тот возмущённо возражал ему, пришёл к выводу: Раскольников невиновен.
Мещанин ещё раз кланяется и уходит. Раскольников ошеломлён: стало быть, у Порфирия – никаких прямых улик, а одна психология !
Злится, что сам едва не погубил себя по слабости.
V
Лебезятников имел вид встревоженный.
– Я к вам, Софья Семеновна. Извините… Я так и думал, что вас застану, – обратился он вдруг к Раскольникову, – то есть я ничего не думал… в этом роде… но я именно думал… Там у нас Катерина Ивановна с ума сошла, – отрезал он вдруг Соне, бросив Раскольникова.
Соня вскрикнула.
Преступление и наказание. Художественный фильм 1969 г. 2 серия
– То есть оно, по крайней мере, так кажется. Впрочем… Мы там не знаем, что и делать, вот что-с! Воротилась она – ее откуда-то, кажется, выгнали, может, и прибили… по крайней мере, так кажется… Она бегала к начальнику Семена Захарыча, дома не застала; он обедал у какого-то тоже генерала… Вообразите, она махнула туда, где обедали… к этому другому генералу, и, вообразите, – таки настояла, вызвала начальника Семена Захарыча, да, кажется, еще из-за стола. Можете представить, что там вышло. Ее, разумеется, выгнали; а она рассказывает, что она сама его обругала и чем-то в него пустила. Это можно даже предположить… как ее не взяли? – не понимаю! Теперь она всем рассказывает, и Амалии Ивановне, только трудно понять, кричит и бьется… Ах да: она говорит и кричит, что так как ее все теперь бросили, то она возьмет детей и пойдет на улицу, шарманку носить, а дети будут петь и плясать, и она тоже, и деньги собирать, и каждый день под окно к генералу ходить… «Пусть, говорит, видят, как благородные дети чиновного отца по улицам нищими ходят!» Детей всех бьет, те плачут. Леню учит петь «Хуторок», мальчика плясать, Полину Михайловну тоже, рвет все платья; делает им какие-то шапочки, как актерам; сама хочет таз нести, чтобы колотить, вместо музыки… Ничего не слушает… Вообразите, как же это? Это уж просто нельзя!
Лебезятников продолжал бы и еще, но Соня, слушавшая его едва переводя дыхание, вдруг схватила мантильку, шляпку и выбежала из комнаты, одеваясь на бегу. Раскольников вышел вслед за нею, Лебезятников за ним.
– Непременно помешалась! – говорил он Раскольникову, выходя с ним на улицу, – я только не хотел пугать Софью Семеновну и сказал: «кажется», но и сомнения нет. Это, говорят, такие бугорки, в чахотке, на мозгу вскакивают * ; жаль, что я медицины не знаю. Я, впрочем, пробовал ее убедить, но она ничего не слушает.
– Вы ей о бугорках говорили?
– То есть не совсем о бугорках. Притом она ничего бы и не поняла. Но я про то говорю: если убедить человека логически, что, в сущности, ему не о чем плакать, то он и перестанет плакать. Это ясно. А ваше убеждение, что не перестанет?
– Слишком легко тогда было бы жить, – ответил Раскольников.
– Позвольте, позвольте; конечно, Катерине Ивановне довольно трудно понять; но известно ли вам, что в Париже уже происходили серьезные опыты относительно возможности излечивать сумасшедших, действуя одним только логическим убеждением? Один там профессор, недавно умерший, ученый серьезный, вообразил, что так можно лечить. Основная идея его, что особенного расстройства в организме у сумасшедших нет, а что сумасшествие есть, так сказать, логическая ошибка, ошибка в суждении, неправильный взгляд на вещи. Он постепенно опровергал больного и, представьте себе, достигал, говорят, результатов! Но так как при этом он употреблял и души, то результаты этого лечения подвергаются, конечно, сомнению… По крайней мере, так кажется…
Раскольников давно уже не слушал. Поровнявшись с своим домом, он кивнул головой Лебезятникову и повернул в подворотню. Лебезятников очнулся, огляделся и побежал далее.
Раскольников вошел в свою каморку и стал посреди ее. «Для чего он воротился сюда?» Он оглядел эти желтоватые, обшарканные обои, эту пыль, свою кушетку… Со двора доносился какой-то резкий, беспрерывный стук; что-то где-то как будто вколачивали, гвоздь какой-нибудь… Он подошел к окну, поднялся на цыпочки и долго, с видом чрезвычайного внимания, высматривал во дворе. Но двор был пуст, и не было видно стучавших. Налево, во флигеле, виднелись кой-где отворенные окна; на подоконниках стояли горшочки с жиденькою геранью. За окнами было вывешено белье… Всё это он знал наизусть. Он отвернулся и сел на диван.
Никогда, никогда еще не чувствовал он себя так ужасно одиноким!
Да, он почувствовал еще раз, что, может быть, действительно возненавидит Соню, и именно теперь, когда сделал ее несчастнее. «Зачем ходил он к ней просить ее слез? Зачем ему так необходимо заедать ее жизнь? О, подлость!»
– Я останусь один! – проговорил он вдруг решительно, – и не будет она ходить в острог!
Минут через пять он поднял голову и странно улыбнулся. Это была странная мысль: «Может, в каторге-то действительно лучше», – подумалось ему вдруг.
Он не помнил, сколько он просидел у себя, с толпившимися в голове его неопределенными мыслями. Вдруг дверь отворилась, и вошла Авдотья Романовна. Она сперва остановилась и посмотрела на него с порога, как давеча он на Соню; потом уже прошла и села против него на стул, на вчерашнем своем месте. Он молча и как-то без мысли посмотрел на нее.
– Не сердись, брат, я только на одну минуту, – сказала Дуня. Выражение лица ее было задумчивое, но не суровое. Взгляд был ясный и тихий. Он видел, что и эта с любовью пришла к нему.
– Брат, я теперь знаю всё, всё. Мне Дмитрий Прокофьич всё объяснил и рассказал. Тебя преследуют и мучают по глупому и гнусному подозрению… Дмитрий Прокофьич сказал мне, что никакой нет опасности и что напрасно ты с таким ужасом это принимаешь. Я не так думаю и вполне понимаю, как возмущено в тебе всё и что это негодование может оставить следы навеки. Этого я боюсь. За то, что ты нас бросил, я тебя не сужу и не смею судить, и прости меня, что я попрекнула тебя прежде. Я сама на себе чувствую, что если б у меня было такое великое горе, то я бы тоже ушла от всех. Матери я про это ничего не расскажу, но буду говорить о тебе беспрерывно и скажу от твоего имени, что ты придешь очень скоро. Не мучайся о ней; я ее успокою; но и ты ее не замучай, – приди хоть раз; вспомни, что она мать! А теперь я пришла только сказать (Дуня стала подыматься с места), что если, на случай, я тебе в чем понадоблюсь или понадобится тебе… вся моя жизнь, или что… то кликни меня, я приду. Прощай!
Она круто повернула и пошла к двери.
– Дуня! – остановил ее Раскольников, встал и подошел к ней, – этот Разумихин, Дмитрий Прокофьич, очень хороший человек.
Дуня чуть-чуть покраснела.
– Ну! – спросила она, подождав с минуту.
– Он человек деловой, трудолюбивый, честный и способный сильно любить… Прощай, Дуня.
Дуня вся вспыхнула, потом вдруг встревожилась:
– Да что это, брат, разве мы в самом деле навеки расстаемся, что ты мне… такие завещания делаешь?
– Всё равно… прощай.
Он отворотился и пошел от нее к окну. Она постояла, посмотрела на него беспокойно и вышла в тревоге.
Нет, он не был холоден к ней. Было одно мгновение (самое последнее), когда ему ужасно захотелось крепко обнять ее и проститься с ней, и даже сказать, но он даже и руки ей не решился подать:
«Потом еще, пожалуй, содрогнется, когда вспомнит, что я теперь ее обнимал, скажет, что я украл ее поцелуй!»
«А выдержит эта или не выдержит? – прибавил он через несколько минут про себя. – Нет, не выдержит; этаким не выдержать! Этакие никогда не выдерживают…»
И он подумал о Соне.
Из окна повеяло свежестью. На дворе уже не так ярко светил свет. Он вдруг взял фуражку и вышел.
Он, конечно, не мог, да и не хотел заботиться о своем болезненном состоянии. Но вся эта беспрерывная тревога и весь этот ужас душевный не могли пройти без последствий. И если он не лежал еще в настоящей горячке, то, может быть, именно потому, что эта внутренняя, беспрерывная тревога еще поддерживала его на ногах и в сознании, но как-то искусственно, до времени.
Он бродил без цели. Солнце заходило. Какая-то особенная тоска начала сказываться ему в последнее время. В ней не было чего-нибудь особенно едкого, жгучего; но от нее веяло чем-то постоянным, вечным, предчувствовались безысходные годы этой холодной, мертвящей тоски, предчувствовалась какая-то вечность на «аршине пространства». В вечерний час это ощущение обыкновенно еще сильней начинало его мучить.
– Вот с этакими-то глупейшими, чисто физическими немощами, зависящими от какого-нибудь заката солнца, и удержись сделать глупость! Не то что к Соне, а к Дуне пойдешь! – пробормотал он ненавистно.
Его окликнули. Он оглянулся; к нему бросился Лебезятников.
– Вообразите, я был у вас, ищу вас. Вообразите, она исполнила свое намерение и детей увела! Мы с Софьей Семеновной насилу их отыскали. Сама бьет в сковороду, детей заставляет петь и плясать. Дети плачут. Останавливаются на перекрестках и у лавочек. За ними глупый народ бежит. Пойдемте.
– А Соня?.. – тревожно спросил Раскольников, поспешая за Лебезятниковым.
– Просто в исступлении. То есть не Софья Семеновна в исступлении, а Катерина Ивановна; а впрочем, и Софья Семеновна в исступлении. А Катерина Ивановна совсем в исступлении. Говорю вам, окончательно помешалась. Их в полицию возьмут. Можете представить, как это подействует… Они теперь на канаве у – ского моста, очень недалеко от Софьи Семеновны. Близко.
