16 литовская дивизия 249 стрелковый полк состав. Имя "литва" в истории великой победы над фашизмом
После сформирования Латышской дивизии, убедившись в ее стойкости и надежности в боях под Москвой, власти дали добро на создание и Литовской и Эстонской дивизий. 18 декабря 1941 г. Государственный Комитет Обороны принял решение о формировании 7-й эстонской и 16-й литовской стрелковых дивизий .
Каковы причины создания Литовской дивизии? Историк Иерусалимского университета Дов Левин считает,чтоэто решение преследовало в первую очередь политические цели, главными из которых было освобождение Литвы и установление советского режима .
Во второй части своего тезиса израильский ученый явно ошибается. Освободить Литву,впрочем, как Латвию, так и Эстонию, и установить там «советский режим» самостоятельно национальные дивизии без помощи других частей Красной Армии не могли, а вот Красная Армия без этих частей вполне обошлась бы. Военная необходимость также не требовала создания отдельных национальных соединений. Всех, воевавших в составеэтих частей, можно было распределить по различным подразделениям Красной Армии с сохранением общей численности солдат и офицеров.
Однако формирование Балтийских национальных частей,действительно имело важныйполитический и символический смысл.
Главной причиной создания национальных дивизийБалтийских странбыла необходимостьопровергнуть утверждения нацистской пропаганды о том, что все жители Балтийских республик поддерживают фашизм и «приветствуют» освобождение их от Советской власти, другая причина – показать единство советского народа и доказать, что литовцыборются с оружием в руках против нацистов. Практические цели создания дивизии меньше всего имели военное значение. Одной из нихбыло воспитание проверенных партийных и административных кадровдля будущей послевоенной Советской Литвы. И действительно, после освобождения Литвыдивизия являлась важнейшим источником государственных и партийных кадров.
Литовская дивизия формировалась в Московском военном округе вгороде Балахна Горьковской области. Формированиев основном происходило за счет беженцев из Литвы, общее число которыхсоставляло около 25 тыс. человек .
В состав дивизиинаправлялись также бойцы и офицеры бывшего 29-го стрелкового территориального литовского корпуса, часть которого в начале войны в лучшем случае разбежалась,а большая – перешла на сторону немцев. Поэтому в августе 1941 г. остатки корпуса, а точнее 184-й дивизии, входившей в состав корпуса, были распределены по различным частямКрасной Армии . Теперь же их вновь собирали вместе, разыскиваяотдельных бойцов и командировв различных воинских частях разных фронтов.
Основной офицерский состав дивизии составили выпускники Вильнюсского пехотного училища, завершившие сокращенный курс обучения в Новокузнецке Кемеровской области .
В числе политработников дивизии быломногобывших подпольщиков, партийных и советских работников, которые обладали опытом революционной борьбы и пропаганды, однако чаще всегоне имеливоенных знаний.
Тем не менее, бойцов для формирования дивизиине хватало. Число военнослужащих-литовцев и гражданских лиц литовской национальности, эвакуированных или бежавших из Литвы, было невелико: всего семь тыс. Их оказалось достаточным лишь для частичного укомплектования артиллерийско-минометного полка, а также среднего и младшего комсостава. Еще меньше было в дивизии литовцев, проживших какое-то время в России.
Среди беженцев из Литвы были и евреи, которых разместили в Горьковской области, в Татарской автономной республике и других местах. Многие из них владели ивритом, так как до установления Советской власти в Литве в 1940 г. были членами сионистских движений, студенческих сионистских организаций, учились в еврейских школах.
Прибыв в глубь советской территории, некоторые из нихпыталисьвступить в Красную Армию, но также, как и в случае с латышскими добровольцами, большинству было отказано. «Из Прибалтики в армию не призываем», – отвечали в военкоматах на просьбы добровольцев. Это объяснялось подозрительностью советских властей к «западникам» – гражданам западных областей Советского Союза, ставших советскими в 1939– 1940 гг.
Когда в начале 1942 г.началась мобилизация выходцев изЛитвы, евреи с энтузиазмом отозвались. Хотяв целом число добровольцев разных национальностей из Литвы было меньше, чем при формировании Латышской дивизии.О трудностях формирования Литовской дивизии свидетельствует то, что если создание Латышской дивизии и отправка ее нафронт заняли 4 месяца, то у Литовской дивизии на это ушло больше года.
Согласно данным на 1-е января 1943 г., в дивизии было 10 250 солдат и офицеров. В том числе 7 тыс. литовцев и жителей Литвы. Национальный состав дивизии выглядел так: 36,3% литовцы, 29% – русские , 29% – евреи и 4,8% другие национальности . Это значит, что в дивизиибыло 3720 литовцев, 3064 русских, 2973 еврея, 492 представителя других национальностей. По другим сведениям, в составе 16-й Литовской дивизии воевало 23,2 % воинов-евреев , что составляет 2378 бойцов. В любом случае это наивысший показатель числа евреев, сражающихся в составе одного воинского соединения Красной Армии.
Евреи составляли самую крупную национальную группу – 34,2%в боевых частях пехоты. Это объясняется тем, что в армии Литовской буржуазной республики евреи подвергались дискриминации и не могли быть офицерами, а служили в литовской армии только рядовыми бойцами. Много евреев служило в медсанбате дивизии, выделялись они и в саперных подразделениях.
При формировании дивизии предусматривалось, что литовцы будут составлять большую часть командного состава. Однако так как литовских офицеров было недостаточно, значительная часть офицеров и сержантов дивизии состояла из русских. В основном это были фронтовики, направленные в дивизию для передачи боевого опыта. Всего в дивизии было 1046 офицеров, из нихевреев-офицеров – 136 человек, что составляло 13% всех офицеров дивизии .
Однако со временем,особенно после первыхбоевв феврале 1943 г., когда многие евреи-бойцы отличились, последние стали составлять серьезную конкуренцию неевреям в младшем и среднем комсоставе. Можно предположить, что за все времябоевой деятельности дивизии – два года и два месяца – в ней служили свыше 5000 евреев-солдат .
Из 989 погибших, пропавших без вести воинов-евреев 16-й Литовской стрелковой дивизии рядовых, сержантов, старшин было 95,7%, младших офицеров – 4,3% .
Многонациональный состав на первой стадии формирования дивизии вызывал трудности в общении.Многие беженцы из Литвы почти не знали русского языка. Евреи говорили на идиш, литовцы – на литовском, русские – на русском. Это приводило к разделению на национальной почве, тем более что все военнослужащие отличались по воспитанию в семье, по отношению к советскому строю, по национальной принадлежности и религиозным убеждениям. Особенно заметной былаотчужденность евреев, их замкнутость во взводах, минометных и артиллерийских расчетах, которые были многонациональны. Политработники неоднократно беседовали с евреями и убеждали их отказываться от разговоров на идиш.
Герой Советского Союза Г.Ушполисв своих воспоминаниях самокритиченв оценке поведения евреев-солдат дивизии, особенно на первых порах ее формирования. Он пишет: «Мы, еврейские ребята, чувствовали, что нам следует изменить свою замкнутость в отношении взаимной дружбы и прекратить разговоры между собой на идиш. Ведь от нас стали отдаляться остальные члены расчета. Они не знали идиш и считали, что мы их оговариваем.Мы послушались совета и прекратили изолироваться от литовских ребят. Отказались и от использования языком идиш, старались в расчете говорить на национальном языке дивизии – литовском» .
Вначале в дивизии все команды и приказы отдавались на литовском языке. Однако вскоре политотдел потребовал перехода на русский язык. Это требование было обоснованным не только потому, что значительная часть воинов других национальностей, около 35 процентов, не владела литовским, но и потому, что во фронтовой обстановке другие соединения, находившиеся рядом, могли принять литовских воиновза немцев и открыть огонь. Политработникирегулярно проводили беседы, объясняя необходимость перехода на русский язык, и вскоре,по словам Г.Ушполиса,«литовские солдаты стали общаться с нами на русском языке» .
Постепенно основным языком в дивизии стал русский, хотя этовызывало недовольство особенно у солдат и офицеров из бывшего литовского территориального корпуса. Но все-такив повседневном общении между собой солдат-евреев, конечно, идиш был основным разговорным языком. Порой, если и командир и подчиненные были евреями, общение на идиш междуниминосило обычный характер.
Поэтому, несмотря настремлениеполитработников сделать русский язык основным средством межнационального общения, все три языка: литовский, русский и идиш – в повседневнойжизни сосуществовали на равных. Даже вразгар боя, наряду с призывами на русском и литовском языках, раздавались также возгласы на идиш: «Бридерс, фар унзерс татэс ун мамеэс!» («Братья, за наших отцов и матерей!»)
Отношения между однополчанами евреями и литовцами были теплыми и доброжелательными. Особенно литовцы ценили то, что большинство евреев говорили на литовском языке. Подобной близости способствовало и то, что как литовцы, так и евреи виделидруг в друге своих земляков.А в армии обычно чувство землячествавозникало и ощущалось особенно остро у тех солдат, чьи близкие остались на оккупированной немцами территории.
