Фальшивая “Правда”. О проекте За победу - расстрел? Правда о матче смерти Архив газеты комсомольская правда за 1942 год
Мифы и правда о "матче смерти" в Киеве, лето 1942 года.
Думаю многие знают,что летом 2012 года в Киеве начнётся чемпионат Европы по футболу. Но не многие знают, что к началу чемпионата на экраны кинотеатров выйдет фильм "Матч смерти" , который снимался этим летом в Киеве и Харькове. В основу фильма легли реальные события, которые происходили во время оккупации фашистами Киева. И чтобы совсем Вас удивить скажу, что в главной роли снялся... кто бы Вы думали? А никто иной, как Сергей Безруков, который сыграл вратаря!
Теперь настоящая история,в которой не совсем всё ясно,но мы постараемся разобраться. Матч смерти - футбольный матч, сыгранный в оккупированном фашистами Киеве летом 1942 года между советской и немецкой командами. Ряд футболистов-киевлян был расстрелян; по слухам, за отказ проиграть встречу.
Прежде чем рассказать про сам матч смерти , углубимся немного в предысторию. В 1941 году, когда у немцев получилось захватить Киев, в столице Украины осталась большая группа футболистов.
Это были Николай Клименко, Игорь Кузьменко, Николай Коротких, Михаил Гончаренко, Виктор Сухарев, Николай Трусевич, Владимир Балакин, Михаил Мельник, Михаил Путистин, Михаил Свиридовский. Игроки были задействованы при строительстве оборонительных строений и не смогли впоследствии выбраться из осады. Во время фашистской оккупации в Киеве господствовал голод. Но по знакомству футболистам удалось устроиться рабочими на хлебозавод №1. Работали командой - так же, как когда-то играли. Чтобы отвлечься от тяжелой работы и не лишиться спортивных навыков, каждый день после работы футболисты играли во дворе завода и много тренировались. Хотя немцы захватывали все больше украинской земли, футболисты не расставались с надеждой, что враг будет повержен и им еще удастся выступить за киевское «Динамо» .
Свою новую команду ребята назвали «Старт» . Но каждый киевлянин знал, кто они такие. Ведь до войны киевское «Динамо» так же ярко играли, как и в наши дни. Знали это и фашисты, но до поры до времени не трогали, не видя в игроках никакой угрозы. Спустя год, летом 1942 года, немецкое командование решило разнообразить культурную жизнь захваченной столицы и открыло на Большой Васильковской улице «украинский» стадион. Впрочем, для украинцев вход был воспрещен. Футбол был игрой для чистокровных арийцев.
Скорее всего, именно с целью демонстрации силы арийской нации немцы и решили провести ряд футбольных матчей, в которых немецкие игроки противостояли бы лучшим командам из инородцев. Как раз и вспомнили о команде «Старт ». А на закрытый до этого стадион было разрешено приходить и украинцам. Пусть поглядят на разгром своих бывших кумиров.
Первая игра состоялась 5 июня 1942 года . Украшением торжественного открытия стадиона был футбольный матч. «Старт» победил со счётом 7:2 украинскую команду «Рух» . Остальные игры с участием «Старта» проходили на стадионе «Зенит» , что на улице Керосинной
Затем против советских футболистов играла команда «Flakelf» (сборная немецких зенитчиков). Первая встреча состоялась 6 августа 1942 года. «Старт» выиграл с разгромным счётом 5:1.
Через три дня немцы устроили матч-реванш, сколотив усиленную команду. Перед началом игры игроки поприветствовали друг друга. Немцы: «Хайль!» , киевляне: «Физкульт - привет!» . Первый мяч забили немцы. Потом Иван Кузьменко дальним ударом сравнял счёт, и ещё в первом тайме два гола забил Макар Гончаренко. Второй тайм проходил в равной жёсткой борьбе. Немцы забили два гола и сравняли счёт, но затем «Старт» вырвал победу 5:3. Именно этот поединок в Советском Союзе позднее стали называть матчем смерти, по завершении которого футболисты якобы были расстреляны. Говорили, что перед матчем в раздевалку футболистов Динамо вошел немецкий командир, наблюдавший за матчем. И в жёсткой форме угрожая лагерями и расстрелом приказал проиграть.
"За забором, с правой стороны, находилась раздевалка, дверь которой была открыта, и я зашел внутрь. В комнате находились: Н. Трусевич, надевавший свитер, А. Клименко сидел уже в форме, ел хлеб, отламывая кусочки, и ещё один, которого я не знал, шнуровал бутсы. В этот момент зашёл офицер и выгнал меня из раздевалки. О чём он разговаривал с футболистами, останется тайной навсегда" . О. Ясинский.
Возможно, дело обстояло несколько иначе. Просто к 25-летию Победы с подачи КГБ, ЦК КПСС и лично Леонида Брежнева была развернута пропаганда по восстановлению исторической справедливости. Тогда посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза диверсанту НКВД Ивану Кудре, погибшему в киевском подполье. После долгих расследований были реабилитированы и футболисты команды "Старт" , которых после войны долгое время вызывали на допросы в КГБ чуть ли не как изменников родины. Теперь они стали героями. Динамовцы Н. Трусевич, А. Клименко, И.Кузьменко и М. Коротких были посмертно награждены медалью "За отвагу" , а оставшиеся в живых футболисты "Старта" : Б. Балакин, Н. Гончаренко, Н. Мельников, М. Пустынин, В. Сухарев и Н. Свиридов, были награждены медалью "За боевые заслуги" .
Оккупанты, предчувствуя свое поражение на футбольном поле, не хотели унизить свою армию. Поэтому матч был организован на маленьком стадионе "Зенит" , находящемся далеко от центра города. Но несмотря на планы фашистов, киевские болельщики набили стадион до отказа - стояли в проходах, на деревьях. Эта встреча вызвала порыв патриотизма у советских людей. На стадионе бушевали совсем не футбольные страсти. Все повернули так, будто происходит сражение между командами Вермахта и Красной Армии. У большинства болельщиков был кто-то на фронте. Стадион ревел, раздавались антифашистские выкрики. Немцам это не понравилось, они арестовали многих буянов и фанатов-болельщиков, стреляли из автоматов и пистолетов в воздух…
Но после того как матч закончился, немцы не арестовали ни одного футболиста. Доказательством служит то, что после футбольной встречи "Flakelf " - "Старт " киевская команда провела еще два матча. Один - с тем же "Flakelf ", она состоялась 9 августа 1942 года, и вторую - с командой "Рух" , в составе которой были работники украинских органов власти и рабочих местных фабрик. Оба матча "Старт " выиграл. Футбольные встречи "Старта " закончились только осенью, когда пошли дожди.
Так что же произошло на самом деле и откуда взялась легенда о "матче смерти ", по которой вся выигравшая команда якобы была расстреляна немцами?