На канаве, не очень далеко от моста и не доходя двух домов от дома, где жила Соня, столпилась кучка народу. Особенно сбегались мальчишки и девчонки. Хриплый, надорванный голос Катерины Ивановны слышался еще от моста. И действительно, это было странное зрелище, способное заинтересовать уличную публику. Катерина Ивановна в своем стареньком платье, в драдедамовой шали и в изломанной соломенной шляпке, сбившейся безобразным комком на сторону, была действительно в настоящем исступлении. Она устала и задыхалась. Измучившееся чахоточное лицо ее смотрело страдальнее, чем когда-нибудь (к тому же на улице, на солнце, чахоточный всегда кажется больнее и обезображеннее, чем дома); но возбужденное состояние ее не прекращалось, и она с каждою минутой становилась еще раздраженнее. Она бросалась к детям, кричала на них, уговаривала, учила их тут же при народе, как плясать и что петь, начинала им растолковывать, для чего это нужно, приходила в отчаяние от их непонятливости, била их… Потом, не докончив, бросалась к публике; если замечала чуть-чуть хорошо одетого человека, остановившегося поглядеть, то тотчас пускалась объяснять ему, что вот, дескать, до чего доведены дети «из благородного, можно даже сказать, аристократического дома». Если слышала в толпе смех или какое-нибудь задирательное словцо, то тотчас же набрасывалась на дерзких и начинала с ними браниться. Иные, действительно, смеялись, другие качали головами; всем вообще было любопытно поглядеть на помешанную с перепуганными детьми. Сковороды, про которую говорил Лебезятников, не было; по крайней мере, Раскольников не видал; но вместо стука в сковороду Катерина Ивановна начинала хлопать в такт своими сухими ладонями, когда заставляла Полечку петь, а Леню и Колю плясать; причем даже и сама пускалась подпевать, но каждый раз обрывалась на второй ноте от мучительного кашля, отчего снова приходила в отчаяние, проклинала свой кашель, и даже плакала. Пуще всего выводили ее из себя плач и страх Коли и Лени. Действительно, была попытка нарядить детей в костюм, как наряжаются уличные певцы и певицы. На мальчике была надета из чего-то красного с белым чалма, чтобы он изображал собою турку. На Леню костюмов недостало; была только надета на голову красная, вязанная из гаруса шапочка (или, лучше сказать, колпак) покойного Семена Захарыча, а в шапку воткнут обломок белого страусового пера, принадлежавшего еще бабушке Катерины Ивановны и сохранявшегося доселе в сундуке, в виде фамильной редкости. Полечка была в своем обыкновенном платьице. Она смотрела на мать робко и потерявшись, не отходила от нее, скрадывала свои слезы, догадывалась о помешательстве матери и беспокойно осматривалась кругом. Улица и толпа ужасно напугали ее. Соня неотступно ходила за Катериной Ивановной, плача и умоляя ее поминутно воротиться домой. Но Катерина Ивановна была неумолима.
– Перестань, Соня, перестань! – кричала она скороговоркой, спеша, задыхаясь и кашляя. – Сама не знаешь, чего просишь, точно дитя! Я уже сказала тебе, что не ворочусь назад к этой пьяной немке. Пусть видят все, весь Петербург, как милостыни просят дети благородного отца, который всю жизнь служил верою и правдой и, можно сказать, умер на службе. (Катерина Ивановна уже успела создать себе эту фантазию и поверить ей слепо). Пускай, пускай этот негодный генералишка видит. Да и глупа ты, Соня: что теперь есть-то, скажи? Довольно мы тебя истерзали, не хочу больше! Ах, Родион Романыч, это вы! – вскрикнула она, увидав Раскольникова и бросаясь к нему, – растолкуйте вы, пожалуйста, этой дурочке, что ничего умней нельзя сделать! Даже шарманщики добывают, а нас тотчас все отличат, узнают, что мы бедное благородное семейство сирот, доведенных до нищеты, а уж этот генералишка место потеряет, увидите! Мы каждый день под окна к нему будем ходить, а проедет государь, я стану на колени, этих всех выставлю вперед и покажу на них: «Защити, отец!» Он отец сирот, он милосерд, защитит, увидите, а генералишку этого… Леня! tenez-vous droite! Ты, Коля, сейчас будешь опять танцевать. Чего ты хнычешь? Опять хнычет! Ну чего, чего ты боишься, дурачок! Господи! что мне с ними делать, Родион Романыч! Если б вы знали, какие они бестолковые! Ну что с этакими сделаешь!..
И она, сама чуть не плача (что не мешало ее непрерывной и неумолчной скороговорке), показывала ему на хнычущих детей. Раскольников попробовал было убедить ее воротиться и даже сказал, думая подействовать на самолюбие, что ей неприлично ходить по улицам, как шарманщики ходят, потому что она готовит себя в директрисы благородного пансиона девиц…
– Пансиона, ха-ха-ха! Славны бубны за горами! – вскричала Катерина Ивановна, тотчас после смеху закатившись кашлем, – нет, Родион Романыч, прошла мечта! Все нас бросили!.. А этот генералишка… Знаете, Родион Романыч, я в него чернильницей пустила, – тут, в лакейской, кстати на столе стояла, подле листа, на котором расписывались, и я расписалась, пустила, да и убежала. О, подлые, подлые. Да наплевать; теперь я этих сама кормить буду, никому не поклонюсь! Довольно мы ее мучили! (Она указала на Соню). Полечка, сколько собрали, покажи? Как? Всего только две копейки? О, гнусные! Ничего не дают, только бегают за нами, высунув язык! Ну чего этот болван смеется? (указала она на одного из толпы). Это всё потому, что этот Колька такой непонятливый, с ним возня! Чего тебе, Полечка? Говори со мной по-французски, parlez-moi français. Ведь я же тебя учила, ведь ты знаешь несколько фраз!.. Иначе как же отличить, что вы благородного семейства, воспитанные дети и вовсе не так, как все шарманщики; не «Петрушку» же мы какого-нибудь представляем на улицах, а споем благородный романс… Ах да! что же нам петь-то? Перебиваете вы всё меня, а мы… видите ли, мы здесь остановились, Родион Романыч, чтобы выбрать, что петь, – такое, чтоб и Коле можно было протанцевать… потому всё это у нас, можете представить, без приготовления; надо сговориться, так чтобы всё совершенно прорепетировать, а потом мы отправимся на Невский, где гораздо больше людей высшего общества и нас тотчас заметят: Леня знает «Хуторок»… Только всё «Хуторок» да «Хуторок», и все-то его поют! Мы должны спеть что-нибудь гораздо более благородное… Ну, что ты придумала, Поля, хоть бы ты матери помогла! Памяти, памяти у меня нет, я бы вспомнила! Не «Гусара же на саблю опираясь» петь * , в самом деле! Ах, споемте по-французски «Cinq sous»! * Я ведь вас учила же, учила же. И главное, так как это по-французски, то увидят тотчас, что вы дворянские дети, и это будет гораздо трогательнее… Можно бы даже: «Malborough s"en va-t-en guerre», так как это совершенно детская песенка и употребляется во всех аристократических домах, когда убаюкивают детей. *
Malborough s"en va-t-en guerre,
Ne sait quand reviendra… –
начала было она петь… – Но нет, лучше уж «Cinq sous»! Ну, Коля, ручки в боки, поскорей, а ты, Леня, тоже вертись в противоположную сторону, а мы с Полечкой будем подпевать и подхлопывать!
Cinq sous, cinq sous,
Pour monter notre ménage…
Кхи-кхи-кхи! (И она закатилась от кашля). Поправь платьице, Полечка, плечики спустились, – заметила она сквозь кашель, отдыхиваясь. – Теперь вам особенно нужно держать себя прилично и на тонкой ноге, чтобы все видели, что вы дворянские дети. Я говорила тогда, что лифчик надо длиннее кроить и притом в два полотнища. Это ты тогда, Соня, с своими советами: «Короче да короче», вот и вышло, что совсем ребенка обезобразили… Ну, опять все вы плачете! Да чего вы, глупые! Ну, Коля, начинай поскорей, поскорей, поскорей, – ох, какой это несносный ребенок!..
Cinq sous, cinq sous…
Опять солдат! Ну чего тебе надобно?
Действительно, сквозь толпу протеснялся городовой. Но в то же время один господин в вицмундире и в шинели, солидный чиновник лет пятидесяти, с орденом на шее (последнее было очень приятно Катерине Ивановне и повлияло на городового), приблизился и молча подал Катерине Ивановне трехрублевую зелененькую кредитку. В лице его выражалось искреннее сострадание. Катерина Ивановна приняла и вежливо, даже церемонно, ему поклонилась.
– Благодарю вас, милостивый государь, – начала она свысока, – причины, побудившие нас… возьми деньги, Полечка. Видишь, есть же благородные и
великодушные люди, тотчас готовые помочь бедной дворянке в несчастии. Вы видите, милостивый государь, благородных сирот, можно даже сказать, с самыми аристократическими связями… А этот генералишка сидел и рябчиков ел… ногами затопал, что я его обеспокоила… «Ваше превосходительство, говорю, защитите сирот, очень зная, говорю, покойного Семена Захарыча, и так как его родную дочь подлейший из подлецов в день его смерти оклеветал…» Опять этот солдат! Защитите! – закричала она чиновнику, – чего этот солдат ко мне лезет? Мы уж убежали от одного сюда из Мещанской… ну тебе-то какое дело, дурак!
– Потому по улицам запрещено-с. Не извольте безобразничать.
– Сам ты безобразник! Я всё равно как с шарманкой хожу, тебе какое дело?
– Насчет шарманки надо дозволение иметь, а вы сами собой-с и таким манером народ сбиваете. Где изволите квартировать?
– Как, дозволение! – завопила Катерина Ивановна. – Я сегодня мужа схоронила, какое тут дозволение!
– Сударыня, сударыня, успокойтесь, – начал было чиновник, – пойдемте, я вас доведу… Здесь в толпе неприлично… вы нездоровы…
– Милостивый государь, милостивый государь, вы ничего не знаете! – кричала Катерина Ивановна, – мы на Невский пойдем, – Соня, Соня! Да где ж она? Тоже плачет! Да что с вами со всеми!.. Коля, Леня, куда вы? – вскрикнула она вдруг в испуге, – о глупые дети! Коля, Леня, да куда ж они!..
Случилось так, что Коля и Леня, напуганные до последней степени уличною толпой и выходками помешанной матери, увидев, наконец, солдата, который хотел их взять и куда-то вести, вдруг, как бы сговорившись, схватили друг друга за ручки и бросились бежать. С воплем и плачем кинулась бедная Катерина Ивановна догонять их. Безобразно и жалко было смотреть на нее, бегущую, плачущую, задыхающуюся. Соня и Полечка бросились вслед за нею.
– Вороти, вороти их, Соня! О глупые, неблагодарные дети!.. Поля! лови их… Для вас же я…
Она споткнулась на всем бегу и упала.
– Разбилась в кровь! О господи! – вскрикнула Соня, наклоняясь над ней.
Все сбежались, все затеснились кругом. Раскольников и Лебезятников подбежали из первых; чиновник тоже поспешил, а за ним и городовой, проворчав: «Эх-ма!» и махнув рукой, предчувствуя, что дело обернется хлопотливо.
– Пошел! пошел! – разгонял он теснившихся кругом людей.
– Помирает! – закричал кто-то.
– С ума сошла! – проговорил другой.
– Господи, сохрани! – проговорила одна женщина, крестясь. – Девчоночку-то с парнишкой зловили ли? Вона-ка, ведут, старшенькая перехватила… Вишь, сбалмошные!
Но когда разглядели хорошенько Катерину Ивановну, то увидали, что она вовсе не разбилась о камень, как подумала Соня, а что кровь, обагрившая мостовую, хлынула из ее груди горлом.
– Это я знаю, видал, – бормотал чиновник Раскольникову и Лебезятникову, – это чахотка-с; хлынет этак кровь и задавит. С одною моею родственницей, еще недавно свидетелем был, и этак стакана полтора… вдруг-с… Что же, однако ж, делать, сейчас помрет?
– Сюда, сюда, ко мне! – умоляла Соня, – вот здесь я живу!.. Вот этот дом, второй отсюда… Ко мне, поскорее, поскорее!.. – металась она ко всем. – За доктором пошлите… О господи!
Стараниями чиновника дело это уладилось, даже городовой помогал переносить Катерину Ивановну. Внесли ее к Соне почти замертво и положили на постель. Кровотечение еще продолжалось, но она как бы начинала приходить в себя. В комнату вошли разом, кроме Сони, Раскольников и Лебезятников, чиновник и городовой, разогнавший предварительно толпу, из которой некоторые провожали до самых дверей. Полечка ввела, держа за руки, Колю и Леню, дрожавших и плакавших. Сошлись и от Капернаумовых: сам он, хромой и кривой, странного вида человек с щетинистыми, торчком стоящими волосами и бакенбардами; жена его, имевшая какой-то раз навсегда испуганный вид, и несколько их детей, с одеревенелыми от постоянного удивления лицами и с раскрытыми ртами. Между всею этою публикой появился вдруг и Свидригайлов. Раскольников с удивлением посмотрел на него, не понимая, откуда он явился, и не помня его в толпе.