Такой дух взаимопонимания, а отсюда и взаимопомощи возникал не только по причинеземлячества,но и – особенно у евреев – в результате еврейского происхождения, принадлежности к существовавшим до советской оккупации различным еврейским молодежным организациям, совместной учебе, общности культурного уровня.
Необходимо отметить, что эти явлениябыли присущи всем национальным балтийским формированиям Красной Армии, впрочем, как и для любого армейского коллектива с преобладающим количеством земляков.
Особая еврейская атмосфера в 16-й Литовской дивизии определялась еще одна особенностью.Так как Литва была одним из исторически традиционных еврейских религиозных центров, литовские евреи выделялись своей религиозностью. Ветераны вспоминают, что неоднократно, когда позволяла обстановка, многие бойцы молились, более того, есть факты погребения погибших евреев по религиозному обряду .
К сожалению, такая обстановка в дивизии существовала лишь до июля 1944 г. Практически антисемитских проявлений в дивизии не было до тех пор, пока после начала освобождения Литвы в июле 1944 г. в дивизию не были призваны люди, находившиеся в течение более трех лет под немецкой оккупацией. В течение 1944– 1945 гг. 13 тысячтаких литовцев пополнили дивизию, несущую в бояхбольшие потери .
Вследствие этого и отсутствия пополнения из числа евреев их численность в дивизии стремительно падала. Когда дивизия дошла до Литвы и освободила Клайпеду, в ней оставалось всего 540 евреев (около 10%) .
В дивизии возниклакачественно новаяситуация. Изменился ее моральный дух: «С приходом в родные места, в Литву, дивизия начала терять свой прежний патриотизм и боевой порыв.У нас, коренных ее воинов, были свои счеты с врагом. У большинства ветеранов кипела жгучая ненависть к нацистским варварам, и борьба с ними велась с полной отдачей сил. С появлением новомобилизованных, мы, прошедшие долгий боевой путь нашего соединения, оказались в очень трудных условиях. Ведь каждый ветеран привык воевать, зная заранее, что рядом находится единомышленник. В этом отношении новое пополнениеиз 50-й запасной Литовской дивизии, стоявшей в окрестностях Вильнюса, резко отличалось от нас. Они не признавали гитлеровцев своими врагами. На этой основе и участились случаи дезертирства, особенно в стрелковых полках» .
По воспоминаниям ветеранов, по мере освобождения Литвы большинство в дивизии стали составлять те, кто находился на оккупированной территории. Эти люди относились враждебно кнемногочисленным к этому времени евреям и русским, продолжавшим воевать в ее составе.
Это сказалось на взаимоотношениях между бойцами-евреями имобилизованнымитеперь литовцами.Срединих встречались и бывшие полицейские. Г.Ушполис отмечает: «Несмотря на четкое различие между литовцами-убийцами и литовцами, служившими в дивизии, трудно было сохранять былую гармонию и корректность. Не раз евреи совершали спонтанный самосуд над убийцами своих родных» .
Формирование и обучение дивизии завершилось к февралю 1943 г. В состав дивизии входили: 156-й, 167-й, 249-й стрелковые полки и 224-й артиллерийский полк, батальон связи, саперный батальон, противотанковый дивизион, минометный дивизион, специальная рота подготовки партизан и разведчиков для действий на территории оккупированной Литвы, учебный батальон, ансамбль, оркестр. В мае 1942 г. вГорьковской области был сформирован 2-й отдельный литовский запасной батальон. Первым командиром дивизии был генерал-майор Ф.Жемайтис,после боев зимой 1943 г. его сменил генерал-майор В.Карвялис, затем генерал-майор А.Урбшас.Боевое крещение Дивизия приняла 21 февраля 1943 года в районе Алексеевки 50 км.Юго-восточнее Орла . К 23 февраля – дню Красной армии надо было захватить г. Орел. Г.Ушпо-лис называет этот бой «позорным боевым крещением».
Дивизия вступила в бой прямос марша. Глубокий снег, огонь врагазатрудняли продвижение.Однако бойцы шли в бой, словно в психическую атаку. Потери дивизии были очень высокие.Несмотря на то, что наступление дивизии успеха не имело, – лишь роте под командованием старшего лейтенанта Вульфа Виленского (Виленскис Вольфас Лейбович) из 156-го стрелкового полка удалось захватитьи закрепиться на одной из высот, – все бойцы дивизии проявили мужество и отвагу .
Командир 167-го полка литовец полковник В.Мотека после первых боев заметил: «Во время учений я не могподнять евреев на ноги, а в бою невозможно было заставить их лечь. Они шли в атаку во весь рост» .
О Вульфе Виленском стоит рассказать особо.Он получил наибольшую известность среди евреев-офицеров 16-йстрелковой литовскойдивизии. В. Виленский вдосоветской Литве учился в еврейской гимназии «Явне», в каунасской школе ОРТ (общество ремесленного труда). В 1938 г.работал на сельскохозяйственной ферме, приобретая навыки сельского труда, готовясь квыезду в Палестину. В 1939 г. был призван в литовскую армию. В 1940 г. послеоккупации Литвы Советским Союзом продолжил службу в составе 29-го стрелкового территориального Литовского корпуса, а затем стал курсантом Вильнюсского пехотного училища. С первых дней войны курсант В. Виленскийпринимает участие в боях.Впервые его мужество отмечено документально 2 июля 1941 г.: «Группа под командованием курсанта Виленскиса прикрывала мосты в районе Молодечно, обеспечивая отход главных сил училища» . В 1942 г. он – командир стрелковой ротыв Литовской дивизии. В боях на Курской дуге в составе Дитовской дивизии он уже командует батальоном 249-го стрелкового полка. Заподвигив июльские дни1943 г. В. Виленский был награжден орденом Александра Невского и орденом Отечественной войны I -й степени.За участие в боях летом 1944 г. В. Виленский награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды. За мужество, проявленное в бояхна Немане 12– 16 октября 1944 г.,батальон под его командованиемотразил 8 атак частей танковой дивизии «Герман Геринг», майоруВульфу Виленскому было присвоено звание Герой Советского Союза .
12 воинов дивизиибыли удостоены звания Герой Советского Союза,четвероиз них – евреи.
Кроме В. Виленского, звания Герой Советского Союза были удостоены: К. Шур (Шурас Калманис Маушович), Ушполис Григорий Саульевич, Цинделис Борис Израилевич .
Солдаты-евреи отличались не только боевыми качествами, а главное– благонадежностью.Все были уверены, что евреи, в отличие от других солдат,никогда к немцам не перебегут. А то, что среди литовских солдат дивизии былии пронемецкие настроения, свидетельствуютнетолько единичные случаи перехода к немцам, но ифакт перехода к немцам весной 1943 г. целого взвода пехотинцев во главе со своим командиром .
Бойцы-евреи Латышской и Литовской дивизий, выполнявшие прямые воинские обязанности, сами того не подозревая, были вовлечены в большую политику которую вел Советский Союзна Западе. Однако, говоря об этом, необходимо сделать некоторые уточнения. Израильский историк Дов Левин пишет, что «руководство дивизиииспользовало традиционные связи евреев Литвы с их родными во всем мире. Несмотря на ограничения, накладываемые на переписку с заграницей, всячески поощрялась переписка с родственниками в Америке, Южной Афрке и даже в Эрец-Исраэль. Письма должны были служить напоминанием о необходимости открытия 2-го фронта. Таким образом, Литовская дивизия была своего рода центром связи между евреями СССР и мировым еврейством, включая Эрец-Исраэль» .
В этой связи необходимо отметить, что Дов Левин ошибочно приписывает подобную самостоятельность командованию дивизии, ибо всякая самодеятельность в СССР была просто недопустима. Командование выполняло распоряженияГлавного политуправления Красной Армии, органов пропаганды, которые в свою очередь отражали политику Сталина, допустившего даже деятельность Еврейского антифашистского комитета. Созданный 15 декабря 1941 г. ЕАК должен был мобилизовывать и активизировать достаточно влиятельные еврейские силы для давления на западные правительства с целью оказания ими более действенной экономической и военной помощи СССР. В частности, пропаганда идеи открытия второго фронта, сбор средствдля Красной Армии, а также формирование общественногомненияна Западе в поддержку СССР.
Однако Литовская дивизия никак не могла быть «центром связи между евреями СССР и мировым еврейством».Только плохо знакомый с советскими реалиями исследователь может выдавать желаемое за действительное. Указанные функции выполнял Еврейский антифашистский комитет, который неоднократно отправлял своих посланцев за границу и вел активнуюпропагандистскую кампанию на Западе.
К сожалению, и далее в своей работе Дов Левинидеализирует и преувеличивает автономию евреев и самостоятельность Литовской дивизии. Он пишет, что Литовская дивизия не только предоставила определенную автономию еврейским бойцам, но дала им в полной мере проявить воинское умение и доблесть . Возникает очевидный вопрос, развеслужившие в других частях Красной Армии евреи не проявляли геройство и доблесть или им мешали проявлять эти качества?
Письма на идиш, которые шли из дивизии родным и близкимтакже не были привилегией Литовской и Латышской дивизий. На идиш писали письмаевреи-бойцы и других частей Красной Армии. Это не возбранялось
Литовская дивизия, как и Латышская, была одной из многочисленных частей Красной Армии, в которых, только с разрешения Москвы, но никак не иначе, учитывались некоторые национальныеи политические особенности состава при ее комплектовании и всей политмассовой работы во время войны.