Вот что говорил об этом Ю. Краснощок:
"Во время фашистской оккупации, работая на телефонной станции, я слышал от немцев, а также от украинских полицаев, что динамовцев арестовали не за победу в матче, а за то, что они, работая на хлебозаводе N 1, набросали в муку, из которой выпекали хлеб для немецких организаций в Киеве, битое стекло. Были арестованы многие рабочие хлебозавода, в том числе четыре динамовца - Трусевич, Клименко, Кузьменко и Коротких. О том же впоследствии мне рассказал мой знакомый сотрудник госбезопасности. Да и бывший председатель киевской управы Леонтий Форостовский в своей книге "Київ пiд ворожими окупацiями" о расстреле команды ничего не пишет.
Следует отметить, что из шестнадцати футболистов "Старта" оккупанты расстреляли только четверых, и все они были лейтенантами НКВД. Так уж повелось в советском футболе: игроки команды "Локомотив" получали зарплату как машинисты, футболисты "Динамо" - как сотрудники НКВД. Это и послужило главной причиной их ареста. Кто же, как не офицеры НКВД могли подозреваться в терроризме. Но упомянутые четыре футболиста как раз не были причастны к этой диверсии".
На защиту арестованных киевских динамовцев стали их соперники - немецкие и венгерские футболисты. У немецких спортсменов еще сохранились идеалы честной спортивной борьбы, ведь прошло не так уж много времени с тех пор, как они устраивали XI Всемирную спортивную Олимпиаду в Берлине в 1936 году. Они не верили, что такие талантливые футболисты станут бросать стекло в хлеб, предназначенный для военных госпиталей, раненых и медперсонала, для женщин, мобилизованных фашистами для работы в оккупационной администрации страны. И возможно, получилось бы избежать расстрела киевских футболистов. Но после поджога завода спортинвентаря "Спорт ", где ремонтировались сани для немецкой армии, гестапо расстреляло более половины работников этого небольшого заводика и ликвидировало 200 заложников в Сырецком лагере. В эту группу попали и четверо динамовцев…
Дело о матче смерти , сыгранном футболистами Украины и фашистской Германии летом 1942 года, возбужденное прокуратурой Гамбурга еще в 1974 году, недавно было окончательно закрыто следователями. По словам пресс-секретаря гамбургской прокуратуры Рюдегера Баггера, следственная комиссия досконально изучила данные, предоставленные не только украинской стороной, а также материалы, изъятые у съемочной группы первого канала немецкого телевидения ARD
"Представители немецкой юстиции имели возможность говорить со свидетелями, которые во время матча были еще детьми ", - цитирует Баггера радиостанция. Немецким следователям удалось выяснить обстоятельства смерти украинских игроков. Рюдегер Баггер объяснил: "Удалось выяснить, что игроки Николай Трусевич, Иван Кузьменко и Алексей Клименко погибли спустя большой промежуток времени после игры, а точнее - весной 1943 года в концлагере на Сырце. Их расстреляли по указанию коменданта лагеря. Таким образом, их смерть никак не связана с исходом той игры ". Доказать же существование офицера-эсэсовца, который угрожал игрокам до сих пор не удалось.
В 1965 году Президиум Верховного Совета РСФСР наградил оставшихся в живых участников матча смерти медалями «За боевые заслуги ». Погибшие были отмечены медалями «За отвагу ». Таким образом футбольная победа приравнялась к воинскому подвигу на поле боя. А на стадионе «Динамо » в Киеве был установлен монумент, посвященный подвигу бесстрашных футболистов.
Кому интересно,может посмотреть очень интересный документальный фильм,рассказывающий об этих событиях .
Как часто, когда нам говорят, что о том-то или о чем-то мы прочитали в газете, в ответ слышим презрительный ответ – «Да там все врут, в этих газетах!» То есть человек почему-то изначально ставит под сомнение достоверность содержащихся там материалов. О чем это говорит? Ну, во-первых, о том, что этот человек сам склонен обманывать и, соответственно, зная этот порок за собой, видит его и во всех остальных. А во-вторых, что он имеет опыт того, что и впрямь, вчера в газете было написало одно, а вот сегодня – совсем другое.
И, тем не менее, даже в этом случае газеты, и «Правда» в том числе, остаются ценнейшими источниками информации «о делах давно минувших дней». Понятно, что к опубликованным материалам следует относиться критически, однако внимательный анализ печатных газетных материалов способен принести немало пользы.
Вот так выглядит подшивка всех номеров газеты «Правда» за 1942 год. Тяжелый «альбом» приходится привозить исследователем на тележке!
Очень хорошее фото. Мы в борьбе с Гитлером не одиноки, помощь придет.
И… помощь пришла! Тоже очень хорошее и своевременное фото в газете за №327 от 25 ноября 1941 года, хотя сам танк «Матильда» на нем виден не очень хорошо. Кстати, о танках «Матильда» пензенская газета «Сталинское знамя» в 1941 году писала так: «…В колонне своим внушительным видом выделялись подразделения капитана Морозова… Это – английские танки с мощными дизельными моторами, работающие четко и бесшумно… С первых же дней изучения английских танков наши бойцы убедились в их высоких качествах. Многотонный танк очень подвижен. Он имеет стальную броню, простое управление и мощные огневые средства для борьбы с вражескими танками и пехотой… Большой интерес представляли следовавшие в колонне бронированные английские транспортеры. Они вооружены хорошо, их с одинаковым успехом может бить по воздушным и наземным целям».
Кто на этой фотографии слева, вот так, не глядя на подпись, скажет не каждый. Как раз в это время об этом человеке собирались писать книгу, наградили за оборону Москвы, поместили фотографию на страницах «Правды» в окружении людей, всем нам сегодня хорошо известных. Кто же это? Это… будущий предатель генерал Власов. Пока что еще среди героев…
Удивительно, но даже тогда в «Правде» встречались материалы, написанные по принципу «хотели, как лучше, а получилось… не очень нехорошо». Это могло быть и желание автора угодить власти, и прямой от нее заказ. В любом случае (хотя мы этого теперь и не узнаем), мы имеем дело с искажением действительности, причем совсем неумным и неумелым! Вот, например, смотрим статью «Ленин и Сталин – основатели и руководители «Правды»» в номере от 5 мая 1942 года, посвященную ее юбилею. Там написано, что газета основана по указанию Ленина, по инициативе Сталина. И здесь же читаем, что в это время Сталин находился в ссылке. Правда, потом он из нее бежал, и, приехав в Петербург, принялся за организацию работы газеты. Но ведь это все требовало времени, то есть когда «Правда» начиналась, он был довольно далеко от нее, а мобильных телефонов тогда еще не существовало. А в день выхода 1 номера он был опять арестован и на три года выслан в Нарымский край. И когда же это он руководил газетой вместе с Лениным? И если это бросается в глаза мне, то неужели этого в то время не замечали люди, которые еще помнили, как все это было на самом деле? И ведь они это замечали и, наверное, что-то говорили по этому поводу, хотя и не все и не всегда громко.