Говорили про доктора и про священника. Чиновник хотя и шепнул Раскольникову, что, кажется, доктор теперь уже лишнее, но распорядился послать. Побежал сам Капернаумов.
Между тем Катерина Ивановна отдышалась, на время кровь отошла. Она смотрела болезненным, но пристальным и проницающим взглядом на бледную и трепещущую Соню, отиравшую ей платком капли пота со лба; наконец, попросила приподнять себя. Ее посадили на постели, придерживая с обеих сторон.
Кровь еще покрывала ее иссохшие губы. Она повела кругом глазами, осматриваясь:
– Так вот ты как живешь, Соня! Ни разу-то я у тебя не была… привелось…
Она с страданием посмотрела на нее:
– Иссосали мы тебя, Соня… Поля, Леня, Коля, подите сюда… Ну, вот они, Соня, все, бери их… с рук на руки… а с меня довольно!.. Кончен бал! Г"а!.. Опустите меня, дайте хоть помереть спокойно…
Ее опустили опять на подушку.
– Что? Священника?.. Не надо… Где у вас лишний целковый?.. На мне нет грехов!.. Бог и без того должен простить… Сам знает, как я страдала!.. А не простит, так и не надо!..
Беспокойный бред охватывал ее более и более. * Порой она вздрагивала, обводила кругом глазами, узнавала всех на минуту; но тотчас же сознание снова сменялось бредом. Она хрипло и трудно дышала, что-то как будто клокотало в горле.
– Я говорю ему: «Ваше превосходительство!..» – выкрикивала она, отдыхиваясь после каждого слова, – эта Амалия Людвиговна… ах! Леня, Коля! ручки в боки, скорей, скорей, глиссе-глиссе, па-де-баск! * Стучи ножками… Будь грациозный ребенок.
Du hast die schönsten Augen,
Mädchen, was willst du mehr?
Ну да, как не так! was willst du mehr, – выдумает же, болван!.. Ах да, вот еще:
В полдневный жар, в долине Дагестана * …
Ах, как я любила… Я до обожания любила этот романс, Полечка!.. знаешь, твой отец… еще женихом певал… О, дни!.. Вот бы, вот бы нам спеть! Ну как же, как же… вот я и забыла… да напомните же, как же? – Она была в чрезвычайном волнении и усиливалась приподняться. Наконец, страшным, хриплым, надрывающимся голосом она начала, вскрикивая и задыхаясь на каждом слове, с видом какого-то возраставшего испуга:
В полдневный жар!.. в долине!.. Дагестана!..
С свинцом в груди!..
Ваше превосходительство! – вдруг завопила она раздирающим воплем и залившись слезами, – защитите сирот! Зная хлеб-соль покойного Семена Захарыча!.. Можно даже сказать аристократического!..Г"а! – вздрогнула она вдруг, опамятовавшись и с каким-то ужасом всех осматривая, но тотчас узнала Соню. – Соня, Соня! – проговорила она кротко и ласково, как бы удивившись, что видит ее перед собой, – Соня, милая, и ты здесь?
Ее опять приподняли.
– Довольно!.. Пора!.. Прощай, горемыка!.. Уездили клячу!.. Надорвала-а-сь! – крикнула она отчаянно и ненавистно и грохнулась головой на подушку.
Она вновь забылась, но это последнее забытье продолжалось недолго. Бледно-желтое, иссохшее лицо ее закинулось навзничь назад, рот раскрылся, ноги судорожно протянулись. Она глубоко-глубоко вздохнула и умерла.
Соня упала на ее труп, обхватила ее руками и так и замерла, прильнув головой к иссохшей груди покойницы. Полечка припала к ногам матери и целовала их, плача навзрыд. Коля и Леня, еще не поняв, что случилось, но предчувствуя что-то очень страшное, схватили один другого обеими руками за плечики и, уставившись один в другого глазами, вдруг вместе, разом, раскрыли рты и начали кричать. Оба еще были в костюмах: один в чалме, другая в ермолке с страусовым пером.
И каким образом этот «похвальный лист» очутился вдруг на постели, подле Катерины Ивановны? Он лежал тут же, у подушки; Раскольников видел его.
Он отошел к окну. К нему подскочил Лебезятников.
– Умерла! – сказал Лебезятников.
– Родион Романович, имею вам два нужных словечка передать, – подошел Свидригайлов. Лебезятников тотчас же уступил место и деликатно стушевался. Свидригайлов увел удивленного Раскольникова еще подальше в угол.
– Всю эту возню, то есть похороны и прочее, я беру на себя. Знаете, были бы деньги, а ведь я вам сказал, что у меня лишние. Этих двух птенцов и эту Полечку я помещу в какие-нибудь сиротские заведения получше и положу на каждого, до совершеннолетия, по тысяче пятисот рублей капиталу, чтоб уж совсем Софья Семеновна была покойна. Да и ее из омута вытащу, потому хорошая девушка, так ли? Ну-с, так вы и передайте Авдотье Романовне, что ее десять тысяч я вот так и употребил.
– С какими же целями вы так разблаготворились? – спросил Раскольников.
– Э-эх! Человек недоверчивый! – засмеялся Свидригайлов. – Ведь я сказал, что эти деньги у меня лишние. Ну, а просто, по человечеству, не допускаете, что ль? Ведь не «вошь» же была она (он ткнул пальцем в тот угол, где была усопшая), как какая-нибудь старушонка процентщица. Ну, согласитесь, ну «Лужину ли, в самом деле, жить и делать мерзости, или ей умирать?» И не помоги я, так ведь «Полечка, например, туда же, по той же дороге пойдет…»
Он проговорил это с видом какого-то подмигивающего, веселого плутовства, не спуская глаз с Раскольникова. Раскольников побледнел и похолодел, слыша свои собственные выражения, сказанные Соне. Он быстро отшатнулся и дико посмотрел на Свидригайлова.
– По-почему… вы знаете? – прошептал он, едва переводя дыхание.
– Да ведь я здесь, через стенку, у мадам Ресслих стою. Здесь Капернаумов, а там мадам Ресслих, старинная и преданнейшая приятельница. Сосед-с.
– Я, – продолжал Свидригайлов, колыхаясь от смеха, – и могу вас честью уверить, милейший Родион Романович, что удивительно вы меня заинтересовали. Ведь я сказал, что мы сойдемся, предсказал вам это, – ну вот и сошлись. И увидите, какой я складной человек. Увидите, что со мной еще можно жить…
На следующий день после объяснения с Дуней Петр Петрович вынужден был признаться себе, что ему будет довольно трудно наладить с ней отношения. Плохое настроение Лужина ухудшилось еще больше от того, что немец, сдавший ему квартиру, сейчас требовал от него заплатить всю неустойку за нарушение контракта, несмотря на но то, что Петр Петрович возвращал ему заново отделанную квартиру. К тому же и в мебельном магазине не хотели вернуть ни рубля задатка за уже купленную, но еще не перевезенную в квартиру мебель. Он вспомнил о Дуне и начал корить себя за то, что не делал ей никаких подарков. «Если бы я выдал им тысячи полторы на приданое, да на коробочки разные, то они теперь бы так легко не отказали», — рассуждал Лужин. Мысленно он назвал себя дураком и вышел из комнаты.
Он увидел приготовления к поминкам и узнал, что поминки будут торжественными, приглашены все жильцы. Он, Петр Петрович, ожидается с большим нетерпением как самый важный гость. Катерина Ивановна была на кладбище, и на кухне распоряжалась сама госпожа Липпевехзель, разодетая хоть и в траур, но во все новое. Все это навело Лужина на одну мысль.
Он вернулся в свою комнату. Здесь был Андрей Семенович Лебезятников. У этого человека поселился временно Петр Петрович в ожидании окончания ремонта в нанятой квартире. Но Петр Петрович поселился у Лебезятникова не только из мелочной экономии. В провинции Лебезятников имел репутацию молодого прогрессивного человека, пользующегося влиянием в иных баснословных кружках. В провинции слышали, что в столице существуют какие-то прогрессисты, нигилисты, обличители и проч., но что это такое, никто точно не знал. Петр Петрович столкнулся с двумя случаями обличения влиятельных лиц, которые закончились один скандально, а другой весьма хлопотливо. Вот почему, приехав в Петербург, Петр Петрович решил на всякий случай разузнать в силе эти люди или нет? Есть ли чего бояться ему или нет? Более того, он хотел бы к ним подделаться и тут же их поднадуть.
Лужин сразу понял, что Андрей Семенович довольно пошленький и простоватый молодой человек. Тот был худосочный, малого роста. У него было достаточно мягкое сердце, но речь довольно самоуверенная, что в сравнении с фигурой, почти всегда выглядело смешно. Это был один из бесчисленного и разнообразного легиона пошляков, всему недоучившихся самодуров, которые сразу пристают к самой модной идее, чтобы опошлить то, чему они самым искренним способом служат. Как ни был простоват Лебезятников, но он уже начал понимать, что Лужин втайне презирает его. Петр Петрович инстинктивно начал понимать, что Лебезятников не только глуповатый и пошлый человек, но, возможно, и лгунишка. Видимо, он не имеет связей и влияния даже в своем кружке, да и своего пропагандистского дела не знает по-настоящему.
Возвратившись в комнату, Лужин заговорил с Лебезятниковым о готовящихся поминках. Ему не понравилось, что вдова решила потратить почти все деньги, данные Раскольниковым, на поминки, пригласив на них всех жильцов. Сказал, что сам он не собирается туда идти. Лебезятников тоже не хотел идти. «Конечно, собственноручно отколотили», — захихикал Лужин. «Кто отколотил? Кого?» — покраснел Лебезятников. «Да вы Катерину Ивановну, с месяц назад. Вот они, ваши убеждения! Да и женский вопрос подгулял!» — Петр Петрович словно успокоился и продолжал считать деньги, разложенные на столе. Лебезятников начал горячо говорить, что все это клевета. Он только защищался от Катерины Ивановны, когда она на него бросилась с когтями, даже бакенбард выщипала. Лебезятников объяснил, что не пойдет на поминки по идейным соображениям. «Я просто по принципу не пойду, чтобы не участвовать в глупом предрассудке поминок», — продолжил он.
Лужин заговорил о Соне: «Правда ли это, что про нее говорят?» Лебезятников сказал, что считает, что это нормальное состояние женщины, что в будущем так и будет. Он смотрит на действия Сони как на протест против общественного устройства и уважает ее за это. «А мне говорили, что вы ее и выжили из номеров», — ядовито вставил Лужин. Лебезятников долго и витиевато рассказывал, что занимался только развитием Софьи Семеновны, приглашал в коммуну. В этом разговоре Лебезятников стремился высокопарно растолковать Лужину принципы их коммуны, а Лужин довольно ядовито высмеивал эти наивные и смешные теории.