ВИЛЬНЮС, 9 мая — Sputnik , Александр Липовец, Николай Жуков. История создания и боевой путь 16-й Литовской стрелковой дивизии отдельной строкой вписаны в историографию Великой Отечественной войны.
"Равная" среди равных
После того, как Литва оказалась среди 16 союзных республик Советского Союза (в 1940 году в состав СССР входила и Карело-Финская ССР — Sputnik), в 1940 году нарком обороны СССР Семен Тимошенко издал приказ № 0191, в котором говорилось: "Существующие армии в Эстонской, Латвийской и Литовской ССР сохранить сроком на один год, очистить от неблагонадежных элементов и преобразовать каждую армию в стрелковый территориальный корпус…".
Из частей бывшей литовской армии был сформирован 29-й Литовский территориальный стрелковый корпус. Численность Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА) за счет солдат и офицеров — выходцев из Литвы увеличилась более чем на 16 тысяч человек.
Примечательно, что в 29-м корпусе РККА сохранялась форма довоенной литовской армии. Только вместо погон были введены петлицы, шевроны и другие знаки различия, принятые в Красной Армии.
За первые четыре дня Великой Отечественной войны германская армия вытеснила советские войска с территории Литвы. Началось массовое бегство офицеров и солдат из литовского корпуса. Из 16 тысяч военнослужащих с частями Красной Армии отступили только две тысячи человек.
К 17 июля остатки 29-го корпуса отошли к Великим Лукам, где в сентябре Литовский территориальный стрелковый корпус был расформирован. В декабре началось формирование 16-й Литовской стрелковой дивизии.
Ряды дивизии пополняли преимущественно за счет беженцев из Литвы (партработники, сотрудники милиции, активисты-общественники, литовские евреи) и литовцев — уроженцев других республик СССР.
Офицерский состав был укомплектован выпускниками Вильнюсского пехотного училища, которое в самом начале войны было эвакуировано в Новокузнецк.
Дивизия состояла из трех стрелковых и одного артиллерийского полка, одной отдельной зенитной батареи, отдельного истребительного противотанкового дивизиона и отдельного минометного батальона.
Языком официальной документации, команд и приказов стал русский язык. Командиром дивизии был назначен генерал-майор Феликс Балтрушайтис-Жямайтис.
К маю 1942 года в четырех полках дивизии и других вспомогательных частях насчитывалось 12 398 солдат и офицеров: 36,6% составляли литовцы, по 29% приходилось на русских и евреев. 27 декабря того же года Литовская стрелковая дивизия была переброшена на Брянский фронт.
Спасибо, сестричка, за жизнь!
С февраля по март 1943 года части дивизии в составе 48-й армии приняли активное участие в боях в районе деревни Алексеевка, что в 50 километрах от Орла.
Из-за неудачного планирования наступления литовское соединение понесло большие потери, но с честью выполнило поставленную перед ним задачу.
Вместе с другими дивизиями литовцы сковывали крупные силы противника, не позволяя немецкому командованию снять с этого направления ни одной воинской части для оказания помощи под Харьковом.
© Sputnik / Ханонас Левинас
Дануте Станилиене (Маркаускене) (в центре) — полный кавалер ордена Славы, пулеметчица стрелкового полка, отличилась в боях в Беларуси, Литве и Восточной Пруссии
В тех боях погибло более 4 тысяч бойцов дивизии. Жертв могло быть значительно больше, но благодаря героизму санитаров и врачей соединения много раненых было спасено.
В медицинской службе дивизии были врачи разных национальностей, но большинство, свыше 80%, составляли евреи.
Организатором и руководителем медицинской службы дивизии был полковник Эдуард Кушнер. Немало человеческих жизней спас профессор Хацкел Кибарский, один из лучших кардиологов Литвы. Хирургическим отделением медицинской службы руководили врачи Шалом Пташек, Соломон Рабинович и Хана Гольдберг. Работу по приему раненых возглавлял опытный врач Моше Соболь.
Илья Эренбург в статье "Сердце Литвы", опубликованной в газете "Правда", писал о героизме санинструктора Шейнель, которая за два дня на своих плечах вытащила с поля боя более 60 тяжелораненых солдат и офицеров. Даже раненая в грудь, она продолжала спасать своих боевых товарищей. Шейнель отдала свою жизнь ради жизни других.
Бои на Курской дуге
С июля по август 1943 года 16-я Литовская стрелковая дивизия участвовала в оборонительных, а затем наступательных боях на Курской дуге.
Наступательным операциям пехоты противника предшествовала интенсивная бомбардировка, в том числе с воздуха — 100 самолетов 45 минут бомбили землю. Атаки противника следовали одна за другой и продолжались на отдельных участках целыми днями до наступления темноты.
Дивизия с 5 июля по 12 августа 1943 года потеряла 3620 человек, из них убитыми 811. За период наступательных боев дивизия с боями прошла около 120 км южнее Орла в западном направлении. Она заняла 60 населенных пунктов и освободила территорию в 400 квадратных километров. Было уничтожено 13 тысяч солдат и офицеров противника.
Боевой дух и награды дивизии
За время боевых действий дивизии с февраля по август 1943 года за боевые заслуги награждены орденами и медалями 2560 человек. Кроме того, еще были представлены к правительственным наградам 136 человек.
Затем в составе 4-й ударной армии Калининского фронта 16-я Литовская дивизия была переброшена в Беларусь. За героизм и мужество бойцов дивизии во время окружения Езерищевской группировки противника, а также за прорыв укрепрайона немцев южнее Невеля и освобождение города Городок командующий Калининском фронтом объявил дивизии благодарность.
Затем дивизия участвовала в освобождении Полоцка и, совершив 500-километровый марш, развернула свои позиции под Шяуляй, где отличилась в ожесточенных боях, отразив контрнаступление немцев.
Победный 1945 год дивизия встретила в наступательной операции по разгрому группировки противника в районе Клайпеды. За освобождение главного порта Литвы дивизия получила название "Клайпедская".
Потом дивизия была отведена в Курляндию (территория современной Латвии — Sputnik), где принимала участие в уничтожении окруженной группировки немецкой армии, а утром 8 мая приняла капитуляцию немцев.
Свой боевой путь 16-я Литовская дивизия завершила Парадом Победителей в Вильнюсе 13 июля 1945 года.
В историю соединения золотыми буквами были вписаны имена 12 наиболее отличивших солдат и офицеров дивизии, которым было присвоено звание Героя Советского Союза.
Это майор Вольфас Виленскис, лейтенант Вацловас Бернотенас, старший сержант Болеслав Гегжна, младший сержант Федор Зацепилов, подполковник Федор Лысенко (посмертно), сержант Григорий Терентьев (посмертно), ефрейтор Григорий Ушполис, старший сержант Василий Федотов, красноармеец Борис Цинделис, младший сержант Стасис Шейнаускас (посмертно), сержант Калманас Шурас, красноармеец Виктор Яценевич.
ЖЕМАЙТИС О. Ф.
ПЕРВЫЙ БОЙ 16-й ЛИТОВСКОЙ СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ В ВЕЛИКОЙ
ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ.
По данным Института военной истории через командование дивизиями, участвовавшими в Великой Отечественной войне, не считая других соединений Красной Армии, прошло около 2500 офицеров старшего и высшего командного состава, что явно несоизмеримо с общим количеством дивизий на фронте, которых было раз в 10 меньше.
За всеми этими перемещениями миллионы погибших на поле боя бойцов и командиров, а также ставших калеками, не поддающееся учёту общее людское горе, миллионы тонн пришедшей в негодность техники и другого имущества. И по всем этим повышениям или разжалованиям по службе можно писать историю Великой Отечественной войны.
Здесь я попытаюсь в силу своих литературных способностей и объёму накопившегося в моём домашнем архиве материала показать всего лишь один эпизод на фронте, характерный для того сурового военного времени, не причисленный к разряду героических или блестящего достижения военной мысли. Но по количеству жертв не уступающий всем другим тактическим операциям дивизионного звена, а значит, достойный изучения в своей исторической нише советского военного искусства. Пусть хоть в качестве примера, как не надо поступать на войне с десятью с половиной тысячами человек.
Речь пойдёт о первом боевом крещении 16-й Литовской стрелковой дивизии, приданной 48 армии (Командующий – генерал-лейтенант) Брянского фронта (Командующий – генерал-лейтенант) под командованием моего отца генерал-майора -Жемайтиса, под Орлом в феврале-марте 1943 г.
Об этом бое почти ничего не было известно вплоть до середины 80-х годов, и то впервые в Израиле, ибо одну треть дивизии составляли лица еврейской национальности. Ибо в истории советского периода нашей закрытой от мира страны, да и не только советского периода, было больше политики, чем здравого смысла с её закрытыми архивными откровениями и документальными фактами. Которые могли бы в случае их обнародования представлять из себя бомбы замедленного действия для целостности страны и благополучия её верхушки. Помня слова на этот счёт французского полководца и кардинала де Ретца, что «на свете не происходит ничего, что бы не имело решающего значения».