И вот вопрос: зачем нужно было писать такую двусмысленную статью, после которой у любого мало-мальски думающего человека возникало больше вопросов, чем она давала ответов. Например, я как редактор, стоящий на страже устоев советского государства, такую бы статью не пропустил. Но… она вышла и, как вы думаете, укрепила она народ в определенном мнении, или напротив – определенным образом это мнение подорвала?
Читаем вышедшую в том же 1942 году статью М. Сергеева про растущую экономическую мощь США. Вроде бы все хорошо. Такой могучий союзник и его успехи радуют. Но… а где голодающие рабочие, о которых та же «Правда» писала буквально год назад, повешенные по суду Линча негры, обездоленные фермеры? С этим как – было покончено? Или просто не велено писать? А между тем писать об этом было надо, ведь наши идеологические и экономические разногласия никуда не ушли, и людям надо было периодически напоминать, что «там плохо», что «мы враги», ну а союзники – всего лишь временно. Потом не пришлось бы радужную картинку успехов США ломать, а, значит, и вызывать недоверие читателей – вчера, мол, так – сегодня эдак…
21 июня 1942 года «Правда» на первой странице поместила текст договора между Англией и СССР о сотрудничестве сроком на 20 лет, то есть до 1962 года. Отличная для 1942 года, не так ли? Чего не хватало? А вот чего – статьи о том, хватит ли у «британских буржуев» доброй воли, чтобы соблюдать его до самого конца! Потому что сразу после войны и этот, и все другие договоры с Англией и США де-факто, а то и де-юре, действовать перестали и… нужно было сослаться на вышедшую в том же 42-ом статью – «Мы уже тогда знали, что им нельзя доверять!» и «Вот они какие плохие!» Кстати, небезызвестный Джордж Оруэлл, принесший в одну из британских газет статью о сталинизме в СССР, также получил отказ, мотивированный тем, что «сейчас не время». «Но как вы объясните рабочим после войны, почему вы начали об этом писать сейчас, но не писали тогда?» – задал он резонный вопрос редактору. «А вот тогда и будем думать, как объяснить!» – ответил редактор. А если бы он ее напечатал? Разве это бы сказалось на боеспособности РККА и на поставках по ленд-лизу? Нет, конечно, просто люди бы не обольщались – «дружба – дружбой, а табачок врозь!»
Газета «тем плоха», что в ней надо думать над каждым словом, ведь черные буквы, напечатанные на белой бумаге, топором не вырубить – это документ! Однако ничуть не меньше надо думать над помещаемыми в нее фотографиями. Иные – ну просто находка для шпионов. Вот фото в газете от 7 мая 1942 год, страница 1: наши танки с десантом на броне атакуют врага. Но посмотрите на колеса. На них нет резины! А это, как известно, сильно ухудшало их ТТХ. Причем на фото Т-34 в газете за 41-ый год колеса были с обрезинкой, а тут, как видите, ее нет. Понятно, что немцы на фронте и так знали, что резины нам катастрофически не хватает, и что грохот от наших танков слышится за многие километры, чем и пользовались «тихие» германские «штурмгешютце» на базе Т-III. Но… зачем это еще и фото в газете ЦК ВКП(Б) подтверждать? Ну, сняли бы эти танки вблизи, так, чтобы кроме башни и людей ничего и видно-то бы не было! А уж будь я немецкий пропагандист-агитатор, я бы тут же перепечатал это фото во всех германских газетах и написал, что у русских вся резина закончилась, что танки их хуже день ото дня, и наша победа близка! И вот – смотрите «прямое тому доказательство!»
В источниковедческом анализе газетного материала очень важную роль играет частотность изображений того же оружия на фото. Например, в газете «Правда» за 1941 год мы видим солдат РККА, вооруженных пистолетами-пулеметами ППД, винтовками СВТ и АВС, и лишь к концу года их вытесняют ППШ и «трехлинейки». В газете за 42-ой год СВТ только на одном фото, зато со второй половины года ППШ вытеснили ППД уже полностью, и на фотографиях их очень много.
Этой фотографии (№10 за 10 января 1942 г.) просто не место в газете! Ведь на ней вы видите ППД-34/38 – редчайший образец и… как бы, например, я использовал это фото, будь я немецкий пропагандист? А вот как: «Вы видите, что русские выгребли последнее оружие со своих складов, в дело идут автоматы 1934 г. выпуска. Промышленность Советов разваливается! Наша победа близка!»
Но вот поставки по ленд-лизу понемногу начали сказываться, и на переднем колесе Т-34 резина появилась опять, о чем «Правда» немедленно «рапортует» 2 октября 1942 года!
Удивительно, не правда ли? И это притом, что весь 41-ой год наши танкисты провоевали на анонимных танках, а летчики на анонимных боевых самолетах. Самолеты имели названия «бомбардировщик», «ястребок», как будто бы в самом их названии заключалась страшная военная тайна. Гордиться надо было бы нашей техникой, воспитывать народ на примере замечательных образцов нашего оружия, а что мы имели вместо этого – сплошную анонимность, а как гордиться тем, что названия не имеет?
И только в №309 за 5 ноября в «Правде» появились марки советских танков Т-34 и КВ, причем статью написал сам Ж.Я. Котин! О танках писали и до этого, даже зачем-то номера заводов, их выпускающих, в газете давали, но… без обозначений! Правда, сам КВ был назван раньше Т-34. Еще 8 июля того же года в статье «Борьба за КВ», автором которой являлся директор Кировского завода С. Махонин.
Вот она, знаменитая фотография сборки танков КВ. Но под ней не написано, что это КВ! Тайна!
А это первое фото, под которым написано, что на нем показана сборка самолетов ЯК! («Правда», 8 июня 1942 г. №159. С.3)
Впрочем, вся эта таинственность 40-ых годов (война все-таки!) не так смешна, как «таинственность 80-ых». Тогда, а именно с 1980 по 1991 год, я вел телепередачи для детей на Пензенском телевидении по детскому техническому творчеству («Давайте делать игрушки», «Студия юных техников», «Звезды зовут», «Ребятам-изобретятам»), и после каждого второго сданного в редакцию сценария меня вызывали в Комитет охраны государственных тайн в печати! «Вот у вас тут написано, – вопрошала меня женщина в очках, потрясая томом убийственной толщины, что у нас был танк Т-34/85. Откуда вы это взяли? Это секретные данные!»
Статья о полярниках, купивших танки КВ для фронта. Такие статьи в то время в «Правде» появлялись довольно часто, но вот фотографии к ним публиковались далеко не всегда, а зря!