Наконец, Лужин попросил Лебезятникова позвать к ним в комнату Соню. Когда она пришла, Лужин встретил ее ласково и приветливо. Он пригласил ее за стол, на котором лежали аккуратно разложенные по стопочкам деньги. Соня робко села. Лужин попросил Лебезятникова остаться при их разговоре, чтобы потом не было сплетен. Петр Петрович произнес довольно высокопарную речь о бедственном положении Катерины Ивановны, заметил, что ей доверять деньги нельзя, и поэтому он решил отдал деньги Соне. При этом он протянул ей бумажку в 10 рублей, тщательно развернув ее. Соня взяла, вскочила и поскорей стала откланиваться.
Когда Соня ушла, Лебезятников подошел к Петру Петровичу и протянул ему руку: «Я все слышал и все видел. Вы хотели избежать благодарности. Хотя я не одобряю благотворительности вообще, но на этот ваш поступок я смотрел с удовольствием». Он опять пустился в свои рассуждения о свободном гражданском браке, которые Петр Петрович, как и раньше, слушал, посмеиваясь. Было видно, что он обдумывает что-то другое. Все это Андрей Семенович сообразил и вспомнил потом.
Далее в 5 части романа «Преступление и наказание» Достоевского говорится о том, что на поминках Катерина Ивановна была в раздраженном состоянии, потому что не пришли самые уважаемые жильцы. Она придиралась к бедным и жалким жильцам, пришедшим на поминки, вспоминала о своей жизни в отцовском доме. Особенно раздражала Катерину Ивановну хозяйка номеров, Амалия Ивановна. Она искала и нашла повод поругаться с ней. Во время этой сцены, когда женщины готовы были вцепиться друг другу в волосы, в комнату вошел Лужин. Он направился прямо к Соне и обвинил ее в краже сторублевого кредитного билета. Лужин важно сказал Соне самой отдать деньги. «Я ничего не знаю», ;— слабым голосом пробормотала бедная Соня. Она протянула десять рублей, которые ей дал Лужин, и сказала, что больше ничего не брала. Раскольников во время этой сцены стоял бледный, скрестив руки у стены. Катерина Ивановна закричала: «Пусть кто хочет обыскивает Соню!» Она сама вывернула один карман, Сони, в нем были только платок, потом другой. Из второго кармана вдруг выскочила бумажка и упала к ногам Лужина. Все вскрикнули. Это был сторублевый банковский билет
Плач бледной, чахоточной Катерины Ивановны, которая отрицала, что Соня могла украсть, произвел сильное впечатление. Все пожалели несчастную. Петр Петрович великодушно сказал, что прощает бедную девушку, которую нужда вынудила пойти на кражу. Взгляд Раскольникова, казалось, готов был испепелить Лужина. Вся семья утешала плачущую Соню. «Как это низко!» — раздался вдруг громкий голос в дверях. «Какая низость!» — повторил Лебезятников. Петр Петрович как будто вздрогнул. «Вы мошенник! Я все слышал…», — сказал он гневно, обращаясь к Лужину. «Да что я такое сделал?» — удивился тот. «Он сам, положил этот билет в карман Софье Семеновне. Я все видел. В дверях, прощаясь с нею…» Лужин побледнел, сказал, что Лебезятников все врет. «Нет. Хоть я далеко стоял. Но я видел, что когда вы стали давать Соне 10 рублей, тогда же вы со стола взяли сторублевый билет. Я это хорошо видел, потому что тогда рядом с вами стоял. Я подумал, что вы тихонько от меня хотите это благодеяние, поэтому я внимательно следил за вами и видел, как вы положили его в карман Софье Семеновне».
Все поверили Лебезятникову. Петр Петрович обвинил Лебезятникова во лжи из-за того, что он не разделяет его убеждений. Но этот выверт не принес пользы Лужину. В толпе раздался ропот. Лебезятников готов был принести присягу в правдивости своих слов. Объяснить подлый поступок Лужина взялся Раскольников. Тот все это сделал для того, чтобы окончательно поссорить Раскольникова с семьей, показав, что Соня, которая дорога Родиону, на самом деле — воровка. Раскольников говорил резко, спокойно, ясно, твердо. Видя, что он попался, Петр Петрович решил взять наглостью. Он спокойно заявил, что в суде во всем разберутся и не поверят двум отъявленным безбожникам. Говоря это, он уверенно пробирался сквозь толпу жильцов в свою комнату. Петр Петрович через полчаса уже выехал из квартиры.
С Соней случилась истерика. Она понимала, что обидеть и оскорбить ее может каждый совершенно безнаказанно. Но ей казалось, что можно осторожностью избежать беды. Теперь она увидела, что это не так. Не выдержав, Соня убежала домой. Амалия Ивановна стала гнать с квартиры Катерину Ивановну и ее детей. И без того убитая Катерина Ивановна накинула на голову тот самый драдедамовый платок, в котором она стояла перед Соней всю ночь на коленях, когда та первый раз пошла на панель, отправилась искать справедливость.
5 часть романа «Преступление и наказание» Достоевского продолжается тем, что Раскольников пошел к Соне. По пути он раздумывал, нужно ли сказать Соне про убийцу старухи, как он обещал. Подойдя к двери, он почувствовал необходимость этого. Чтоб больше не рассуждать и не мучиться, он резко открыл дверь в комнату. Соня бросилась к нему со словами благодарности за заступничество. Раскольников сел на стул и заговорил с Соней. Раскольников никак не мог решиться сказать Соне правду про убийство старухи. Говоря об убийце, он сказал, что с ним большой приятель. Он Лизавету убил нечаянно. Он хотел убить старуху, когда она была одна, но тут пришла Лизавета, и он убил ее.
Прошла ужасная минута. Оба смотрели друг на друга. «Так не можешь угадать?» — спросил он снова. «Нет», — чуть слышно прошептала Соня. Он смотрел на Соню и видел так хорошо запомнившееся ему лицо Лизаветы, когда он приближался к ней с топором, а она отходила к стене с детским испугом на лице. Почти то же самое случилось с Соней. С тем же испугом, бессильно посмотрела она на него и вдруг начала подниматься, все более отстраняясь от него, все неподвижнее становился ее взгляд. «Господи!» — Соня упала на кровать з слезах, потом быстро поднялась, схватила его за обе руки, пристально глядя в глаза. Она словно хотела увидеть, что все это неправда. Но все было так. «Соня, не мучь меня!» — попросил Раскольников. Не помня себя, она кинулась к нему и села рядом, потом бросилась перед ним на колени. «Что вы над собой сделали! Нет несчастнее никого теперь в целом свете!» — и вдруг заплакала навзрыд. Давно забытое чувство охватило Раскольникова, две слезы скатились из его глаз. «Соня, ты не оставишь меня?» — «Нет, никогда и нигде! За тобой пойду! Всюду пойду!» Соня думала о каторге. Раскольникова передернуло. «Я, Соня, еще в каторгу, может, не хочу идти!» — сказал он. Та посмотрела на него. В его тоне вдруг послышался убийца. «Как вы, вы такой, могли на это решиться?» — проговорила она.
Соня просила Родиона пойти покаяться перед людьми. Раскольников не понял ее, он не собирался на каторгу. «А жить-то как будешь? Ведь ты уже бросил мать и сестру. Этакую-то муку нести!» — повторяла Соня. «Я, может, еще не вошь, а человек... Я еще поборюсь». Раскольников объяснил Соне, что настоящих улик против него нет, он может только ненадолго попасть в острог. Он спросил, придет ли к нему туда Соня? «Да», — без колебания ответила девушка. Соня одела на Раскольникова свой кипарисный крест, а себе оставила тот, что подарила ей Лизавета.
В это мгновение в комнату вошел Лебезятников. Он без обиняков брякнул, что Катерина Ивановна сошла с ума. Все тут же вышли из комнаты. По дороге Лебезятников рассказал, что она ходила к генералу жаловаться на квартирную хозяйку, ее выгнали. Она вернулась домой и кричала, что все ее бросили, что пойдет на улицу просить милостыню и каждый день будет приходить под окно к генералу. Она бьет детей, учит Леню петь песню «Хуторок», шьет детям какие-то шапочки, как актерам.
Поравнявшись со своим домом Раскольников пошел в свою каморку. Никогда Раскольников не чувствовал себя таким одиноким. Он уже ругал себя за то, что пошел к Соне. Затем ему пришла странная мысль, что, может быть, в остроге-то лучше.
Его размышления прервала Дуня. Раскольников сразу увидел, что она пришла к нему с любовью. Разумихин рассказал ей о том, что брата подозревают в убийстве старухи. Дуня говорила, что понимает негодование Родиона, она просила только иногда приходить к матери, чтобы не замучить ее совсем. «Я пришла только сказать тебе, что если я тебе в чем-то понадоблюсь или тебе понадобится моя жизнь... то кликни меня, я приду. Прощай!» — с этими словами Дуня повернулась уходить. Раскольников остановил ее. Он сказал Дуне, что Разумихин деловой, трудолюбивый человек, честный, способный сильно любить. Раскольников прощался с сестрой, не сказав ей правды. Он понял, что Дуне такой правды не выдержать. Родион вспомнил о Соне, взял фуражку и вышел. Он бродил по городу без цели. Вдруг его кто-то окликнул. К нему бросился Лебезятников. Тот искал Родиона, потому что дела Катерины Ивановны были совсем плохи.
Раскольников попробовал было убедить ее вернуться домой, но все напрасно. Показался городовой. Он потребовал прекратить безобразие. Коля и Леня, напуганные выходками помешанной матери и собравшейся толпой, при виде городового бросились бежать. Мать кинулась их догонять и упала. Все столпились вокруг Катерины Ивановны. Разглядев хорошенько, увидели, что она не разбилась о камни, а кровь хлынула горлом. Соня попросила отнести Катерину Ивановну к себе. В комнате кроме Сони, оказались Раскольников, Лебезятников, чиновник, подавший на улице Катерине Ивановне три рубля, городовой и дети. Пришли Капернаумовы. Между этой публикой появился вдруг Свидригайлов. Катерина Ивановна пришла в себя.
Услыхав про священника, Катерина Ивановна отказалась от него, сказав, что Бог и без того должен ее простить, а лишнего целкового нет. Катерина Ивановна опять начала бредить, вспоминая свою благополучную жизнь до замужества. Это продолжалось недолго. Она скончалась. Соня упала на труп, прильнув к иссохшей груди покойницы. Полечка плакала навзрыд. Свидригайлов подошел к Раскольникову. Он сказал, что возьмет похороны на себя, детей определит в сиротские заведения. Софью Семеновну тоже из омута вытащит. Также Свидригайлов дал понять Раскольникову, что слышал его разговор с Соней, ведь он живет через стенку.
У Лужина из-за расстроенной женитьбы большие убытки (неустойка за квартиру, невозвращенный задаток за новую мебель и т. д.). Лужин - среди приглашенных на поминки, а также его сосед Андрей Семенович Лебезятников, «прогрессист», имеющий отношение к «кружкам», хотя «пошленький, простоватенький человек». Его Лужин также хотел использовать в своей карьере, «заискивая у молодого поколения». Лебезятников говорит с Лужиным о «прогрессивных» идеях - эмансипации, гражданском браке, «коммунах» (Достоевский высмеивает все это), считает, что его призвание в жизни - «протестовать» против всех и вся. Несмотря на это, он говорит о Соне хорошо. Лужин просит Лебезятникова привести Соню. Тот приводит. Лужин до этого считал на столе деньги, и по приходе Сони дает ей 10 рублей под видом помощи.