Для наиболее полного раскрытия темы, понятия психологии и боевого настроя воинов дивизии необходимо вернуться на три года назад, к истокам становления соединения, доказавшей после первого неудачного боя в последующих сражениях на фронтах ВОВ с немецко-фашистскими захватчиками свою состоятельность, высокую боевую готовность и высокое состояние морального духа всего личного состава.
В 1940 году после присоединения Прибалтики к Советскому Союзу и введения на её территорию советских войск сразу же встал вопрос о создании боеспособных частей и соединений в Литве, Латвии и Эстонии. Ибо старые буржуазные военные формирования на их территории не отвечали духу времени и внезапно изменившейся геополитической ситуации во всём регионе.
Командующим Литовской народной армией, существовавшей в Литве с первых дней провозглашения ею независимости в 1918 году, был назначен литовец по национальности, имевший репутацию активного участника гражданской войны в Литве комбриг Балтушис- с присвоением ему звания бригадного генерала.
Армия имела следующую структуру.
Полки: 3 пехотных, 3 кавалерийских, 3 артиллерийских.
Отдельные батальоны: связи, бронированных машин, химической защиты, авиации, военной полиции.
Во главе армии стоял Военный министр, имевший в подчинении Генеральный штаб.
Воинские звания в армии были следующие: солдат, ефрейтор, младший унтер-офицер, старший унтер-офицер, старшина, лейтенант, капитан, майор, полковник-лейтенант, полковник, бригадный генерал, дивизионный генерал, полный генерал.
Солдаты служили в армии 18 месяцев.
Обстановка в Литве после ввода в неё советских войск была довольно сложной, противоречивой и непредсказуемой. Многие литовские солдаты и офицеры прямо высказывали недовольство насильственным присоединением Литвы к Советскому Союзу, введением новых порядков в армии и начавшимися репрессиями граждан. А посему отказывались принимать новую военную присягу, а то и просто подчиняться командованию. Оружие в войсках было устаревшим, а общее политико-моральное состояние личного состава оставляло желать лучшего.
Вполне очевидно, что такое положение дел в ЛНА, как и в других иностранных формированиях в Прибалтике, волей-неволей передавалось советским бойцам и командирам. Которые воочию вдали от своих домов увидели преимущества рыночной системы хозяйствования в буржуазной республике над распределительной у них на родине. И это не могло не беспокоить военное руководство Советского Союза и не породить у него ксенофобическое отношение к подобного рода оперативным объединениям при разработке планов предстоящих военных действий с участием прибалтов.
Жемайтиса назначили на должность Командующего ЛНА благодаря его авторитету в войсках и в Литве, где он в конце 1918 – начале 1919 годов возглавил подготовку и руководство восстанием литовских коммунистов против немецких оккупантов в Шяуляе. Встав вскоре первым командиром полка и начальником Шяуляйской группы, успешно удерживавшей город в боях с кайзеровцами до подхода советских войск из России.
Гражданская война в Прибалтике, включая и в Финляндии, закончилась, как известно, не в пользу Советской России, лишившейся после неё своего авторитета на международной арене, а заодно и части территории на Украине в Белоруссии и всей Бессарабии.
Жемайтис после этой войны, как и до неё, участвует в боях против белогвардейцев на различных фронтах, войск панской Польши, в подавлении Тамбовского мятежа, находясь при этом на должностях от командира полка и выше. Учится в военной академии.
На должность Командующего ЛНА он командируется временно с должности преподавателя Военной академии им. Фрунзе, в которой работал с 1935 года и где успешно защитил кандидатскую диссертацию. Но началась Вторая мировая война и с мыслью о докторской научной степени пришлось расстаться.
Какое-то время в конце 30-х годов он находится под следствием по делу «Польской организации войсковой» с обвинением в руководстве в академии ячейкой этой организации. От ареста и репрессий его спасло присоединение Прибалтики к СССР и в связи с этим внезапная потребность в национальных кадрах для работы хотя бы на первых порах в Литве.
На посту Командующего ЛНА его ждала трудная рутинная работа по строительству боеготовой армии с литовскими генералами и офицерами старой буржуазной закваски, не горевших желанием служить новому советскому руководству. В дальнейшем многие из них были репрессированы, для чего у сотрудников НКВД на этот счёт имелись серьёзные основания в духе сталинской теории обострения классовой борьбы по мере развития страны и руководствуясь ленинским учением о «постоянном насилии над буржуазией как основном способе осуществления диктатуры пролетариата и гаранта победы социализма».
Как потом стало известно, полковник Масюлис оказался агентом Абвера, а генерал-майор Чернюс, назначенный на должность начальника штаба 29-го стрелкового корпуса, преобразованного из ЛНА, вообще дезертировал из армии при первых боях с немцами.
Вскоре ЛНА переформировывается в 29-й территориальный корпус, согласно Постановлению СНК от 01.01.01 г., и командиром корпуса назначается генерал-лейтенант Виткаускас, бывший до этого Военным министром Литвы. Политическим комиссаром корпуса стал русский по национальности бригадный комиссар Данилов.
Начальником политотдела – полковой комиссар Мацияускас.
Корпус в своём составе имел две дивизии – 184-ю и 179-ю, и перед самой войной только-только начался процесс замены в нём литовских военнослужащих на прибывающих призывников и офицеров других национальностей.
По одному списку Жемайтис проходит как заместитель командира этого корпуса, но новое назначение по каким-то причинам не состоялось, и он возвращается в Москву на преподавательскую работу, но уже в Академию Генштаба вместе с новым командованием корпуса, которому предстояло у него учиться.
Видимо, такое перемещение накануне Великой Отечественной войны было вызвано недоверием руководства страны ко всем литовским генералам и старшим офицерам, не знавшего, куда приткнуть эту ораву представителей буржуазно-военной литовской интеллигенции.
В корпусе после отправки офицеров на учёбу в Москву продолжались аресты вплоть до 22 июня 1941 г., когда передовые части 3-й танковой группы Гота, переправившись через реку Неман южнее Каунаса , продвинулись за один день на 60 км.
184-я дивизия оказалась в окружении. 5 часов длился бой по выходу её частей из котла. Вырвались лишь моторизованные части, 619-й артполк, зенитный и противотанковый дивизионы.
Части же 179-й дивизии были рассеяны противником.
На исход первых боёв корпуса отрицательно сказались в первую очередь обоснованные, как потом оказалось, нерешительность и нежелание командования Прибалтийского военного округа задействовать его вместе с другими соединениями Красной Армии на направлении главного удара противника, опасаясь измены со стороны литовских военнослужащих.
Вот что говорил на следствии Командующий войсками Белорусского (Западного) особого военного округа генерал армии:
«Как я уже показывал, основной причиной быстрого продвижения немецких войск на нашу территорию являлось явное превосходство авиации и танков противника. Кроме этого, на левый фланг Кузнецовым (Прибалтийский военный округ) были поставлены литовские части, которые воевать не хотели. После первого нажима на левое крыло прибалтов литовские части перестреляли своих командиров и разбежались. Это дало возможность немецким танковым частям нанести мне удар с Вильнюса…» (Газета «Труд» от 6 сентября 1994 г.).
Таким образом, в первые же часы боя с немцами 29-й стрелковый корпус прекратил своё существование, открыв им дорогу на Вильнюс. И лишь отдельные его подразделения и части смогли вырваться из окружения, чтобы потом стать основой для формирования 16-й Литовской стрелковой дивизии, Постановление о котором было принято ГКО СССР 18 декабря 1941 года.
Началось формирование соединения. В дивизию стали направляться годные к военной службе жители Литвы (не только литовцы), эвакуировавшиеся в глубь страны, а также литовцы – уроженцы сёл: Байсогала, Шедува, Ромува Новосибирской области ; литовцы деревни Чёрная Падина Саратовской области (потомки литовцев, высланных в Поволжье после восстания 1863 г. в Польше и Литве); населённых пунктов Руднянского района Смоленской области и ряда других местностей Советского Союза.
Костяк при формировании дивизии составили офицеры корпуса, честно выполнившие свой воинский долг и эвакуированные в глубь страны вместе с остатками литовских частей и соединений. Это Карвялис, Урбшас, Петронис, Мотиека, Щуркус, Симонайтис, Киршинас, Битинайтис, Станиславичюс, Рудженис и др.
Формирование частей и подразделений началось 28 декабря 1941 г. и закончилось к июню 1942 года. Временно исполняющим должность командира дивизии на первом этапе её формирования был назначен полковник Чесноков. А с 15 января 1942 г. его сменил комбриг, которому в мае того же года было присвоено звание генерал-майор.
Формирование проходило в посёлке Гидроторф Горьковской области, а с 13 марта 1942 г. части дивизии передислоцировались также в города: Балахна и Правдинск той же области.
«… В соответствии с приказом в наступление должны были перейти одновременно все соединения 48-й армии…
И вот появилась авиация в небе, но это была авиация противника. В пикирующем полёте 19 немецких самолётов бомбили и расстреливали наших людей, прижавшихся к земле и ожидающих приказа о наступлении. На снегу оставались трупы – результат преступной безответственности командования – как руководства Литовской дивизии, так и командования 48-й армией, которое слепо поверило заверениям Жемайтиса и Мацияускаса о готовности дивизии к немедленным боевым действиям.