Зная, с кем я имею дело, я заранее брал самый, что ни на есть детский журнал «Юный техник» и показывал бдительной даме: «Вот откуда!» Она буквально обнюхивала этот журнал, смотрела все его выходные данные и дико удивлялась: «Ну надо же, а у меня в этой книге написано, что это военная тайна!» «А какого она у вас года, дайте посмотреть?» «Нельзя, это тоже тайна!» Вот так я тогда и работал, причем не было ни одного случая, ни единого, когда бы я не смог подтвердить свою информацию данными открытой печати, журналами «Юный техник», «Техника молодежи» и «Моделист-конструктор», однако меня все равно вызывали туда всякий раз, как встречали какую-нибудь военную аббревиатуру. Как-то раз я не выдержал и спросил, как можно на такой ответственной должности держать такую малограмотную дуру? Ох, что было! Пригласили к начальнику, и он очень вежливо мне объяснил, что шпионы не дремлют! «Тогда надо посадить всех редакторов этих журналов!» «Но мы же ведь в Пензе! – пожал плечами главный, – приходится по старым инструкциям работать!» На этом и разошлись! Так что можно себе представить, на основе чего и как трудился этот «комитет» в то далекое военное время!
Ну и, наконец, блюдя интересы страны, я не стал бы давать в газете и фото вот этих немецких самоходок. Уж очень они какие-то несолидные! Они и сейчас несолидными кажутся, но и в 42-ом солидными они не казались. А ведь немцы на них воевали и дошли до Кавказа! На таком дерьме, прости Господи! Надо было бы поместить на фотографии трофеев пушку калибром побольше, и стволом к зрителю. И зримо, и страшно, и радостно, и гордость охватывает! На современных молодых людях проверено!
Это фото с трофейной пушкой всем нравится гораздо больше!
Так что очевидно, что издание газеты, тем более, если она издается в военное время, требует немалого искусства и высочайшего профессионализма. И с тем, и с другим в «Правде» было неплохо, да, но можно было бы все это же самое сделать гораздо лучше, разве не так? С большей эффективностью, при тех же затратах!
Очень впечатляющее фото, и таких надо было бы побольше?
Жительница Воронежа Татьяна Михайловна Нигрова бережно хранит письма с фронта своего отца - дивизионного инженера 120-й стрелковой дивизии Михаила Ивановича Нигрова, прошедшего всю войну начиная с 1941 года и завершившего свой боевой путь в Праге в 1945-м в звании гвардии подполковника. И не просто хранит. Сделанное ею сопоставление писем отца с историей дивизии, запечатлённой в литературе о Великой Отечественной войне - в исторических исследованиях, свидетельствах ветеранов, в мемуарах Маршалов Советского Союза Жукова, Конева, а также генерал-полковника Пухова, вылилось в интереснейший фрагмент летописи народного подвига, участником которого был и её отец - кадровый офицер, достойный представитель «Бессмертного полка», ковавшего Победу над гитлеризмом.
Из хроники . 8 июля 1940 года по приказу Народного Комиссара Обороны СССР, Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко была сформирована 120-я стрелковая дивизия. Артиллерийские полки дислоцировались в г. Ливны.
Из писем июля 1941 г . «Сегодня, после долгих ожиданий, наконец дали вагоны, и мы едем к своему батальону строить дороги и мосты, ведущие к фронту... Дивизия строит оборонительные рубежи и проводит заболачивание местности в р-не Жуковка Брянской области… Дивизия по ЖД переезжает в Спас-Деменск на реке Угре, р-н Новосёлки, 20 км ЮВ Ельни… Пишу проездом из Брянска. Еду сейчас на машинах под Москву укреплять позиции».
Из хроники. Дивизия принимает первый бой вдоль железной дороги Спас-Деменск и на рубеже Пронино - Стройно - Городок. 22 июля бой изнурительный. С 24 июля бои под Ельней. 3 августа - особенно кровопролитные бои под Ельней. 30 августа - шли в атаку на немцев. 6 сентября 1941 года - освободили Ельню с боем и вышли к реке Десна на рубеж Селива - Казарино, держали оборону до 17 сентября. 17 сентября дивизия вышла в резерв и переброшена в район Бологое Калининской области.
Из письма от 20 сентября 1941 г. «Сейчас пишу письмо в поезде. Мы участвовали в боях под Ельней, а теперь переезжаем за Москву, Москву уже проехали. Настроение сейчас неплохое. Скоро начнём основательно гнать немцев».
Из хроники. Приказом НКО №318 120-я стрелковая дивизия в боях за г. Ельню была преобразована в 6-ю Гвардейскую стрелковую дивизию. Командир Петров. Переброшена на Бологое в район Мценска (Ленинградский фронт). 5-6 октября первые эшелоны дивизии прибыли на ст. Мценск.
Из письма от 12 октября 1941 г . «Я получил дальнейшее продвижение по службе. Командование батальоном сдал и назначен дивизионным инженером. Работа большая, но жалко, что приходится покидать бойцов и командиров, технику и вообще всё хозяйство. И ещё, что мне очень жаль, - это у меня пропал мой дневник, но я его восстановлю».
Из хроники. 14 октября 1941 года дивизия обороняла рубеж Мамоново - Бабенково. 22-24 октября - бои под Мценском. 25 октября с упорными боями отходила на район Вязовка - Красная Нива, задача: задержать противника на рубеже Чернь. 1 ноября обороняла рубеж Жадное - Архангельское. 3 ноября - бои за Покровские Выселки, выбила врага из Тёплое. 7 ноября - наступала, заняла район Хомутовка. 8 и 9 ноября - удерживала рубеж Тёплое - Каучук. С 14 ноября - бои на подступах к Ефремову. 17 ноября - оставила Ефремов, отошла на правый берег Красивой Мечи. 27 ноября представитель военного совета 3-й армии Юго-Западного фронта вручил дивизии Гвардейское Боевое Знамя. 8 декабря продвигались на Ефремов - Медведки. 11 ноября шли бои.
Из письма от 19 декабря 1941 г . «Недавно с боем взяли Ефремов, а сейчас отогнали немцев в сторону Орла на 70 км и подходим к г. Новосиль, а в дальнейшем - на Орёл. Мой дневник постигло несчастье. Когда я 10 сентября уходил из Мценска последним и взрывал мосты, то на нас налетели немцы, и моя сумка отстегнулась и упала в воду. Немцев мы, конечно, побили, но дневник утонул. Мы теперь гвардейцы, и я - командир гвардейского батальона».
Из письма от 26 января 1942 г. «Живём мы пока хорошо. Немцев начали бить основательно. Мы захватили города Ефремов и Новосиль и сейчас собираемся наступать дальше. Валюша! (жена. - В.В.). Когда я тебе писал записку «немедленно уезжай из Воронежа», то я тогда был, безусловно, прав. Вот почему я тогда написал тебе такую записку. И если над Воронежем нависнет угроза прихода немцев, то не слушай никого - ни родственников, ни знакомых - и немедленно уезжай. Эти сволочи-немцы расстреливают даже маленьких детишек. Но я пока вижу, что Воронежу опасности нет, это хорошо, но ведь была у Павловска эта сволочь. Конечно, Воронеж будет защищаться, но случайный прорыв может быть. Мне присвоили новое звание - «капитан». Я командую сапёрным батальоном».