Катерина Ивановна пребывает в раздраженном состоянии, т. к. почти никто из приглашенных на поминки не явился, в том числе и Лужин с Лебезятникозым. Во время поминок происходит скандал между Катериной Ивановной и Амалией Ивановной, квартирной хозяйкой. В разгар перебранки появляется Лужин. Он обвиняет Соню в том, что она украла у него 100 рублей. Соня отвечает, что ничего не брала, только 10 рублей, которые ей Лужин сам дал, и возвращает ему деньги. Лужин настаивает, что у него пропал 100-рублевый банкнот. Катерина Ивановна защищает Соню, выворачивает ей карманы, чтобы показать, что в них ничего нет. Из кармана выпадает 100 рублей. Пришедший в это время Лебезятников свидетельствует, что Лужин сам подсунул эти 100 рублей Соне в карман, и готов принять в этом присягу. Раньше Лебезятников думал, что Лужин хочет сделать благодеяние, но незаметно, поэтому Лебезятников молчал. Раскольников объясняет присутствующим, что Лужин хотел таким образом поссорить его с семьей, доказав, что Соня, которую Раскольников защищал и которой помогал, - воровка. Тогда бы Лужин восстановил свои намерения на брак с Дуней, как человек, предупреждавший ее о «характере этой девицы» заранее. Лужин понимает, что попался, но не показывает этого, принимает наглый вид, ускользает из комнаты, собирает свои вещи и съезжает с квартиры. Квартирная хозяйка гонит и Катерину Ивановну с детьми. Та со словами «я найду справедливость» собирается идти на улицу.
Раскольников уходит, отправляется к Соне. Признается ей, что убил старуху и Лизавету. Соня плачет, говорит: «Что вы это над собой сделали!», имея в виду то, что Раскольников, будучи человеком, попытался преступить общечеловеческие законы. Соня говорит, что пойдет за Раскольниковым в каторгу. Раскольников рассказывает ей о своей теории. «Я ведь только вошь убил». Соня: «Это человек-то вошь?» Раскольников: «Это закон людской. Людей не переделать. Власть дается только тому, кто посмеет наклониться и взять ее. Надо только посметь. И я захотел осмелиться. Беда в том, что человек не вошь для меня, он вошь для того, кто и не задумывается над этим вопросом. Выходит, я не имел права, т. к. я точно такая же вошь, как все. Я себя убил, а не старушонку. Что теперь делать?» Соня говорит, что «надо пойти на перекресток» и сказать людям «я убил», покаяться перед ними. Тогда Бог опять жизнь пошлет. Раскольников возражает, что ему не в чем каяться, что люди сами друг друга миллионами изводят, что они сами подлецы и что он «еще поборется», что, возможно, он рано себя осудил, что он, может быть, «человек, а не вошь». Соня предлагает дать Раскольникову крест, который достался ей от Лизаветы. Раскольников хочет взять, но в следующий момент говорит, что «потом». Приходит Лебе-зятников, сообщает, что Катерина Ивановна ходила к генералу - начальнику покойного мужа, ее выгнали, вышел скандал. Теперь она «шьет детям какие-то шапочки, чтобы ходить по дворам, крутить шарманку и собирать подаяние». Она надевает на голову драдедамовый платок (тот самый, которым укрывала Соню, когда та в первый раз вернулась с панели и Катерина Ивановна на коленях просила у нее прощения).
Раскольников идет домой. Туда приходит Дуня, говорит, что Разумихин рассказал ей все, она теперь знает, что Раскольникова преследуют по подозрению в убийстве, но она не верит. Раскольников отвечает, что Дмитрий Прокофьевич Разумихин очень хороший человек и способен сильно любить, потом прощается с сестрой. Идет бродить по улицам. Встречается с Лебезятниковым, который говорит, что Катерина Ивановна ходит по улицам, «бьет в сковороду, а детей заставляет плясать». Соня ходит за ней, уговаривая вернуться домой. Катерина Ивановна не соглашается, говоря «достаточно мы тебя мучили». Раскольников идет на указанную улицу и тоже пытается вразумить Катерину Ивановну, но та не слушает. Какой-то чиновник с орденом дает ей 3 рубля. Приходит городовой, требует «прекратить безобразие». Дети, испугавшись, пытаются убежать. Катерина Ивановна бежит за ними, но падает, у нее открывается горловое кровотечение. Катерину Ивановну при помощи городового и чиновника относят домой к Соне. Сбегаются соседи, среди них - Свидригайлов. Катерина Ивановна бредит, потом умирает. Свидригайлов говорит, что похороны берет на себя, что детей устроит в сиротские заведения и положит каждому до совершеннолетия по 1500 рублей. Просит передать Дуне, что он так употребил ее деньги. На вопрос Раскольникова, что это он так расщедрился, Свидригайлов отвечает его же словами, что иначе «Полечка по той же дороге, что и Соня, пойдет». Затем говорит, что живет через стенку от Сони и что Раскольников его чрезвычайно заинтересовал.
Часть 6
После смерти Катерины Ивановны прошло 3 дня. Раскольников встречался несколько раз со Свидригайловым, но не говорил о главном. Свидригайлов удачно пристроил детей Катерины Ивановны, служит по ней в день по две панихиды. Раскольников с Разумихиным говорят о Дуне и Пульхерии Александровне (матери Раскольникова). Разумихин вскользь упоминает о признавшемся в убийстве Миколае. Раскольников понимает, что Порфирий Петрович знает, что Миколай на самом деле не виноват. Раскольников сидит у себя дома. К нему приходит Порфирий Петрович, рассказывает, как из подозрений, косвенных данных у него выросла убежденность в виновности Раскольникова. Оказывается, он и с обыском на квартире Раскольникова был, когда тот в беспамятстве лежал, и слухи специально распускал, ожидая, что Раскольников клюнет и сам придет. Постепенно все совпало до мелочей, а Миколка - человек набожный, «фантаст», жил у какого-то божьего старца в свое время, сектант. Решил «за других пострадать». Раскольников: «Так кто же убил?» Порфирий Петрович: «Вы». Раскольников: «Почему тогда не арестуете?» Порфирий Петрович: «Доказательств нет пока. Но обязательно вас арестую. Поэтому, пока не поздно, явитесь с повинной. Сбавка будет, я помогу. Впереди еще много жизни будет. Ведь вы совсем не такой подлец, по крайней мере долго себя не морочили (теорией), сразу «до последних столбов» дошли. А «жизнь вынесет на берег, на ноги поставит, на какой берег - не ясно, но вынесет непременно. Обретите Бога - и все будет по плечу... Станьте солнцем - и вас все увидят». Раскольников: «Когда вы меня арестуете?» Порфирий Петрович: «Дня через два. Если вы руки на себя наложить захотите, то оставьте записку, что и как». Порфирий Петрович уходит.
Раскольников отправляется к Свидригайлову, который для Раскольникова до сих пор загадка. Он встречает Свидригайлова в трактире. Говорят. Свидригайлов рассказывает, что приехал в Петербург «на предмет женщин». «Пусть это разврат, но в нем есть что-то постоянное. Во всем надо держать веру, расчет, хоть и подлый. Иначе бы застрелиться пришлось». Раскольников: «Мерзость окружающей обстановки на вас не действует? Уже не можете остановиться?» Свидригайлов в ответ рассказывает о своей жизни. Марфа Петровна выкупила его из тюрьмы. «Знаете, до какой степени одурманения может иногда полюбить женщина?» Свидригайлов сразу сказал ей, что «совершенно верен быть ей не может». «После долгих слез состоялся между нами такого рода контракт:
- Я никогда не оставлю Марфу Петровну и всегда пребуду ее мужем.
- Без ее позволения не отлучусь никуда.
- Постоянной любовницы не заведу.
- За это Марфа Петровна позволяет мне иногда приглянуть на сенных девушек, но не иначе как с ее секретного ведома.
- Боже сохрани меня полюбить женщину из нашего сословия.
- Если меня посетит большая страсть, я должен открыться Марфе Петровне.
Ссоры были частые, но все кончалось хорошо, так как Марфа Петровна была женщина умная, а я большей частью молчал и не раздражался. Но вашей сестрицы она снести не смогла, хотя сама ввела в дом, была расположена к ней необычайно и даже сама мне расхваливала. Марфа Петровна рассказала Авдотье Романовне обо мне всю подноготную, включая слухи и сплетни (она любила всем подряд на меня жаловаться). Я видел, что несмотря на отвращение, Авдотья Романовна меня жалеет (а тут сразу возникает желание исправить, спасти, образумить). Авдотья Романовна такой человек, что сама ищет, какую бы ей муку принять. В это время привезли симпатичную сенную девушку Парашу. Она была глупа и подняла крик. Авдотья Романовна пришла и потребовала, чтобы я оставил Парашу в покое. Я прикинулся пораженным, смущенным и т. д. - сыграл роль недурно. Авдотья Романовна взялась меня «просвещать». Я прикинулся жертвой судьбы и прибегнул к испытанному средству - лести. А ведь даже весталку можно соблазнить лестью. Но я был слишком нетерпелив и все испортил. Мы разошлись. Я сделал еще одну глупость: стал издеваться над ее «пропагандой», появилась на сцене Параша, и не одна она. Начался содом. Но ночами мне снилась она. Тогда я решил предложить ей все свои деньги (приблизительно 30 тысяч) и бежать со мной в Петербург. Марфа Петровна состряпала свадьбу Авдотьи Романовны с Лужиным, а это было, по существу, то же самое». Раскольников: «Моя сестра терпеть вас не может». Свидригайлов: «Вы уверены? Но это неважно. Я женюсь. На шестнадцатилетней». Рассказывает, какой это «еще не развернувшийся бутончик» - «робость, слезинки стыдливости». Родители благословили. Свидригайлов: «Подарил ей драгоценностей и, оставшись наедине, грубо усадил к себе на колени. А она: “Буду вам верной женой, сделаю счастливым, только хочу иметь от вас уважение. И подарков не надо”. Женюсь непременно, хоть ей всего 16, а мне 50». Рассказывает, как соблазнил еще одну случайно встретившуюся ему девочку, приняв на себя заботы опекунства. В конце говорит Раскольникову: «Не возмущайтесь, вы и, сами порядочный циник». Собирается уходить, но Раскольников не отпускает его от себя, считая, что у него дурные намерения относительно Дуни. Свидригайлов говорит, что Сони нет дома (Раскольников собирался зайти к ней извиниться, что не был на похоронах Катерины Ивановны) - она пошла к содержательнице сиротского приюта, куда Свидригайлов поместил младших детей и рассказал содержательнице всю историю. Та назначила Соне встречу. Потом Свидригайлов намекает Раскольникову ка подслушанный разговор с Соней. Раскольников говорит, что подло подслушивать у дверей. Свидригайлов: «Если вы действительно считаете, что у дверей нельзя подслушивать, а старушонок можно лущить чем попало, уезжайте скорее в Америку. На дорогу я денег вам дам. Бросьте нравственные вопросы, иначе и соваться не надо было». Идут к Свидригайлову. Свидригайлов берет деньги, предлагает Раскольникову ехать кутить на острова. Раскольников уходит. Свидригайлов, отъехав несколько метров, слезает с извозчика и тоже не едет. Раскольников сталкивается на мосту с Дуней, но не замечает ее. Поблизости - Свидригайлов. Он делает знаки Дуне, и она подходит к нему. Свидригайлов просит ее пойти с ним, обещая показать «кое-какие документы» и говоря, что «кое-какая тайна ее брата находится у него в руках». Приходят к Соне. Ее по-прежнему нет дома. Заходят к Свидригайлову. Свидригайлов говорит, что подслушал разговор между Раскольниковым и Соней, открывает Дуне, что ее брат - убийца, рассказывает о его «теории». Дуня отвечает, что сама хочет увидеть Соню и выяснить, так ли все. Свидригайлов говорит, что всего одно ее слово - и он спасет Раскольникова, признается, что любит Дуню. Она отвергает его. Тогда Свидригайлов заявляет, что дверь заперта, соседей нет, и он может сделать с ней все, что захочет. Дуня достает из кармана револьвер (взятый у Свидригайлова же еще в деревне, когда он давал ей уроки стрельбы). Свидригайлов идет к ней, Дуня стреляет, пуля оцарапала Свидригайлову голову. Дуня стреляет еще раз - осечка. Свидригайлов: «Зарядите - я подожду». Дуня отбрасывает револьвер. Свидригайлов обнимает ее, Дуня снова просит ее отпустить. Свидригайлов: «Не любишь?» Дуня: «Нет, и не полюблю никогда». Свидригайлов ее отпускает, потом берет револьвер и уходит. Весь вечер кутит, потом идет к Соне, говорит: «Я, быть может, в Америку уеду, потому делаю последние распоряжения». Говорит, что детей пристроил, потом дает Соне 3 тыс. в подарок со словами: «У Раскольникова две дороги - или пуля в лоб, или по Владимирке (т. е. на каторгу). А если на каторгу вы за ним пойдете, то и деньги пригодятся». Уходит. В дождь, в полночь приходит на квартиру своей невесты, говорит, что должен уехать по важному делу, оставляет ей 15 тысяч рублей. Затем бродит по улицам, заходит в дрянную гостиницу, спрашивает номер. Сидит в темноте, вспоминает свою жизнь: девочку-утопленницу, Марфу Петровну, Дуню. Ему снится, что где-то в коридоре он подбирает брошенную пятилетнюю девочку. Приводит к себе, укладывает спать, потом хочет уйти, но вспоминает о девочке и возвращается к ней. Но девочка не спит, она нахально подмигивает ему, недвусмысленно тянет к нему руки, развратно ухмыляется. Свидригайлов в ужасе просыпается. Пишет на листке из записной книжки несколько строк, потом идет на улицу, доходит до пожарной каланчи и в присутствии пожарника (чтобы был свидетель) стреляется.