Рейтер, Сусайков. Действующая армия.
За два дня участия в боях 16 сд показала крайне низкий уровень боеспособности и дисциплины. Несмотря на длительное пребывание в тылу и имевшиеся возможности организовать обучение частей соответственно указаниям нового Боевого Устава пехоты, полки дивизии, как показало их участие в боях, строят боевые порядки неграмотно, из-за чего несут ничем не оправданные потери, отрицательно сказывающиеся на темпах наступления и снижающие моральное состояние подразделений.
167-й полк дважды без приказа отходил с занимаемого рубежа и в конце концов самовольно оставил дер. Нагорную.
Из-за плохой маскировки и непринятия мер к открытию огня из винтовок, пулемётов и противотанковых ружей дивизия в первый же день сосредоточения к полю боя понесла значительные потери (до 400 человек) от налёта вражеской авиации.
Ввиду низкого уровня дисциплины в полках наблюдались случаи оставления красноармейцами поля боя под предлогом сопровождения раненых, различного рода сопровождающих и т. д.
Дороги к передовым частям расчищены плохо, что отрицательно сказывается на состоянии конного состава и тормозило дело своевременной доставки боеприпасов и продовольствия к передовым частям и крайне мешают нормальной эвакуации раненых.
В местах сосредоточения обозов, санитарных учреждений и артиллерии царит недопустимый хаос, который при налёте авиации может нарушить боевую устойчивость всей дивизии и вызвать панику, которая может передаться затем на передовые части.
Тылы дивизии растеряны, продукты от дивизии отстали. Медсанбат не прибыл. Гаубичная артиллерия к полю боя не подтянута, боеприпасы ещё в пути и в артиллерийских подразделениях их недопустимо мало.
Мер к наведению твёрдого порядка в дивизии не принято, никто из виновных за допущенные безобразия не наказан, что культивирует рост ещё большей безответственности у многих командиров и политработников.
Политическая работа не нацелена в сторону ликвидации перечисленных безобразий и мало содержит в себе элементов подлинного боевого, основанного на опыте боевых действий, воспитания бойцов и командиров.
Военный совет постановляет.
1) За низкий уровень требовательности и за отсутствие в часях твёрдого порядка, который мог бы обеспечить успех в бою, командира дивизии генерал-майора Жемайтиса предупредить о неполном служебном соответствии.
2) Зам. командира дивизии по тылу полковника Гудялиса за потерю управления тылами и необеспеченность дивизии продовольствием и боеприпасами снять с занимаемой должности и отдать под суд.
3) Зам. командира дивизии по политчасти бригадному комиссару Мацияускасу за плохую организацию политработы в частях и неправильное использование Подива объявить выговор.
4) Прокурору армии и начальнику особого отдела немедленно выехать в дивизию для расследования обстоятельств самовольного оставления дер. Нагорная с тем, чтобы виновных в этом предать суду. Нач. штаба армии немедленно направить в полосу сосредоточения дивизии заградотряд №1 для задержания самовольно оставляющих поле боя и расстрела бегущих.
5) Командиру дивизии генерал-майору Жемайтису и его заму по политчасти бригадному комиссару Мацияускасу в трёхдневный срок навести в частях твёрдый порядок (подтянуть части, собрать тылы, разбросанные боеприпасы и т. д.), укрепить дисциплину и организовать такую политическую работу, которая бы укрепила боеспособность дивизии.
Находящемуся в дивизии зам. командующего армией полковнику Колганову и зам. начальника политотдела армии полковнику Яковлеву проследить за выполнением настоящего постановления и силами, находящимися в их распоряжении, командиров и политработников организовать необходимый контроль за проведением в жизнь настоящего постановления. Не выполняющих требований Военного Совета предавать суду и направлять в штрафные части.
Настоящее постановление объявить командному и начальствующему составам до комбата включительно.
Командующий 48 армией
генерал-лейтенант Романенко
Члены военного совета 48 армии
Генерал-майор Истомин
полковник Соболев».
Это постановление примечательно тем, что было уже составлено на второй день фактического наступления дивизии. Когда обстановка не была ещё до конца ясной и результат, казалось бы, не мог быть заранее предрешён. Что свидетельствует о заведомо обречённом характере боя и скорой попытке должностных лиц 48 армии этим постановлением снять с себя ответственность за результат в целом всей операции по прорыву фронта, свалив всю ответственность на Жемайтиса, бойцов и командиров дивизии.
«СССР НКО
Штаб 16 лит. стр. дивизии Срочно
Верно пом. начальника строевого отделения».
Генерал-майору тов. Свиридову
По Вашему личному приказанию кратко сообщаю о боевой деятельности 16 литовской стрелковой дивизии.
В декабре 1942 г. дивизия, закончив формирование и обучение, была передана в состав войск Брянского фронта.
В течение 2-х месяцев дивизия перебрасывалась с одного направления на другое, была в подчинении сначала 3 армии, затем группы генерал-лейтенанта Новосельского, затем 2-й танковой армии и, наконец, 48 армии.
За это время дивизия не вводилась в бой, а только маршировала из-под Тулы под г. Орёл, совершив в течение 2-х месяцев около 400 км.
Из-за тяжёлых зимних условий, крайне неорганизованного снабжения и постоянных подъёмов дивизии по тревоге, она за время всех этих переходов сильно ослабела. Люди не получали нормальной пищи, лошади не получали овса и не регулярно сено, сильно похудели и под конец с трудом тащили технику и имущество.
В первые же дни прибытия на передовую штаб Брянского фронта изъял из дивизии половину грузовых машин, что ещё больше затруднило снабжение людей и лошадей.
В начале февраля 1943 г. дивизия, находясь в 50 км от г. Ефремова получила приказ быть готовой к погрузке на железной дороге и отправке на другой фронт. Выполняя этот приказ, значительную часть имущества дивизия отправила к станциям погрузки, но через несколько дней совершенно неожиданно дивизия была поднята по тревоге и через 4 часа выдвинута в совершенно другом направлении.
В середине февраля 43 г. дивизия появилась в районе боевых действий 48 армии, в 50 км от г. Орла. Обстановка на фронте 48 армии к моменту её ввода в бой была следующей:
48 армия вела преследование отступающего противника и вышла на рубеж реки Неручь. На этом рубеже противник прекратил отход и оказывал упорное сопротивление. Только одна 6 гвардейская стрелковая дивизия смогла прорвать оборону противника на этом рубеже и выйти в район станции Змиёвки, но вскоре была окружена и разгромлена.
К моменту подхода 16 литовской стрелковой дивизии противник окончательно ликвидировал прорыв гвардейцев и восстановил сплошной фронт.
Подведённой литовской стр. дивизии было приказано повторить манёвр 6 гвардейской стр. дивизии, т. е. двинуться в прорыв фронта на том же участке, в том же направлении, с такими же примерно задачами.
«ЗАЯВЛЕНИЕ
бывших командиров и политработников 16 литовской стрелковой дивизии по содержанию Постановления Военного Совета 48 армии от 01.01.01 года.
Мы, нижеподписавшиеся, бывшие командиры и политработники 16 ЛСД, непосредственно участвовавшие в первых боях дивизии с 20.2. по 8.3.1943г. узнали о Постановлении Военного Совета 48 армии №8 от 25.2.43г. только в 1972 году, изучая личное дело бывшего командира 16 ЛСД генерал-майора Балтушис- в связи с его 75-летием.
Это Постановление нас не только удивило, но и оскорбило, тем более, что оно в своё время до нас не было доведено, хотя в соответствии с последним пунктом его и, учитывая служебно-командные посты, которые мы тогда занимали, оно должно было быть доведено и до нас.
В Постановлении и в представлении Военного Совета Центрального фронта, подписанных Командующим 48 армией генерал-лейтенантом Романенко, членом Военного Совета 48 армии и начальником штаба этой армии, содержится явная клевета на бойцов, командиров и политработников 16 ЛСД. Искажены и даже придуманы факты якобы дезертирства с поля боя, оставление позиций частями и подразделениями дивизии и т. д. Например, опорный пункт противника в дер. Нагорной тогда вообще не был взят. А в Постановлении констатируется, что он дважды был оставлен 167 стр. полком.
Полностью придуман факт ухода с фронта 3-го батальона 156 стр. полка и приговор комбата к расстрелу. Ни ухода с фронта батальона, ни приговорённого к расстрелу комбата в дивизии не было.
Мы все отлично помним, в каких тяжёлых условиях 16 ЛСД тогда была брошена в бой, и с каким мужеством и самоотвержением дрались тогда её бойцы.
Основную часть бойцов дивизии, политработников и командиров составляли коммунисты и комсомольцы – бывшие борцы за дело коммунистической партии в буржуазной Литве, подпольщики, активисты Советской власти в Литве в 1940-41 гг и другие лица, добровольно ушедшие с Красной Армией при её отступлении, чтобы затем защищать Советскую Власть от немецко-фашистских захватчиков. Разве они виноваты, что командование 48 армии их бросило в бой без артиллерийской подготовки, без танков, без зенитного прикрытия, без продовольствия и боеприпасов и что они, не прорвав подготовленную оборону противника, мужественно умирали в снегу при 20-градусном морозе.