Из письма от 23 февраля 1942 г. «Поздравляю вас с Днём Красной Армии! У меня тоже радость. Меня наградили именными часами. За эти дни пришлось быть в сильных боях, но всё пока идёт хорошо. Немцы бегут и бросают всё: автомашины, пушки и снаряды».
Из хроники. С 3 по 12 марта 1942 года дивизия ведёт бои по ликвидации Болховской группировки гитлеровцев.
Из письма от 3 марта 1942 г. «С 16 февраля находились в сильнейшем бою, сейчас мы формируемся. Валюша! Меня наградили часами. Я их посылаю домой и очень прошу, чтобы ты их отнесла в мастерскую, пускай вставят стекло, а то стрелки цепляются. И после этого отнеси к гравёру и закажи надпись: «Капитану Нигрову М.И. от Брянского фронта 27.01.42. № 029». И часы пускай останутся дома. Работать приходится по-всякому: иногда далеко от передовой, а иногда на передовой и даже почти в тылу у немцев. Уже привык и как-то втянулся. Я уже 5 месяцев исполняю две должности: дивизионного инженера и командира батальона. Самое главное то, что наша дивизия ни разу не отступала и немцы, когда услышат, что стоит наша гвардейская дивизия, на нас в наступление не идут».
Из хроники. С 16 по 20 марта 1942 года дивизия ведёт кровопролитные бои за овладение Кривцовским узлом. 21 марта вышла в резерв Брянского фронта.
Из письма от 16 апреля 1942 г. «У меня большая радость, меня и Владимира Михайловича наградили орденами Красного Знамени. Вырезку из газеты я посылаю. Награду на днях получим».
Из письма от 29 апреля 1942 г. «Вчера, т.е. 28 апреля, в моей жизни произошло большое событие: в торжественной обстановке мне вручили орден Красного Знамени. Легче было быть в бою, чем идти к трибуне. Очень волновался, но всё кончилось хорошо. С получением ордена, конечно, забот и ответственности больше, т.к. стыдно будет уронить своё высокое звание орденоносца. Как говорят: «Орден создаёт общественное мнение». Мы гвардейцы уже старые и как бить немцев знаем. Я помню, как Иосиф Виссарионович Сталин сказал про немцев: «Не так страшен чёрт, как его малюют». И верно: «У немцев шуму много, а толку мало». Интересно, позавчера 4 самолёта летели бомбить город, наши гвардейцы-зенитчики сбили сразу 2 самолёта, одного сбил поднявшийся наш «ястребок», а четвёртый удрал, а до этого он бросил листовку, где угрожал, что весь город разбомбил, а вышло так, что 75% самолётов потерял после своей хвастливой листовки. Да! Фрицы жестоко просчитались, их «былая самоуверенность» исчезает, а главное, что мы расстроили его план «весеннего наступления». Теперь гитлеровцы уже перестали шуметь и о летнем наступлении, а в одном выступлении Гитлер сказал о подготовке к будущей зиме. Ох и осёл! Скоро близок тот час, когда фрицы опять будут на своей шкуре чувствовать наши гвардейские удары».
Из хроники. С 14 по 18 мая 1942 года дивизия выдвигалась на передний край обороны.
Из письма от 19 мая 1942 г. «Вчера я узнал о том, что мне присвоено новое звание: «майор». Так что можете поздравить меня с новым званием. На днях немного всыпали фрицам, поймали пленных, и они жалуются, что им совершенно нет покоя. Эти фрицы сущие идиоты - мечтали, что их имения будут здесь, а теперь, когда их поколотили, плачут и говорят, что их напрасно отсюда гонят. Ох! Какие же они ослы!»
Из письма от 23 мая 1942 г . «Живём мы пока хорошо - на свежем воздухе. Вчера мы наблюдали очень интересную картину: два наших истребителя посадили фашистского разведчика «Бабочку», и это было проделано за 20 минут. Фашистский самолёт сел от нас совсем близко. Наши захватили лётчиков, один из них оказался полковником авиации, по его рассказам, он бомбил Лондон, Грецию и вот здесь попался. Получилось очень занятно».
Из письма от 29 мая 1942 г . «Живём мы хорошо. Фрицы начинают всё больше жаловаться на нас: самолёты их ежедневно сбиваем, пушки наши постукивают, и фриц сдаётся в плен и жалуется на нашу авиацию и пушки, что житья от нас нет. Таких дураков, да ещё набитых, трудно встретить, они вполне серьёзно говорят, что их не любят. Неужели эти ослы думали, что их будут любить, и теперь удивляются: нас не любят. Короче говоря, весенние фрицы не боевые».
Из письма от 5 июня 1942 г . «Стоим мы пока на месте, впереди Верховье, и пока не наступаем. Очевидно, будем ждать, пока начнёт действовать Англия. Но, в общем, будущее покажет».
Из письма от 14 июня 1942 г. «Немцы всё больше жалуются, что им тяжело, но скоро, очевидно, будет ещё тяжелее. Надеюсь, что вы читали в газетах о договоре СССР с Англией и США. Вот теперь немцы завоют. Несомненно, что в прошлом году было воевать труднее, а теперь начали их бить очень ловко, самолёты почти не летают. Да! Видно, фрицам скоро «капут».
Из письма от 22 июня 1942 г . «Очень встревожился, что фрицы начали бомбить Воронеж. Ну ладно, отомстим им скоро за всё. И отомстим так, что на всю жизнь проклятый запомнит. Наступать, я думаю, начнём к уборке урожая, чтобы не дать немцам собрать урожай».
Из хроники. 22-23 июля 1942 года сапёры дивизии производят инженерное оборудование и усовершенствуют инженерные сооружения.
Из письма от 31 июля 1942 г. «Очень волновался за вашу судьбу. Очень рад, что вы выбрались. Но как? Каким способом? Я очень переживал, и теперь полегчало. Очень рад, что вы выехали и поехали в Алма-Ату. Валюша! Напиши подробнее, где и как вы ехали. Ваш переезд в Круглое был опасен не с воздуха, а с земли. Я пока нахожусь на старом месте. Назад двигаться не собираемся, да и стыдно было бы двигаться, ведь мы гвардейцы и ни разу ещё от немцев не отступали. Наш лозунг - «Ни шагу назад!», и пока это свято выполняем».
Из письма от 7 сентября 1942 г . «Нога моя поправляется, я уже живу в батальоне и понемногу лечусь».
Из письма от 25 сентября 1942 г . «Уже хожу без костылей. Опухоль проходит. Живём мы хорошо - на старом месте. Мой адрес немного изменился: полевая почта 84, часть 500, мне».
Из письма от 4 октября 1942 г . «Война рождает тысячу неожиданностей и у нас, и у вас, а поэтому всё надо переносить стойко и не вешать носа. Обо мне надо меньше всего беспокоиться. Правда, мы бессменно больше года на передовой, но уже основательно привыкли. На днях фрицам устроили «гвардейский вечер», и они до сего времени сильно на нас серчают. Было очень весело. Застали их в нижнем белье. Картина!!!»