Раскольников приходит к матери. Она с гордостью читает его статью в журнале, которую принес Разумихин, хотя и не понимая ее содержания. Раскольников прощается с матерью, говорит, что ему надо уехать. «Любите меня всегда, что бы со мной ни случилось». Идет к себе, там встречает Дуню. Раскольников говорит, что «идет предавать себя». Дуня: «Разве ты, идучи на страдание, не смываешь уже вполовину свое преступление?» Раскольников: «Преступление?! Я убил старушонку-процентщицу, гадкую зловредную вошь. А то, что иду признаваться - это мое малодушие, просто от низости и бездарности решаюсь. Да еще из выгоды - явка с повинной». Дуня: «Но ведь ты кровь пролил». Раскольников: «Ее все проливают, за нее потом в Капитолии венчают. Я бы потом сделал сотни, тысячи добрых дел вместо одной глупости, я просто хотел этой глупостью поставить себя в независимое положение, первый шаг сделать. Но я первого шага не выдержал, т. к. подлец. Если бы мне удалось, то меня бы увенчали, а теперь - в капкан». Раскольников прощается с Дуней, идет по улице, думает: «Неужели в эти будущие 15-20 лет так уж смирится душа моя, что я с благоговением буду хныкать перед людьми, называя себя ко всякому слову разбойником? Да, именно, именно! Для этого-то они и ссылают меня теперь, этого-то им и надобно... Всякий из них подлец и разбойник уже по натуре своей. А попробуй обойти меня ссылкой, и они все взбесятся от благородного негодования». Раскольников понимает, что все так и будет - 20 лет беспрерывного гнета добьют его окончательно, ведь и вода камень точит, но Раскольников все равно идет сдаваться.
Вечером Раскольников приходит к Соне, застает там Дуню. Раскольников просит у Сони крест, та отдает ему крест Лизаветы. Раскольников идет в контору. Там узнает, что Свидригайлов застрелился. Раскольникову дурно, он выходит на улицу. Там стоит Соня. Он идет обратно в контору и признается в убийстве.
Эпилог
Сибирь. Острог. В результате всех смягчающих обстоятельств - болезнь, не воспользовался деньгами, явка с повинной, когда Миколай уже сознался в убийстве (Порфирий Петрович сдержал слово и о своих подозрениях и визите к Раскольникову умолчал), выяснилось, что когда-то Раскольников спас двоих детей во время пожара, на свои деньги почти год содержал больного сокурсника и проч. - Раскольникову дали всего восемь лет. Дуня вышла за Разумихина. В числе приглашенных были Зосимов и Порфирий Петрович. Пульхерия Александровна заболела (психическое расстройство) - поэтому ей не говорили, что с ее сыном.
Соня поехала в Сибирь. По праздникам видится у ворот острога с Раскольниковым. Раскольников болен. Но ни страдания, ни тяжелая работа не сломили его. Он не раскаялся в своем преступлении. В одном он считал себя виновным - что не выдержал преступления и сделал явку с повинной. Страдал, что не убил себя, как Свидригайлов. В остроге все преступники очень дорожили своей жизнью, что удивляло Раскольникова. Его никто не любил, даже ненавидели. Одни говорили: «Ты барин! Тебе ли было с топором ходить!» Другие: «Ты безбожник! Ты в бога не веруешь! Убить тебя надо!», хотя сами были во много раз преступнее его. Зато все полюбили Соню, хотя она у них не заискивала. В бреду Раскольникову чудилось, что весь мир должен погибнуть из-за болезни, будто есть микроб, точнее духи, одаренные умом и волей, которые вселяются в людей, делая их бесноватыми и сумасшедшими, хотя зараженные считают себя умными и неколебимыми в истине. Люди заражаются, начинают убивать друг друга, пожирать, как пауки в банке. Выздоровев, Раскольников узнает, что Соня заболела. Он в тревоге, но болезнь оказалась неопасной. Соня присылает записку, что придет его повидать на работе. Раскольников утром идет на «работы», видит дальний берег реки (перекличка с «берегом», о котором говорил Порфирий Петрович), где «была свобода, где жили люди, не похожие на здешних, там как бы самое время остановилось, точно не прошли времена Авраама и стад его». Приходит Соня. Раскольников бросается к ее ногам, плачет, понимает, что бесконечно любит ее. Раскольникову оставалось еще семь лет каторги, но он чувствовал, что воскрес (перекличка с воскрешением Лазаря). Непонятно почему, но отношение каторжников изменилось (сравни слова Порфирия Петровича: «Стань солнцем - и все тебя увидят»), Раскольников понимает, что «наступила жизнь», под подушкой у него лежит Евангелие.
Немного о романе. Ф.М. Достоевский закончил роман в 1866 году. Идея его написания зародилась у автора в 1859 г. – в это время писатель в Омской крепости-тюрьме отбывал наказание на каторге. Вначале автор намеревался создать роман-исповедь, однако в процессе сочинения замысел его поменялся. Достоевский писал редактору журнала «Русский вестник» (там роман был напечатан впервые) о том, что этот роман стал «психологическим отчетом одного произведения». «Преступление и наказание» принадлежит к литературному направлению «реализм». Жанр произведения определяется как роман, потому что образы персонажей в романе равны и равноправны, автор же практически наравне, рядом с персонажами, но не возвышается над ними.
Часть I
Глава 1
Родион Раскольников (главный персонаж романа) - бедный питерский студент. Он задолжал хозяйке за квартиру, голоден, потому что не ел уже несколько дней. И он решается принести Алене Ивановне, процентщице, «заклад». По пути к ней Раскольников обдумывает некое действие, которое намеревается осуществить чуть позже. Визит его к старухе – только лишь «проба». Процентщице Раскольников сначала закладывает серебряные часы, затем обещает принести еще и папиросочницу. Все это время Родион думает о том, как убить старуху.
Наконец, уйдя от Алены Ивановны, герой выходит на улицу и ужасается мыслям о задуманном преступлении, восклицая:
«Какой ужас мог прийти мне в голову!»
Он идет в распивочную.
Глава 2
В распивочной с Родионом Раскольниковым разговорился один из посетителей. Пьяница Мармеладов стал рассказывать юноше о своей семье, как они бедны, что его дочь Соня Мармеладова пошла в проститутки, чтобы спасти семью.
Раскольников доводит Мармеладова до дома, где знакомится с Катериной Ивановной, женой пьяницы. Родион уходит, оставив незаметно для обитателей квартиры свои последние деньги на подоконнике.
Глава 3
Утром Родиону Раскольникову Настасья, служанка хозяйки всего доходного дома, вручает письмо, которое герою прислала его мать, Пульхерия Раскольникова. Она писала о том, что Дуню (сестра Родиона) оклеветали в семье Свидригайловых, у которых девушка служила гувернанткой. Марфа Петровна Свидригайлова Дуню унизила и оскорбила, когда узнала, что муж, Свидригайлов, влюбился в девушку.
К Дуне же посватался Лужин Петр Петрович, у которого имеется небольшой капитал и которому 45 лет, он намного старше Дуни. Лужин торопится жениться, берет девушку бедную, чтобы она была ему благодарна всю свою жизнь. Мать Родиона сообщает сыну, что она и Дуня скоро к нему приедут.
Глава 4
Раскольников не желает, чтобы Дуня вышла замуж за Лужина. Родион понимает, что сестра идет на эту жертву ради него. В то же время Раскольников осознает, что он, бедный студент, не может ничем помочь ни сестре, ни матери. Он не вправе запретить сестре выйти замуж за состоятельного Лужина.
Снова Родион начинает обдумывать свою теорию «о праве сильного», думает - смириться ли ему с нынешним своим положением или
«решиться на что-то смелое?».
Глава 5
Родион решает пойти к своему приятелю по университету Разумихину, чтобы одолжить у друга немного денег. Но, передумав, герой покупает себе ломоть пирога да чарку водки на последние деньги. От выпитого и съеденного его сморило. Родион засыпает в кустах.
И снова видит невероятно трагичный сон про забитую мужиками старую лошадь. Он плачет во сне. Проснувшись, Раскольников идет на базар у Сенной. Там он слышит, как Лизавету (сестра старухи-процентщицы) торговец приглашает к себе в гости. Лизавета соглашается.
Раскольников осознает, что придет к старухе, чтобы ее убить, что «все решено окончательно».
Глава 6
Раскольников все время думает о том, как несправедлива жизнь. В бильярдной он совершенно случайно слышит странный разговор офицера со студентом. Эти двое тоже рассуждают о том, что такое ничтожество как старуха-процентщица не имеет права жить. Они говорят, что, хорошо бы ее убить, а деньги ее раздать бедным, и тем их спасти.
На следующий день Родион начинает готовиться к преступлению. Он берет в дворницкой топор, прячет его под пальто, заворачивает в бумагу дощечку, похожую по размерам на папиросочницу. Раскольников снова собирается идти к старухе-процентщице.
Глава 7
Раскольников приходит к процентщице, дает ей папиросочницу. Алена Ивановна отворачивается от него к окну, чтобы лучше рассмотреть заклад. Родион бьет ее по голове обухом топора. Старуха падает и умирает. В это время возвращается сестра процентщицы. Раскольников чрезвычайно испуган, в растерянности он убивает и Лизавету.