Разбирательство подготовки, хода и результатов этой операции, конечно, дело военных историков. Но из Постановления командования 48 армии и её представления Военному Совету Центрального фронта видно, что оно всю вину за неудачную операцию стремится свалить на 16 ЛСД и в частности на её командира генерал-майора Балтушис-
О несправедливости всех обвинений в адрес бойцов, командиров и политработников 16 ЛСД говорит хотя бы тот факт, что ни одна угроза Военного Совета 48 армии «отдать под суд и направить в штрафные части» не была выполнена. Ибо прокурор и др. лица, расследовавшие в то время «преступные действия» бойцов и командира дивизии, не нашли виновных, которых можно было бы привлечь к ответственности.
В рапорте на имя командующего 48 армией, Секретарю ЦК ВКП/б Литвы тов. Снечкусу, а также в донесении генерал-майору Свиридову командир 16 ЛСД генерал-майор Балтушис- правильно изложил обстановку в дивизии перед первыми боями и причины больших потерь во время этих боёв.
Боевые подвиги 16 ЛСД в последующих боях доказали необоснованность обвинений, предъявленных командованием 48 армии к её бойцам, политработникам и командирам.
Во время Великой Отечественной войны дивизия много раз успешно наступала и много раз вела тяжёлые бои с контратакующими танками и пехотой противника. Но ни разу она через свои боевые порядки не пропустила врага. За боевые заслуги дивизия награждена орденом «Красного Знамени» и ей присвоено почётное наименование «Клайпедская».
Генерал-майора Балтушис- уже нет в живых, как нет в живых и многих других участников тех боёв. Но память о воинах 16 ЛСД, героически погибших в боях с немецко-фашистскими захватчиками заставляет нас сейчас, через 30 лет, заявить, что Постановление Военного Совета 48 армии от 01.01.01 г. является искажающим действительность и создаёт ложное представление о морально-политическом и боевом духе бойцов, политработников и командиров 16 ЛСД.
Настоящее представление передаётся в ЦК КП Литвы, высылается в Институт истории партии при ЦК КП Литвы для хранения в архиве и вкладывается в личное дело генерал-майора Балтушис-
Бывший зам. командира 16 ЛСД по политчасти, советник Совета Министров Лит. ССР,
генерал-майор в отставке Н. Мацияускас
Бывший зам. командира 16 ЛСД, председатель комитета культурных связей с
соотечественниками за границей,
генерал-майор в отставке Карвялис
Бывший командующий артиллерией 16 ЛСД, председатель ДОСААФ Лит. ССР,
генерал-майор артиллерии в отставке И. Жибуркус
Бывший начальник политотдела 16 ЛСД, начальник архивного управления при Совете
Министров Лит. ССР,
подполковник запаса Ф. Беляускас
Бывший помощник начальника политотдела 16 ЛСД по комсомолу, Министр юстиции
генерал-майор запаса А. Рондукявичюс
Бывший командир 224 арт. полка 16 ЛСД, военный комиссар Лит. ССР,
генерал-майор артиллерии П. Петронис
Бывший командир 167 стр. полка 16 ЛСД, методист по гражданской обороне
Министерства высшего и среднего специального образования Лит. ССР,
полковник в отставке В. Мотека
Бывший командир батареи 120 мм миномётов 156 стр. полка 16 ЛСД, зам. начальника
Вильнюсского производственного управления газификации
полковник запаса В. Починаев
Бывший следователь особого отдела НКВД 16 ЛСД, заведующий юридическим
отделом Президиума Верховного Совета Лит. ССР
подполковник запаса Е. Яцовскис».
Даты на заявлении нет, но судя по изложению, оно было написано в 1972 или 73 году.
«Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мёртвые услышат глас Сына Божия и, услышавши, оживут.
Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе... И изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло в воскресение осуждения».
(От Иоанна, глава 5, стихи: 25, 26, 29).
Несколько слов о послевоенной службе отца, которая была уже связана с его преподавательской и научной деятельностью в Высшей военной академии им. Ворошилова (Академии Генштаба).
Изучая документы из его личного дела, многочисленные аттестации и характеристики, можно сделать вывод, что он был на хорошем счету у руководства академии, в частности у её начальника генерала армии Курасова, неоднократно поощрявшего отца благодарностями и денежными премиями.
В личном деле также имеется представление его на звание генерал-лейтенанта, «учитывая его очень большой стаж работы на должностях высшего комсостава (с 1920 года) а также работу в звании генерал-майора. В целях поощрения и обеспечения большей уверенности, авторитетности и инициативы в дальнейшей работе…», подписанное генералом армии Курасовым и начальником кафедры генерал-лейтенантом Позняком.
Присвоение очередного воинского звания не состоялось, хотя отец два послевоенных года возглавлял в академии Курсы усовершенствования высшего командного состава, и ушёл с этой должности, очевидно, по своей воле, чтобы более плодотворно заняться научной работой .
Пишет статьи в военные журналы, выпускает, наверное, самым первым из военных историков брошюру «Операции в бассейне Тихого океана 1941-45 гг», предназначенную только для слушателей академии (Краткий оперативно-стратегический очерк, Высшая ордена Суворова 1 степени Военная академия им. Ворошилова, 1951 г.).
Выступает по этой теме несколько раз в Политехническом музее Москвы перед гражданской аудиторией, рассказывая им о совершенно неизвестной для них войне между США и Японией во 2-й мировой войне.
Даже после ухода отца на пенсию в 1954 году Курасов привлекает его к большой работе по подготовке 9-томника в 253 п. л. по теме «История военного искусства», за успешную работу над которым объявляет ему благодарность и награждает денежной премией в размере 1000 рублей.
Каждый человек несёт в себе груз прожитых лет, и я теперь понимаю, что этот груз у отца был особенно тяжёлым. Ибо набирался он за ранения, в том числе и тяжёлое в голову под Шяуляем в 1919 г., контузии, ранения на фронтах Первой мировой, гражданской и Великой Отечественной войн и особенно за неудачное командованием им 16 Литовской стрелковой дивизией в ВОВ, что особенно негативно сказалось на состоянии его душевного равновесия и здоровья. А также послевоенным не щадящим отношением Сталина ко всем генералам, работавшим на износ без нормированного рабочего дня, почти без выходных и праздников.
И к своему увольнению в запас отец подошёл совершенно больным человеком, с трудом ходившим из-за острой ишемии сердца и чрезмерной тучности, которая никоим образом не была связана с нарушением режима питания. Ел он всегда очень мало и не слыл большим гурманом.
Сколько я помню отца, он всегда рано уходил на работу и возвращался с неё не ранее 10 – 11 вечера усталым и больным. Тяжело поднимался с перерывами по лестнице на 4-й этаж, где находилась наша квартира (лифта тогда не было в доме). С усилием садился на стул и вставал с него. И тем не менее я редко видел его раздражённым или вспыльчивым. А если он и заводился по какому-нибудь поводу, связанному большей частью с моими надоедливыми приставаниями к нему, то быстро остывал и первым протягивал руку для примирения.
Но и зарплата у него была приличной. По словам мамы, отец приносил домой ежемесячно 9-10 тысяч рублей (для сравнения, средняя зарплата квалифицированного рабочего равнялась тогда 1000 рублям), не считая всевозможных доплат за статьи, что позволяло маме не работать, детям получить приличное образование, иметь в квартире домработницу и отцу строить дачу. В доме у нас всегда был достаток и по праздникам полно гостей.
В личном деле отца есть две, на мой взгляд, любопытные записи при его увольнении в запас. Первая – «В военное время подлежит переводу на должность начальника штаба корпуса кавалерии». 1954 год! Любопытно, как Министерство обороны собиралось использовать совершенно больного человека, жить которому осталось всего три года, да ещё в таком романтическом роде войск, как кавалерии, да ещё в Третьей термоядерной мировой войне!
И вторая – как сказано там же: «Уволен из кадров Советской Армии в запас по статье 59 «б» (по болезни) с правом ношения военной формы одежды с особыми отличительными знаками на погонах (Приказ МО № 000 от 17.5.1954г.).
Никаких «особых отличительных знаков» на погонах отца я не видел. А все эти заключения очень смахивают на шутку кадровиков, над которой они долго смеялись и которые почему-то никак не могли или не хотели увольнять больного старого человека по возрасту и выслуге лет . Ведь в армии испокон веку ходит поговорка: «Чем скорее уволишься из армии, тем дольше проживёшь на гражданке».
В июне 1957 года от обширного инфаркта «миокарда» отца на 60-ом году жизни не стало.
Тот первый бой 16-й Литовской стрелковой дивизии всем её ветеранам, выжившим в годы войны, запомнился как самый кровопролитный за всё время их участия в боях в составе соединения.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. РГВА, Послужной список Балтушис-
2. ЦАМО, личное дело генерал-майора Балтушис-, Инв. 0
коробка Б-384.
3. ЦАМО, журнал боевых действий 16-й Литовской стрелковой дивизии, ф.1079, оп.1,
коробка 10675
4. ЦАМО, исторический формуляр, оп. коробка 10671.