Из хроники . 11 ноября 1942 года - очень большие бои. Начало 1943 года: идут бои за Долы, Корсунь, Вязовое, Туровец, Верхнюю Залегощь.
Из письма от 8 января 1943 г. «Находимся на старом месте. Валюша! Я вчера смотрел кинокартину «Парень из нашего города». И ты знаешь, как много схожего с нашей с тобой жизнью. Помнишь, как я приехал с финского фронта, помнишь, как мы с тобою увиделись на фронте, когда наши машины разошлись. Валюшка, милая, как всё это похоже на нашу с тобою жизнь. Посмотри эту картину и напиши мне своё впечатление».
Из письма от 13 января 1943 г. «За последние дни мы опять много передвигались, и поэтому, очевидно, почта не успевает за нами идти. Уже 6 месяцев мы идём впереди всех, бывает иногда и тяжеловато, но зато весело идти вперёд, и настроение хорошее. Немцы, как только заслышат, что идёт наша дивизия, начинают бежать. Так что живём мы хорошо. С каждым днём всё виднее наша победа. Уже далеко позади остались Десна, Днепр (зачёркнуто цензором. - Т.Н.), и мы всё идём вперёд и наносим сокрушительные удары врагу».
Из письма от 15 января 1943 г . «Я хочу тебе ещё написать о том, что если со мною что и случится, то ты и Танюшка можете гордиться своим отцом и мужем, что врагу ни разу ни в чём не уступал, что Танюшкин отец и твой муж - гвардеец и орденоносец».
Из письма от 26 января 1943 г. «Ты, конечно, по радио слышала, что наш город (Воронеж. - В.В.) освободили. Я там не был, но думаю побывать».
Из хроники. 1-7 февраля 1943 года шли бои. Руководил частями гвардии генерал-майор Черокманов. Перешли в наступление Усть-Кунач, Волчьи Дворы, Трубицыно, Высокое, Покровское и др.
Из письма от 22 февраля 1943 г. «Выбрал свободную минутку и пишу. Преследуем фрицев. Я от нашего города далеко и связаться с ним не имею возможности. До окончания войны ты никуда не выезжай».
Из письма от 7 марта 1943 г. «Я видел товарищей, побывавших в нашем городе, говорят, что зайти обогреться некуда».
Из письма от 26 апреля 1943 г. «Из нашего города приехал один боец. Говорит, что в нашем доме живут, кое-где выломаны полы. Магазин «Динамо» разрушен».
Из хроники. 5 мая 1943 года дивизия заняла оборону под Понырями на Курском выступе. 5-10 июля 1943 года обороняла позиции Поныри - Ольховатка на Соборовском поле. После тяжёлых, кровопролитных боёв под Курском сосредоточилась в районе Поныри (Битюг-1-й, Битюг-2-й). 11-12 июля 1943 года перешла в наступление, выбила немцев из сёл Гремячье, Волково, Плоское.
Из письма от 12 июля 1943 г. «Мы тут понемногу воевали. Всё идёт пока хорошо. В прошедших боях мои ребята отличились и уничтожили 35 танков. Все мы радостно переживали нашу маленькую победу. Так что мы немного оживились».
Из письма от 16 августа 1943 г. «Мы порядочно повоевали, получили от тов. Сталина благодарность».
Из письма от 21 августа 1943 г. «Мы движемся, и возможно, что почта не успевает за нами. Живём мы хорошо. За последние операции получили лично от тов. Сталина благодарность, а наша часть награждена орденом Красного Знамени. Так что, как видишь, наши дела шли хорошо».
Из письма от 4 сентября 1943 г. «Гоним и бьём фрицев и прочих пришельцев. Мы опять от тов. Сталина получили благодарность. Настроение хорошее».
Из хроники. 8 сентября 1943 года дивизия форсирует реку Сейм. 20 сентября - Днестр. 22 сентября - Днепр в районе Чернобыля.
Из письма от 1 октября 1943 г. «Ты, наверное, читала в газетах, что твоего папу наградили самой высокой наградой - орденом Суворова (газета «Правда» от 24.09. 1943 г.). Я теперь очень далеко, за самой большой рекою - за седым Днепром. Фрицы бегут, а мы их бьём и идём вперёд. Моя полевая почта 04769».
Из хроники. С 12 декабря 1943 года по 1 января 1944 года - Житомирско-Бердичевская наступательная операция. 29 декабря 1943 года овладели городом Коростень. С 1 января по 2 февраля 1944 года - Ровно-Луцкая наступательная операция. 16 января штурмом овладели местечком Тучин. 27 января дивизия форсировала реку Горынь и с боями подошла к г. Ровно, 2 февраля с боями овладела городом.
Из письма от 6 февраля 1944 г. «Вот уже много дней, как мы опять гоним фрицев, и скоро в газетах ты прочтёшь про нашего замечательного командира дивизии - генерала Онуприенко. Мы заняли несколько городов очень важных. И про наши славные дела ты скоро услышишь. Успехи нашей армии радуют, и надо надеяться, что война близится к концу. Сдал батальон Барышеву».
Из хроники. 7 февраля 1944 года дивизия получила название Ровенской. 9 февраля освободили город Млынов, 15 февраля - бои в районе Броды, заняли оборону.
Из письма от 16 февраля 1944 г. «Идём на запад, население становится другим, сёла и города мало похожи на наши, и уже близка наша граница».
Из письма от 24 февраля 1944 г. «Нашей части присвоили звание Ровенской, так что дела наши идут хорошо. На днях погиб Коноплин, он попал под бомбёжку».
Из письма от 18 марта 1944 г. «На днях взяли ещё один город, и Москва нам салютовала. Наш командир генерал Пухов - замечательный командир и всегда имеет успех. Просто приятно сражаться под его руководством. Очень боевой старичок, а главное, очень простой, нашу дивизию он любит. Живём мы пока хорошо. Правда, бывает трудновато, но ведь это война, и чем больше трудностей, тем больше успехов».
Из письма от 30 марта 1944 г. «Ну мы здесь пока живём хорошо. Понемногу воюем. На днях переловили с полсотни фрицев. Те скулят, ноют, но всё же в плен сдаются. Воевать стало гораздо легче. Уже скоро дойдём до нашей законной границы».
Из письма от 4 апреля 1944 г. «Настроение хорошее, фрицы еле-еле дышат, мы им тут сделали «котёл». Дела наши пока идут хорошо».