Он идет отмывать топор и слышит, что к процентщице пришли клиенты. Родион замер в испуге. Посетители пошли за дворником, чтобы тот открыл им дверь. Раскольников выбегает на лестницу, замечает на нижнем этаже приоткрытую дверь и прячется в пустой квартире.
Часть 2
Глава 1
Около трех часов дня Раскольников просыпается от крепкого сна. Он рассматривает взятые у процентщицы вещицы, пытается отмыть их от крови, чтобы затем спрятать. Настасья, которая прислуживает хозяйке дома, дает Родиону повестку в полицейский участок.
Придя туда, Раскольников узнает, что хозяйка требует с него плату за жилье через полицию. Родион пишет расписку, отдает надзирателю. Выйдя из участка, студент слышит, как двое полицейских обсуждают убийство процентщицы.
Услышанное настолько потрясло Раскольникова, что он падает в обморок. Люди, которые находились в это время в участке, решают, что молодой человек болен, и отправляют юношу домой. А он в душе чувствует «бесконечное уединение и отчуждение».
Глава 2
Родион мучается угрызениями совести. Он опасается обыска, потому хочет избавиться от старухиных вещей. Раскольников отправляется в город, после нескольких безуспешных попыток из-за большого количества людей на улицах он все же прячет украденные вещи. Затем студент приходит к своему приятелю, сам не зная зачем. Разумихин тоже решает, что друг его очень болен.
Родион уходит от приятеля, возвращается к себе в квартиру. На пути к дому он чуть не попадает под колеса проезжавшей мимо коляски. Дома юноша в бредовом состоянии впадает в тяжкое забытье, а под утро и вовсе теряет сознание.
Глава 3
Раскольников очнулся лишь несколько дней спустя. Возле себя в комнате он видит Разумихина с Настасьей. Родиону отдали немного денег, которые ему послала мать. Разумихин сообщает, что к Раскольникову приходил полицейский Заметов, который весьма интересовался вещами юноши. Разумихин дает другу новую одежду, купленную на часть денег из присланных матерью.
Приходит доктор Зосимов.
Глава 4
Зосимов, студент-медик, - тоже друг Родиона. Он с Разумихиным начинает обсуждать убийство старухи и ее сестры. Раскольников слышит из разговора, что арестован красильщик Микола. Однако улик у полиции никаких пока нет.
Родион растерян и очень волнуется. Тут приходит к нему неизвестный прилично одетый господин.
Глава 5
Неизвестный оказывается Лужиным Петром Петровичем, который сообщает, что нашел жилье для матери и сестры Родиона. Раскольникову Лужин очень не понравился.
Петр Петрович попытался изложить перед студентом свое мнение о молодежи, ратует за приоритет личного интереса перед общественным.
«Да из вашей же теории в конечном итоге следует, что людей можно резать! А сестру мою нищую вы берёте, чтобы властвовать над нею?
» - говорит ему Раскольников.
Они ссорятся, и студент выгоняет гостя из дому. Затем Родион в гневе прогоняет и своих друзей Зосимова и Разумихина.
Глава 6
Придя в распивочную, Раскольников снова там видит Заметова. Студент обсуждает с полицейским убийство старухи. Рассказывая, что бы он делал на месте убийцы, Родион почти признается в содеянном. Однако Заметов решает, что студент болен и не верит, что Раскольников убил старуху.
Родион идет по городу, на мосту он видит, что какая-то женщина бросилась с моста вниз, покончив с жизнью. Студент отказывается от мыслей о самоубийстве.
Затем он приходит к квартире процентщицы. Там идет ремонт. Раскольников решает идти к Разумихину. Вдруг он видит вдалеке собравшуюся толпу, идет туда.
Глава 7
Подойдя поближе, Раскольников видит, что на тротуаре лежит Мармеладов, которого задавила проезжавшая коляска. Родион помогает отнести пострадавшего домой.
В квартире студент видит жену Мармеладова. Катерина Ивановна злится на зевак. Тут заходит Соня. Ее одежда выглядит вызывающе и неуместно здесь. Мармеладов, умирая, просит у Сони и Катерины Ивановны прощения за все и умирает.
Раскольников оставляет семье все свои деньги, уходит. Его догоняет младшая дочь Мармеладовых Поля, которая просит адрес Родиона. Он говорит ей, где живет, и уходит. Родион приходит к Разумихину, вместе с которыми возвращается к себе в каморку. Подойдя к дому, приятели видят свет в окне квартирки Родиона. Оказалось, что это приехали и ждут Раскольникова его мать и сестра. Они бросаются ему навстречу, но студент теряет сознание.
Часть 3
Глава 1
Очнувшись от обморока, Родион просит родных и друга не волноваться за него. Раскольников спорит с сестрой из-за Лужина, требует, чтобы Дуня отказалась выходить замуж за этого барина. Вскоре мать и сестра уходят в номера, которые снял для них Лужин.
Разумихин провожает женщин до их новой съемной квартиры. Ему все больше нравится Дуня.
Глава 2
Разумихин утром навещает сестру и мать Раскольникова. Он у Дуни просит прощения за нелестные слова о ее женихе. Тут приносят записку от Лужина. В записке он сообщает, что скоро их навестит и хочет, чтобы Родиона при этом не было.
Пульхерия Ивановна рассказывает Разумихину, что, по словам Лужина, ее сын якобы увлекся какой-то проституткой. Мать и сестра идут к Родиону.
Глава 3
Студенту уже лучше. Раскольников сообщает матери и сестре о вчерашнем происшествии с Мармеладовым, что он дал деньги в помощь Катерине Ивановне. Мать рассказывает о смерти Свидригайловой и о записке Лужина.
Дуня хочет, чтобы брат вечером пришел и присутствовал при их встрече с Петром Петровичем.
Глава 4
К Родиону приходит Соня. Она просит его присутствовать на похоронах Мармеладова. Раскольников знакомит ее с сестрой и матерью, которые отнеслись к девушке с большим участием. Пульхерия Ивановна и сестра вскоре уходят. Прощаясь, Дуня поклонилась Соне, которая очень смутилась из-за этого.
Раскольникову очень хочется познакомиться с Порфирием Петровичем. Родион рассчитывает узнать от него детали расследования убийства процентщицы.
Соня уходит домой. За ней увязывается какой-то господин, который следует за девушкой до самого ее дома, даже пытается с ней заговорить. Оказывается, что господин живет по соседству с Соней.
Глава 5
Раскольников с Разумихиным вдвоем приходят к Порфирию Петровичу, у которого в гостях был Заметов. Студент хотел знать, что известно полиции, потому спрашивает, что надо сделать, чтобы заявить о своих правах на заложенные им вещи.
- заявил студенту следователь. Затем Порфирий начинает обсуждать с Родионом теорию, которую студент опубликовал недавно в газете.Суть теории: все люди делятся на необыкновенных и простых. Необыкновенным позволено гораздо больше, они могут даже преступление совершить по велению своей совести, если это поможет всеобщему благу. Родион поясняет:
«Я только в главную мысль мою верю. Она именно состоит в том, что люди, по закону природы, разделяются вообще на два разряда: на низший (обыкновенных), то есть, так сказать, на материал, служащий единственно для зарождения себе подобных, и собственно на людей, то есть имеющих дар или талант сказать в среде своей новое слово.»
«...первый разряд, то есть материал, говоря вообще, люди по натуре своей консервативные, чинные, живут в послушании и любят быть послушными. По-моему, они и обязаны быть послушными, потому что это их назначение, и тут решительно нет ничего для них унизительного».
Затем добавляет:
«Второй разряд, все преступают закон, разрушители, или склонны к тому, судя по способностям. Преступления этих людей, разумеется, относительны и многоразличны; большею частию они требуют, в весьма разнообразных заявлениях, разрушения настоящего во имя лучшего. Но если ему надо, для своей идеи, перешагнуть хотя бы и через труп, через кровь, то он внутри себя, по совести, может, по-моему, дать себе разрешение перешагнуть через кровь, - смотря, впрочем, по идее и по размерам ее, - это заметьте. В этом только смысле я и говорю в моей статье об их праве на преступление.»
«А если кто из простых людей вдруг сочтёт, что он гений, да и начнёт устранять все препятствия?»,
– спрашивает Порфирий. «На это есть полиция и тюрьмы», – отвечает Раскольников.
Порфирий Петрович задает ему вопрос:
«И вы решились бы перешагнуть?».
«Очень может быть»
Отвечает ему Раскольников.
Порфирий догадывается, что именно Родион убил старуху, приглашает его зайти в полицейский участок. Разумихин при этом в разговоре замечает, что друг приходил к старухе за три дня до убийства, но никак не в тот день. Затем друзья уходят.
Глава 6
Попрощавшись с Разумихиным, Раскольников подошел к своему дому. Его догоняет незнакомец, который в лицо Родиону бросает всего одно слово: «убивец» и уходит. Юноша в смятении возвращается домой, забывается в тяжелом сне.
Во сне он пытается снова и снова убить процентщицу, которая смеется ему в лицо. Квартирку Алены Ивановны заполняют какие-то люди, которые тоже укоряют студента за убийство.
С трудом очнувшись после кошмара, Родион видит на пороге своей комнаты вчерашнего незнакомца. Это – Свидригайлов Аркадий Иванович, помещик, следивший за Соней и пытавшийся недавно соблазнить Дуню.
Часть 4
Глава 1
Раскольников совсем не рад внезапному визиту Свидригайлова, тем более что помещик недавно скомпрометировал сестру Родиона. Герою Свидригайлов неприятен.
А в ходе беседы гость вдруг затрагивает «потустороннюю» тему: доверительно рассказывает, как ему в виде привидений являлись несколько раз покойники. И задумывается о том, какой же будет вечность в следующей жизни:
«А вдруг это просто какая-нибудь закоптелая баня с пауками».
Юноша хочет выгнать гостя, но тот пытается убедить студента, что желает передать Дуне деньги, оставленные Свидригайловой, обещает Родиону десять тысяч рублей, ежели Раскольников поможет помещику увидеться с сестрой юноши. Родион негодует и выгоняет гостя.
Глава 2
Раскольников вместе со своим приятелем Разумихиным вечером отправляются в номера Бакалеева, чтобы навестить мать и сестру Родиона. Там они встречают Лужина, который возмущается тем, что женщины не посчитались с его просьбой и позвали Раскольникова.
Петр Петрович пытается указать невесте - в каком бедственном, тяжком положении пребывает она сама и ее родные, попрекает девушку. Дуня же твердо отвечает, что выбирать: брат или жених - она не может, не будет.
Петр Петрович упоминает Свидригайлова. Дуня и жених ссорятся. В итоге девушка расстается с Лужиным - просит его уйти.
Глава 3
Раскольников рассказывает матери и сестре о визите и о предложении Свидригайлова. Дуня боится, не хочет встречаться с помещиком. Однако Пульхерия Ивановна вместе с дочерью начинают мечтать, как и на что можно употребить 3000 рублей, переданные им Свидригайловой.
Внезапно Родион встает и уходит, вместо прощания он просит родных не делать попыток увидеться с ним. Он говорит, что придет сам, если будет можно. Разумихин впервые думает о том, что приятель может быть убийцей процентщицы. Он остается с Дуней и Пульхерией Ивановной, берет на себя все заботы о них.