5. РГАСПИ, ф.17, оп.100, дело № 000.
6. Вульф Виленскис, «Повороты судьбы», издательство «Кахоль-Лаван», Иерусалим,
7. , «Забвению не подлежит», Москва, военное издательство, 1985 г.
8. Газета «Вечерняя Москва», 22.07.1991 г., ст. «Медаль, пробитая осколком».
9. Журнал «Вопросы истории», №4, 2003г., ст. «Восстание в Шяуляе в конце 1918 -
начале 1919 гг и судьба его руководителя».
10. С. Коэнцедек, ст. «По ту и по эту сторону фронта», Иерусалим.
11. Газета «Труд» за 6.09.1994 г., ст. «Трагедия генерала Павлова».
12. Арон Шнеер, «Плен (16-я Литовская дивизия)».
https://pandia.ru/text/77/496/images/image003_337.jpg" width="143" height="233">
Отец, бригадный Будённый в центре, справа от него и
генерал, Каунас, выше отец, нач. 30-х годов
Евреи мужественно воевали во всех войсках антигитлеровской коалиции.
Это уже общеизвестный факт. Но многие ли знают, что ни в одной армии, за исключением Еврейской бригады в Британии, не было такого высокого процента евреев, как в 16-й Литовской дивизии. Если в 1943 году в 200 советских пехотных дивизиях было 1,6% евреев, то в 16й Литовской они составляли 34,2%.Это была единственная дивизия Красной Армии, где большинство солдат и офицеров разговаривали на "маме лошн", т.е. на идиш и на иврите. Бывали случаи, когда приказы и переклички шли только на идиш. Перед выходом из Ясной Поляны в большом клубе на собрании солдат и офицеров 249-го стрелкового полка, за исключением начальника политотдела, все ораторы говорили на идиш. В городе Балахны Горьковской области, где формировалась дивизия, когда маршировали бойцы полка, звучали еврейские песни. Евреи-воины этой дивизии,беженцы из Литвы, соблюдали религиозные традиции.
В Туле, где временно была дислоцирована дивизия, сержант - еврей по суббтам строем водил религиозных солдат на молитвы в местную синагогу. Когда пришло время боев, на похоронах павших воинов зазвучал "Кадиш".16-я Литовская дивизия формировалась в соответствии с постановлением правительства СССР от 18 декабря 1941 года. Она была образована в противовес литовским войсковым соединениям, поддерживающим фашистов. Литовская полиция и даже значительная часть крестьян страны еще до прихода нацистских войск грабила и расстреливала евреев.С вступлением гитлеровской армии на территорию Литвы было образовано марионеточное правительство, которое верно служило интересам Третьего рейха. Окончательное формирование 16-й Литовской завершилось к 7 июля 1942 года. Это была полнокровная, хорошо оснащенная дивизия, в составе которой насчитывалось более 10000 человек. По архивным данным, по состоянию на 1 января 1943 года в ее составе были не только евреи и литовцы, а представители еще 30 национальностей: русские, украинцы,белорусы, грузины, латыши, эстонцы, поляки, казахи, татары...В дивизии было немало дипломированных инженеров и врачей,в oсновном евреев.Тяжелая судьба евреев под нацистским гнетом была известна бойцам дивизии. Все солдаты и офицеры, а евреи особенно, мстили врагам.Когда еврейские солдаты шли в бой, наряду с лозунгами на литовском и русском языках, звучали и призывы на идиш: "Вперед, в атаку! Отомстим за наших отцов и матерей!".Евреи-бойцы 16-й Литовской дивизии отличались в боях. Это не могло не восхищать даже тех, кто традиционно не любил евреев. Командир 249-го полка Федор Лысенко, офицер-казак, не скрывавший своих антисемитских взглядов, со временем стал восхищаться героизмом и мужеством евреев. Он лично рекомендовал присвоить высокое звание "Герой Советского Союза" своим подчиненным - командиру батальона Вульфу Виленскому и двум артиллеристам - Калману Шуру и Гиршу Ушполису. 17 февраля 1943 года дивизия была переброшена в район Алексеевки Орловской области. Этот переход был совершен на пределе человеческих возможностей. Отставали орудия крупногo калибpa, подводы с боеприпасами и продовольствием, дивизия прибыла в район назначения Орловской области с обессиленными и голодными людьми.Немецкая армия по тщательно подготовленной "Операции Цитадель" утром 5 июля 1943 года перешла в наступление, но встретила ожесточенное сопротивление. 23 июля в контрнаступление включилась и Литовская дивизия, которой удалось прорвать линию обороны фашистов и освободить 56 населенных пунктов, в том числе село Литва.За мужество и героизм в этих боях были награждены орденами и медалями 1817 солдат и офицеров дивизии. Среди них было более 1000 евреев.Илья Эренбург в статье "Сердце Литвы", опубликованной в газете "Правда",писал о героизме санинструктора Шейнель. Она за два дня на своих плечах вытащила с поля боя более 60 тяжело раненых солдат и офицеров, а сама потом погибла под вражеским пулеметным огнем. Эренбург рассказывал о том, что у Шейнель было слабое здоровье, ее не хотели пускать на опасные операции, но она настаивала на своем. Даже тяжело раненная в грудь, она продолжала спасать своих боевых товарищей. "Может быть, - говорилось в статье Эренбурга, - что те немцы, которые ее убили, замучили до смерти и родителей Шейнели в еврейском литовском местечке".Дивизия воевала геройски. Из 12 солдат и офицеров дивизии, которым было присвоено звание "Герой Советского Союза", были 4 еврея:Вульф Виленский, Калман Шур, Гирш Ушполис, Борис Циндель.По существу не было ни одного еврейского солдата и офицера дивизии, не награжденных советскими орденами и медалями за мужество и героизм на поле боя. Многие из них прошли с дивизией в боях около 400 км, освободили более 600 городов и сел, уничтожили тысячи солдат и офицерoв противника,взяли в плен 12000 нацистских вандалов.В дивизии было немало еврейских женщин, которые воевали наравнес мужчинами. Это были девушки из литовских местечек, они горели желанием отомстить врагу за гибель родителей, за братьев и сестер, которые осталтсь в Литве на растерзание оккупантам - 86 евреек добровольно пошли на фронт.Первая женская группа состояла из радисток и медицинских сестер.В феврале-марте 1942 года в Балахне формировалась женская рота в составе 150 солдаток - это были литовские, еврейские и русские девушки.Многие еврейские солдатки были награждены орденами и медалями.Среди них - Белла Шапиро, награжденная шестью орденами и восьмью медалями, Хася Дисник, Этти Служистель и много, много других.Они спасли десятки раненных на полях сражений, а сами погибли.В медицинской службе дивизии были врачи разных национальностей,но большинство, свыше 80% были евреи. Руководителем и организатором медицинской службы дивизии был полковник Эдуард Кушнер. Отличился в боях и доктор А.Шейнберг, бывший участник гражданской войны в Испании. Немало человеческих жизней спас и командир-профессор Хацкел Кибарский, один из лучших кардиологов Литвы. Хирургическим отделением медицинской службы руководили врачи Шалом Пташек, Соломон Рабинович, Хана Гольдберг, а сложную работу по приему раненых возглавлял энергичный и опытный врач Моше Соболь. Под огнем, на поле боя, отличились санитары и медицинские сестры Соня Ивенските-Виленская, Вита Тетра, Хана Москович, Шимон Исаков, Бенцион Шломович и многие другие, а Гуревич, Борок, Магит, Гордон,Глезер-Керенский и другие пали смертью храбрых при спасении раненых. Учитывая, что в Литовской дивизии были самые опытные врачи, то многие из них, в том числе евреи, были переведены в другие военные формирования. Изабелла Файнберг-Пинкус принимала участие в Сталинградской битве, Ихазкиел Савитег, Давид Аронин, И.Левин, Хана Тонер и другие воевали на других фронтах. 6 октября 1943 года дивизия в составе 3-й армии вела упорные бои в районе Витебска. Зимой 1944 года она участвовала в освобождении Вильнюса, в составе 3-го Белорусского фронта летом 1944 года прошла в боях более 500 км. В новом наступлении 1-го Балтийского фронта,которое началось 5 октября 1944 года, перед дивизией была поставлена задача: очистить Северо-Западную Литву от нацистов. В кровопролитных боях дивизия приблизилась к Восточной Пруссии в районе города Тильзит. За эту операцию в октябре 1944 года орденом Боевого Красного Знамени был награжден 31 воин, 10 человек получили высокое звание Героя Советского Союза, и среди них - 4 еврея.В конце 1944 года вся Литва, за исключением порта Клайпеда, была очищена от врага. В том же году дивизия была переброшена на север Курляндии, чтобы завершить ликвидацию окруженных немецких дивизий.В конце января 1945 года дивизия ликвидировала окруженные немецкие войска в Клайпеде. Бои шли с 27 по 30 января. Ей было присвоено почетное звание "Клайпедская". После капитуляции нацистской Германии Клайпедской-Литовской было поручено разоружить 8 немецких дивизий и перевести пленных по назначению.Одним из руководителей этой операции был полковник Соломон Коэн Цадик. После победы штаб дивизии был дислоцирован в Вильнюс. В конце 1945 и в начале 1946 годов большинство участников боев демобилизовалось,и осталась только часть офицерского состава. Так завершилась краткая история героической "еврейской" 16-й Литовской дивизии, покрывшей себя неувядаемой славой.