Письмо от 7 мая 1944 г. «Живём в прекрасном сосновом лесу в блиндажах. Места исторические, здесь когда-то Брусилов делал замечательный прорыв. Кстати, мне попалась книга Брусилова «Мои воспоминания», и когда ходишь по местности, то невольно вспоминаешь, что, начиная с этого самого места, наши отцы разбили австро-немецкие войска. Мы здесь отпраздновали праздник 1 Мая. Получилось хорошо и весело. Офицеры у нас все очень хорошие, деловые и весёлые. Живём мы дружно. Особенно хорош наш генерал - очень храбрый воин, смелый, любит правду и к нам относится хорошо. Мы его глубоко уважаем и ценим».
Из письма от 22 июня 1944 г . «Я пока жив, но ранен. Ранен легко в ногу и плечо. Хожу. Думаю дней через 8-10 бросить костыли и вернуться в строй. Болеть нет времени, надо срочно догонять врага. Я решил в госпиталь не ложиться, а лечусь по месту службы - на ходу. Крови почти не потерял».
Из письма от 8 июля 1944 г. «Очевидно, когда ты получишь это письмо, то по радио передадут о славных победах Конева и Пухова, так что, значит, где-то действую и я. Дела наши идут пока хорошо. Начинаем окончательно рассчитываться с фрицами.
Из хроники. 14 июля 1944 года дивизия в составе 1-го Украинского фронта прорвала оборону под Бродами. 17 июля форсирует Западный Буг. 20 июля овладела городом Рава-Русская. 22 июля вышла на государственную границу с Польшей. 24 июля 1944 года освободила польский город Сьцинава. 1 августа форсирует реку Висла. 2 августа 1944 года - дивизия участвует в Львовско-Сандомирской операции, ведёт бои под г. Сандомир. 9 августа дивизия награждена орденом Суворова 2-й степени.
Из письма от 9 августа 1944 г. «С 8 августа выписался из медсанбата и приступил к обязанностям. Хожу уже неплохо. Рана зажила. На днях перебрались через очень большую реку. Главное то, что я приношу всё-таки какую-то пользу и не в тылу».
Из письма от 14 сентября 1944 г. «За последние дни приходится очень много работать. Меня наградили ещё одним орденом - Отечественной войны первой степени. Теперь у меня три ордена. Если что и случится, то ордена перешлют тебе и дочке».
Из письма от 28 сентября 1944 г. «Я не писал тебе самого главного, что мы вели буквально героические бои. Мы выскочили далеко вперёд на Запад, и немецкое зверьё хотело нас задержать, но мы устояли и получили от тов. Сталина благодарность, а нашу славную дивизию наградили вторым орденом Суворова. Мы все очень рады, что за наши действия нас поблагодарил сам товарищ Сталин. Это очень приятно. О размере боя я тебе скажу так, что только в одной лощине с километр длиною мы уничтожили 28 танков да набили 350 трупов немецких солдат и офицерья. Ну тут была и моя небольшая доля работы. Вот сейчас стало немного тише, но работы мне, как инженеру части, хватает до отказа. Но работать, ты знаешь, я привык, но уже стал уставать, ну это всё ерунда. Скорей бы добить немца. Только после всех переживаний голова моя стала совсем седая, да морщин на лице, как на печёном яблоке, но это всё пустяки. Скорей бы добить немцев!»
Из письма от 4 ноября 1944 г. «Через некоторое время мы, наверное, будем совершать славные дела. Следи за газетами. Командуют нами всеми маршал Конев и генерал Черокманов, как услышишь, знай, что наша часть будет идти впереди, как мы и раньше шли и вышли далеко за Вислу. Я думаю, что цензор не вычеркнет, если я напишу, что меня ранило тогда в бою за Рава-Русская, это было уже давно. Сейчас готовлюсь воевать, постирал бельё, наладил сёдла, привёл в порядок лошадей. Одним словом, всё в порядке. Чем быстрее идти вперёд, тем скорее кончится война. Радость Победы сама не приходит, её надо завоевать! Победа наша уже близка, и враг получает должное возмездие».
Из письма от 15 декабря 1944 г. «Я много прошёл городов, сёл, областей. Пожалуй, самые лучшие места - это северная часть Сумской области: там леса переплетаются с плодороднейшими полями. Мне эти места очень понравились. Что касается Западной Украины, то здесь мне не понравилось, народ был под гнётом помещиков, какой-то мрачный, земля плохая. Ещё хуже живёт Польша. Земля - песок да камни. В хатах грязь. Народ малокультурный и вызывает только сожаление. Плохо жили поляки - «ни кола ни двора». Наши русские красноармейцы только удивляются: «Как же поляки живут?» Особенно поражает грязь. Всё население ходит в лохмотьях. В воскресенье наряжаются в модные костюмы, а сами даже путём не умоются, одним словом, «на брюхе шёлк, а внутри - щёлк». Короче говоря, «Польша»!
Из хроники. 1945 год. Дивизия с первого января и весь месяц, а также февраль вела наступление на Сандомирском плацдарме. 12 января ворвалась на территорию Германии.
С 4 апреля начинается Берлинская наступательная операция. 5 апреля за успешное форсирование Одера Указом Президиума Верховного Совета СССР дивизия награждена орденом Александра Невского, а 10 апреля полковнику Г.В. Иванову за участие в этой операции присвоено звание Героя Советского Союза. 1 мая дивизия вышла на реку Эльба в районе Виттенберга.
Из письма от 5 января 1945 г. «Большие дела собираемся делать, следи за газетами, за действиями 1-го Украинского фронта маршала Конева, генерала Пухова, гвардии генерала Черокманова и полковника Иванова. Как услышишь об этих командирах, то знай: где-то действую и я».
Из письма от 19 января 1945 г. «Наконец-то мы вступили в долгожданные бои. Я много видал боёв, но такого разгрома немцев я ещё не видал. Немцы бросают всё: танки, самоходки, бронетранспортёры, автомашины и бегут без удержу. Их танки от наших пушек горят как спички. Немцы охвачены паникой. В плен сдаются группами по 100-150 человек. Короче говоря, разгром немцев полный. Вчера Николай взял в плен 15 человек. Мы идём вперёд и днём и ночью. Немного устали, но зато настроение очень хорошее. Всё это приближает нас к окончанию войны».
Из письма от 14 марта 1945 г. «На днях я получил четвёртый орден и медаль «За оборону Москвы». Я ношу 6 различных наград и знаков и 7 нашивок за ранения. Ну о том, что я теперь подполковник, ты знаешь. На короткое время наш быстрый наступательный бег пока закончился, надо немного подремонтироваться, ведь мы прошли почти 500 км. До Берлина, как от Воронежа до Мичуринска, на автомашине ехать 2-3 часа. А главное, все реки пройдены, осталась Шпрее, да та уже под Берлином. Хорошо? По-моему, отлично!»
Думаю многие знают,что летом 2012 года в Киеве начнётся чемпионат Европы по футболу.Но не многие знают,что к началу чемпионата на экраны кинотеатров выйдет фильм "Матч смерти",который снимался этим летом в Киеве и Харькове.В основу фильма легли реальные события,которые происходили во время оккупации фашистами Киева.И чтобы совсем Вас удивить скажу,что в главной роли снялся...кто бы Вы думали?А никто иной,как Сергей Безруков,который сыграл вратаря!