Глава 4
Уйдя от родных, Родион приходит к Соне Мармеладовой, в ее убогую каморку. Там он говорит девушке:
«Ты тоже переступила. Ты тоже загубила жизнь, хотя свою – но это всё равно! И грех твой оказался напрасным: ты так никого и не спасла! Пойдём вместе. Главное: сломать, что надо, навсегда, страдание взять на себя, и так обрести свободу и власть над всею дрожащею тварью».
Соня в растерянности отвечает, что ее родные без ее помощи просто погибнут. Раскольников предлагает девушке:
«Пойдём вместе. Главное: сломать, что надо, навсегда, страдание взять на себя, и так обрести свободу и власть над всею дрожащею тварью»,
Потом кланяется в ноги Соне и говорит:
«Я не тебе поклонился, я всему страданию человеческому поклонился».
Девушка думает, что Родион сошел с ума.
Юноша узнает из разговора, что она дружила с Лизаветой, даже Евангелие Соне осталось на память от убитой. Раскольников просит ее почитать о воскресении Лазаря, потом, уже уходя, обещает позже рассказать ей, кто Лизавету убил.
Этот весь их разговор через тонкую стену слушал Свидригайлов, который остановился в соседней с Сониной квартире.
Глава 5
Следующим днем Раскольников приходит к Порфирию Петровичу. Он обращается к следователю, просит вернуть вещи, оставленные им у убитой старухи. Порфирий Петрович заводит с ним странный разговор, проверяя молодого человека. Родион нервничает, требует либо признать его убийцей, либо невиновным.
Однако следователь уклоняется от конкретного ответа, зато намекает, что в соседней комнате есть какой-то сюрприз для Родиона.
«Иного преступника лучше не арестовывать сразу, а подержать на свободе. Тогда он сам не выдержит неопределённости и начнёт около меня, как бабочка у свечки, кружиться, да прямо в рот и влетит. А арестуешь, он только укрепится этим и замкнётся в себе».
Раскольников в истерике кричит, что Порфирий всё лжёт.
«А я знаю, как вы в ту квартиру потом ходили! – отвечает тот. – У меня, в соседней комнате, сюрпризик есть. Хотите посмотреть?»
Глава 6
В кабинет приводят Николая, красильщика из дома, где жила процентщица. Николай, поразив всех присутствующих в кабинете следователя, вдруг сознается, что это он убил Алену Ивановну. Родион очень удивлен, уходит домой.
Подойдя к дому, юноша снова видит незнакомца, который недавно назвал его убийцей. Незнакомец просит прощения за то, что обвинил Родиона, но сегодня поверил в невиновность юноши. Этот мещанин оказался тем «сюрпризом», который Порфирий Петрович готовил для Раскольникова.
Часть 5
Глава 1
Причиной своей ссоры с Дуней Лужин считает Раскольникова. Он размышляет о том, как отомстить брату Дуни. Петр Петрович поселился у Лебезятникова, с которым был знаком. Лебезятников проживает в соседней квартире с Мармеладовыми.
Лужин раскладывает на столе деньги, якобы желая их пересчитать, затем просит знакомого позвать сюда Соню. Помещик извиняется перед девушкой, что не пошел на поминки по ее отцу, вручает ей 10 рублей на помощь семье, потерявшей кормильца. Лебезятников подумал, что приятель его что-то недоброе задумал.
Глава 2
Вдова Мармеладова устроила очень неплохие поминки по мужу. Однако гостей пришло совсем немного. Среди пришедших был и Раскольников. Катерина Ивановна стала ссориться с хозяйкой дома Амалией Ивановной.
Хозяйка стала упрекать вдову в том, что бедная женщина не позвала на поминки ее «приличных» знакомых, а пригласила «кого попало».
В разгар ссоры к Мармеладовым заходит Лужин.
Глава 3
Помещик видит ссору женщин, Раскольникова среди гостей. Лужин перед всеми обвиняет в воровстве Соню: якобы она украла у него 100 рублей. Девушка в растерянности достает 10 рублей, которые Петр Петрович ей недавно сам дал.
Катерина Ивановна всех уверяет в том, что ее старшая дочь не воровка, что украсть она не могла, начинает выворачивать у девушки карманы платья. Вдруг из кармана выпадает сторублевая купюра.
Лужин призывает в свидетели кражи Лебезятникова, который начинает понимать, в какую авантюру его втянул знакомый. И Лебезятников при всех гостях заявляет о том, что Лужин сам подложил 100 рублей девушке в карман.
Петр Петрович возмущается, кричит, что вызовет полицию. Хозяйка Амалия Ивановна выставляет Мармеладовых из дома. Раскольников пытается разъяснить гостям, какую подлость замыслил Лужин, уходит вслед за Соней.
Глава 4
Родион приходит к девушке, рассказывает ей о том, что якобы лично знает убийцу Лизаветы. Соня понимает, что убил Родион. Девушка спрашивает: зачем же Раскольников такой грех сотворил, для чего он пошел убивать, раз даже не присвоил себе награбленное.
«Что вы над собой сделали! – кричит Соня. – Нет тебя несчастнее никого теперь в целом свете! Но как вы, такой, могли на это решиться?»
Раскольников в объяснениях путается: вначале объясняет, что «собирался помочь сестре и матери», потом, что «хотел стать Наполеоном». Однако под конец Родион сам начинает понимать правду:
«Просто я самолюбив, завистлив, зол, мстителен, работать не хотел. И решил узнать: тварь ли я дрожащая или право имею…».
Соня жалеет его, готова следовать за ним на каторгу. Родион пытается объяснить ей свою теорию о сверхчеловеке, однако начинает путаться в объяснениях, понимая сам, что его теория ничего не стоит. «Что мне теперь делать!», – в отчаянии восклицает он. –
«Стань на перекрёстке, – говорит Соня, – поцелуй землю, которую ты осквернил и скажи всем, вслух: "Я убил!" Прими страдание и искупи себя им!»
Родион отказывается: «Нет, я ещё поборюсь!» Юноша отталкивает протянутый ему девушкой крест и уходит.
Глава 5
К Соне неожиданно приходит Лебезятников, который сообщает, что мать ее, Катерина Ивановна, похоже, сошла с ума, что она повела малолетних детей на улицу, заставляя деток просить милостыню. Соня и Родион идут ее искать.
На одной из улиц, побежав за одним из детей, Катерина Ивановна падает замертво, у нее идет горлом кровь. Женщину переносят к Соне, где вдова умирает.
В это время Дуня видится со Свидригайловым, который пытается дать девушке деньги, однако она от них отказывается. Аркадий Иванович хочет отдать деньги Мармеладовым. А Раскольников советует сестре повнимательнее отнестись и приглядеться к Разумихину.
Свидригайлов обращается к Раскольникову, обещая оказать помощь Соне и детям деньгами, и говорит:
«Ведь не была же Катерина Ивановна вредной вошью, как старуха-процентщица»
И подмигивает юноше. Родион буквально столбенеет от этих слов. А Аркадий Иванович поясняет, что слышал все беседы Родиона с Соней из-за стенки.
Часть 6
Глава 1
После похорон Катерины Ивановны к Родиону приходит Разумихин. Он рассказывает Раскольникову о том, что Дуня получила какую-то записку, которая ее сильно взволновала, а Пульхерия Ивановна заболела. После ухода приятеля к Раскольникову вдруг приходит следователь.
Глава 2
Порфирий Петрович снова долго беседует с юношей, говорит, что не верит в виновность красильщика, зато уверен, что убил Родион. Следователь советует студенту сознаться в содеянном, хоть и нет доказательств вины Раскольникова. «Так кто же убил?», – в страхе спрашивает Родион. «Как кто убил? – отвечает Порфирий. – Да вы и убили-с», затем дает два дня на размышление и уходит.
Глава 3
В трактире Родион встречает Свидригайлова, который начинает рассказывать о своих похождениях. Это юноше совсем не нравится, он морщится от таких грязных рассказов. Однако Свидригайлов замечает, что сам Раскольников не лучше – ведь он убийца.
Глава 4
Дуня приходит к Аркадию Ивановичу, который рассказывает девушке, что брат ее убил Алену Ивановну и Лизавету, обещает Дуне спасти Родиона, если девушка станет его любовницей. Она же на это согласиться не может.
Дуня пытается выйти. Однако обнаруживает, что дверь заперта. Девушка хватает револьвер и из страха и отчаяния стреляет в Свидригайлова, причем несколько раз, но промахивается. Дуня бросает оружие на пол, плача, просит ее отпустить.
Аркадий Иванович отворяет дверь, девушка убегает. А Свидригайлов поднимает револьвер и прячет его.
Глава 5
Аркадий Иванович не может забыть Дуню. В отчаянии он бродит из трактира в трактир, потом приходит к Соне, которой рассказывает о том, что пристроил детей Мармеладовых в лучший пансионат, затем дает девушке немного денег и уходит.
Ему ночью снятся кошмары. Он видит, как по кровати бегает мышь, затем снится ему утопившаяся девушка, которую он обесчестил в своем давнем прошлом, потом - девочка-подросток, которую он когда-то погубил.
Свидригайлов спешит покинуть гостиницу, а позже, не выдержав мук совести, кончает с собой, застрелившись из револьвера.
Глава 6
Раскольников признается сестре, что это он убил Лизавету и старуху-процентщицу, что больше не может терпеть муки совести. Он прощается с матерью и Дуней, клянется им, что начнет жить совсем иначе. Родион печалится, что не сумел переступить через порог человечности и совесть его мучает.
Глава 7
Раскольников приходит к Соне, позволяет ей надеть на него крестик, затем, по совету девушки, чувствуя в себе внезапное какое-то освобождение, идет на перекресток, падает на колени, целует землю и уже собирается сказать: «я убийца». Но люди, собравшиеся вокруг, стали насмехаться над ним, посчитав, что он пьян. И Родион уходит оттуда, зато приходит в полицию, желая сознаться в убийстве. Здесь он слышит, как кто-то рассказывает о самоубийстве Свидригайлова.
Глава 8
Известие о гибели Аркадия Ивановича потрясает Родиона. Раскольников уходит из полиции, но на улице видит Соню, которая в отчаянии взмахивает руками. Юноша возвращается в участок и сознается в убийстве.
Эпилог
Глава 1
На суде Раскольников не пытается оправдываться, однако судьи смягчаются, дают ему восемь лет каторжных работ. Соня отправляется за Родионом. Пульхерия Ивановна умирает еще во время суда. Соня пишет Дуне и Разумихину о том, как Родион и живут в Сибири.
Дуня и Разумихин поженились, собираются ехать к Раскольникову и Соне, когда приятель Родиона закончит учебу в университете, чтобы в Сибири жить всем вместе.
Глава 2
Каторжане не приняли Раскольникова, избегали его, не любили. А Родион, терзаемый муками совести, думал, что Свидригайлов оказался более сильным по духу, чем он сам, раз смог совершить самоубийство. Соню же арестанты уважали, даже полюбили. Они при встрече с девушкой шапки снимали перед ней, кланялись земными поклонами.
Раскольников как-то серьезно заболел, попал в госпиталь. Выздоравливал он очень тяжело и трудно, так же трудно и тяжело происходило исцеление душевное.
Однажды Раскольников расплакался, встав перед Соней на колени. Девушка заплакала в ответ, поняв вдруг, что Родион ее любит. Она и сама любила его и жить без него не могла.
«Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого»
В кратком пересказе событий романа «Преступление и наказание» отражены самые существенно важные события, происходящие с героями произведения, и основная мысль, основная идея романа: преступления без наказания не бывает. Сам роман, целиком, в оригинале будет еще более интересен читателю.