) .Предлагаю подборку фотографий, запечатлевших разные этапы боевого пути и людей 16-й стрелковой Литовской Клайпедской Краснознаменной дивизии .
Наверное, первое известное фото бойцов дивизии на зимнем марше к месту их первого боя - н.п. Алексеевка юго-восточнее Орла, 21 февраля 1943 г.:
76-мм полковое орудие ведет огонь, прикрывая первое наступление дивизии... К сожалению, не увенчавшееся успехом и оплаченное немалой кровью:
И комсостав на КП дивизии - там же:
Те, кто вел литовскую дивизию Красной армии в бой:
1. Командир дивизии (1942-43 гг.) генерал-майор Ф.Р. Балтушис-Жемайтис , российский подпоручик Первой мировой, литовский революционер, кадровый военный РККА.
2. Командир дивизии (1943-44 гг.) полковник В.А. Карвялис, впоследствии генерал-майор... К сожалению, это все, что мне известно об этом офицере.
3.
Командир дивизии (1944-45 гг.) полковник, с 1944 - генерал-майор
А.И. Урбшас , бывший офицер армии Литовской Республики, в РККА с 1940 г.
Начальник штаба дивизии, практически бессменный на этой должности в 1942-46 гг. подполковник П.А. Цюнис , бывший майор армии Литовской Республики, а, кроме того, ученый и преподаватель. На фотографии - в форме Литовской армии.
Кстати, в 1919 г. молодой Петрас Цюнис сражался в составе литовских войск против красноармейцев, которыми, спустя два с лишним десятилетия, командовал...
За неудачным "боевым дебютом" под Орлом последовало участие в Курской битве летом 1943 г. Дивизия, то обороняясь от 383-й пехотной и 18-й танковой дивизий Вермахта (пять последовательных атак), то выдарживая массированные удары с воздуха (до 120 самолетов Люфтваффе по официальным данным историографии дивизии, впрочем, скорее всего, завышенным ), то отчаянно контратакуя, чтоб вернуть утраченные позиции, потеряла в боях еще более 4 000 чел., после чего был назначен отвод обескровленного соединения в тыл на пополнение.
Мемориал погибшим воинам 13-й армии и 16-й Литовской дивизии в пос. Глазуновка Орловской обл:
Осенью 1943 г. 16-я Литовская вновь сражалась, на сей раз в составе Калининского фронта. После первоначальных малоуспешных наступательных боев в Невельской операции (окт. 1943), в ноябре ее знамена были наконец увенчаны лаврами первой победы, когда южнее г. Невель Псковской обл. ей удалось отразить сильный контрудар частей 43-го армейского корпуса Вермахта.
Осень 1943. Командующий Карельским фронтом А.И. Еременко в 16-й Литовской стрелковой дивизии:
Пулеметный расчет на позициях.
В последовавших наступательных боях дивизия приняла участие в окружении группировки противника и освобождении н.п. Городок, заслужив свою первую награду - благодарность командования. За участие в Невельской наступательной операции 16-я Литовская заплатила потерей 3 000 чел, о чем свидетельствует сегодня эта скромная табличка на местах боев:
В ноябре 1943 г. Литовская дивизия в составе 4-й ударной армии была придана 1-му Прибалтийскому фронту и, так сказать, развернула свои боевые порядки в сторону дома - в Литву. Впрочем, справедливости ради следует заметить, что после больших потерь и неоднократных доукомплектований Литва оставалась домом едва для половины ее бойцов. Остальных ждали домой в самых разных уголках СССР, включая даже среднеазиатские союзные республики...
Но дивизионная газета, издававшаяся на литовском и русском языках, напоминала в своем заглавии - "Родина зовет!"
Политрук с группой бойцов читают дивизионную "многотиражку":
В апреле 1944 г. за отличие в освобождении Белоруссии знамя дивизии украсил орден Боевого Красного Знамени.
После освобождения белорусского Полоцка и 500-км марша под Шяуляй, летом 1944 г. 16-я стрелковая дивизия наконец вступила на территорию Литвы. Где прямо с марша ее ожидали тяжелые бои: 3-я германская танковая армия контратаковала под Шяуляем. Успешно отражая в составе войск 1-го Прибалтийского фронта контрудар, дивизия вновь заслужила благодарность командования. Очевидно, она теперь научилась воевать, или "родные стены помогали", да и немец в 1944 г. был объективно уже "не тот"...
Ряд фотографий весны-лета 1944 г., запечатлевшие бойцов Литовской дивизии в бою и на марше:
(По последним двум не могу гарантировать, что на них изображены именно бойцы Литовской дивизии, т.к. взято из доступных в сети статей о ней, так что, "по чем купил, по том и продаю").
Места последнего успокоения бойцов и офицеров дивизии в литовской земле:
Братское захоронение 147 воинов Литовской дивизии (в т.ч. 82 безымянных) в местечке Вайнутас:
Могила Героя Советского Союза сержанта-артиллериста Стасиса Шейнаускаса, павшего в августе 1944 г. под Шяуляем:
Дивизионные Герои Советского Союза, фотографии которых удалось найти:
1. Сержант Стасис Шейнаускас (посмертно)
2. Сержант Григорий Терентьев (посмертно)
3. Красноармеец Виктор Яценевич (посмертно)
4. Красноармеец Борис (Берел) Цинделис (посмертно)
4. Мл. лейтенант Григорий Ушполис (Героя получил ефрейтором)
5. Сержант Калманис (Кальман) Шур
6. Мл. сержант Федор Зацепилов.
Всего в литовской дивизии за время войны звезду Героя получили 12 бойцов и командиров, при чем самую значительную группу из них составляют артиллеристы - 5 чел., затем следуют разведчики - 3 чел. затем - командир полка, командир батальона, телефонист и пулеметчик. Этнический состав Героев Советского Союза - слепок с такового дивизии: литовцы, русские (из СССР и один из довоенной Литвы), литовские евреи, литовские поляки...
А вот герои 16-й Литовской стрелковой дивизии, не получившие золотых звезд в силу "мелкобуржуазного воспитания".
1. Дивизионная знаменитость: отважная пулеметчица, снайпер,
при необходимости - санитарка старшина Дануте Станилиене. Простая литовская сельская девчонка 1922 г.р. со стеснительной улыбкой, "крестьяночка Жанна" в дивизионном обиходе - несомненнно, в честь легендарной Жанны д"Арк. Одна из четырех советских женщин - полных кавалеров Ордена Славы.
Была "лицом" дивизии, щедро обласканным вниманием советской прессы и военным начальством... Героя Советского Союза, однако, несмотря на несколько представлений, Дануте упорно не получала... Как и лейтенантских погон, несмотря на пройденную в 1944 г. подготовку по специальности "командир пулеметного взвода". Не изменило ситуации даже вступление в самом конце войны в ВКП (б). Есть мнение, что Дануте несколько зажимали именно из-за ее "синдрома Жанны д"Арк" - только не амбиций спасительницы Отечества, а неуместной на войне жалости к поверженному врагу... Что, разумеется, было отмечено "бдительными товарищами" и доложено "куда надо".
Кстати, женщин-военнослужащих в литовской дивизии было не менее 171 человека...
2. И конечно же эпический персонаж знаменосец Моня Цацкис, дивизионный то ли Василий Теркин, то ли бравый солдат Швейк, образец воинской находчивости, абсолютного игнорирования дисциплины и замечательного черного еврейско-литовского юмора. Герой одноименной повести Эфраима Севела, советского и израильского писателя, ветерана Великой Отечественной и "войны Судного дня":
Итак, боевой путь 16-й Литовской стрелковой дивизии РККА к Победе пролег через родную Литву. Очевидно, в пропагандистских целях: советское литовское соединение должно было вступать в первых рядах в республику, присоединенную к СССР только в 1940 г. и "засветившуюся" в годы оккупации значительным уровнем коллаборационизма (впрочем, и антифашистских партизан в Литве было немало - 92 отряда и более 10 тыс. бойцов, не считая подполья; сегодня об этом принято "удобно" умалчивать).
28 января 1945 г. за освобождение Клайпеды 16-я Литовская Краснознаменная стрелковая дивизия получила почетное название Клайпедской.
1-й секретарь Компартии Литвы А. Снечкус среди бойцов дивизии в освобожденной Клайпеде:
С 31 января 1945 г. литовская дивизия Красной армии участвовала в осаде окруженных в "Курляндском котле" частей гитлеровской группы армий "Север". Там она и встретила конец войны.
Группа бойцов и офицеров 16-й стрелковой дивизии дивизии, весна 1945:
Парад Победы для 16-й Литовской Краснознаменной Клайпедской дивизии состоялся, что вполне очевидно, в Вильнюсе:
Памятный знак, выпущенный в Литовской ССР в честь 30-летия создания дивизии:
________________________________________ ________________________________________ ____Михаил Кожемякин