Теперь настоящая история, в которой не совсем всё ясно, но мы постараемся разобраться.
Матч смерти - футбольный матч, сыгранный в оккупированном фашистами Киеве летом 1942 года между советской и немецкой командами. Ряд футболистов-киевлян был расстрелян; по слухам, за отказ проиграть встречу.
Футболисты «Старта» и немецкой команды Flakelf после игры 9 августа 1942 г. Киевляне в красных футболках (на фото - темного цвета). Слева направо сидят: Ю. Чернега, М. Мельник, М. Путистин (без футболки). Стоят: Г. Тимофеев, Н. Трусевич, П. Комаров, А. Клименко, Н. Коротких, В. Сухарев, Ф. Тютчев, М. Гончаренко
Прежде чем рассказать про сам матч смерти, углубимся немного в предысторию. В 1941 году, когда у немцев получилось захватить Киев, в столице Украины осталась большая группа футболистов.
Динамовцы на хлебозаводе
Футбольная команда «Динамо» (Киев), созданная в 1927 г., была ведомственной командой НКВД. С весны 1936 г. она принимала участие в чемпионатах СССР, причем в первом розыгрыше киевляне завоевали серебряные медали. С началом Великой Отечественной войны большинство игроков сменили футболки на гимнастерки, пошли в Красную армию, народное ополчение и истребительные батальоны.
После оккупации Киева немецкими войсками многие, кто не смог выйти из окружения, пробирались домой. Вернулись из плена Н. Трусевич, М. Свиридовский, Ф. Тютчев, М. Путистин, Н. Коротких, Н. Голимбиевский, Л. Гундарев, И. Кузьменко, А. Клименко, П. Комаров, Ю. Чернега, А. Ткаченко, М. Мельник. Главной проблемой была необходимость соответствующей легализации в оккупированном городе. Жесткий режим, установленный оккупантами, не давал ни единого шанса молодым, здоровым мужчинам остаться в городе незамеченными. Поэтому многие спортсмены, в том числе и футболисты, пошли на регистрацию, которую объявила секция физкультуры и спорта отдела образования и культуры городской управы. Первоначально, как свидетельствуют архивные документы, зарегистрировались около 200 человек.
С трудоустройством в Киеве футболистам помог И. Кордик (чех по национальности, ранее работал начальником лаборатории на хлебозаводе, а немцами был назначен «шефом» хлебозавода № 1 по ул. Дегтяревская, 19). Страстный любитель футбола, он встретил Н. Трусевича и предложил ему и его товарищам работу на своем заводе с целью создания футбольной команды. Это была постоянная работа, которая уберегала футболистов от отправки в Германию, а в голодном Киеве давала возможность хоть как-то выжить. На завод устроилось девять человек: динамовцы Николай Трусевич, Михаил Свиридовский, Иван Кузьменко, Алексей Клименко, Макар Гончаренко, Михаил Путистин, Федор Тютчев, Павел Комаров, а также Владимир Балакин, который до войны играл за «Локомотив». Работали во дворе на погрузке. Они и составили ядро футбольной команды хлебозавода, которая стала называться «Старт». Затем к ним присоединились динамовцы Михаил Мельник, Николай Коротких, повар в столовой отдела образования и культуры горуправы по ул. Ленина, 22, Юрий Чернега, работавший в охране горуправы, а также Лев Гундарев, Александр Ткаченко и Георгий Тимофеев, служившие в полиции, и Василий Сухарев, до войны игравший за «Локомотив». Самому молодому М. Мельнику было 27 лет, самому старшему Ф. Тютчеву - 35. Капитаном команды избрали Михаила Свиридовского.
27 мая 1942 г. директор хлебозавода Чебанюк пишет письмо-заявление в секцию физкультуры и спорта городской управы: «Киевский хлебозавод № 1 просит зарегистрировать добровольную футбольную команду завода». С этого момента команда обрела официальный статус.
Команда хлебозавода играла в красных футболках, по словам футболистов, не потому что так хотели, а просто - какие нашли. 4 июня 1942 г. дирекция хлебозавода № 1 обращается в секцию физкультуры и спорта городской управы с просьбой выделить для команды завода спортинвентарь, а именно: бутсы, трусы, футболки, гетры, наколенники, мячи и сетку для ворот. За исключением бутс и трусов все было выписано уже 19 июня. Вот, скорее всего, откуда у команды «Старт» появились красные футболки.
И. Кордик выхлопотал официальное разрешение команде играть на бывшем стадионе «Зенит» по ул. Керосинной, 24 после ликвидации там лагеря военнопленных.
М. М. Гончаренко
П. Н. Комаров
И. С. Кузьменко
М. Ф. Путистин
Матчи «Старта». Хронология
Официально футбольный сезон 1942 г. был открыт в оккупированном Киеве 7 июня, хотя играть в городе начали ранней весной.
Газета «Нове українське слово» 6 июня 1942 г. сообщала: «В воскресенье 7 июня в 17 ч. 30 мин. все любители будут иметь возможность видеть первое открытое соревнование футбольных команд «Рух» - «Хлебозавод», которое состоится на стадионе Дворца спорта» (ныне Республиканский стадион). Победила команда хлебозавода со счетом 2:0.
Следующий матч состоялся 21 июня 1942 г. Накануне газета «Нове українське слово» писала: «На стадионе «Зенит» (Керосинная, 24) 21 июня (воскресенье) футбольный матч между сборной 1-го хлебозавода «Старт» и сборной венгерского гарнизона. В команде «Старт» будут играть известные футболисты, такие как Трусевич, Клименко, Гончаренко и другие». Счет игры - 7:1 в пользу «Старта».
28 июня «Старт» встречался со сборной артиллерийской части, и на этот раз также одержал победу со счетом 7:1.
5 июля 1942 г. на стадионе «Зенит» состоялся матч между командами «Старт» и «Спорт» украинского спортобщества. «Спорт» состоял в основном из молодых футболистов, хотя ворота защищал один из запасных вратарей команды «Динамо» Н. Голимбиевский, а в нападении был еще один динамовец Л. Гундарев. Эта игра закончилась блестящей победой «Старта» - 8:2.
Об этом матче писала газета «Последние новости» 6 июля 1942 г. в заметке «Футбол в Киеве»: «Сейчас после 8 месяцев освобождения Киева от большевистского ига снова начинает возрождаться популярнейшая спортивная игра - футбол. Часть киевских футболистов вывезены большевиками, но часть осталась и, только наступила весна, начались тренировки футболистов на зеленых полях уцелевших стадионов. Сейчас в Киеве имеется две футбольные команды. Одна - товарищества «Рух», молодая, способная, но недостаточно натренированная и сыгранная команда, и другая 1-го хлебозавода «Старт»... В основном это коллектив бывшей киевской команды «Динамо». Тут играют такие известные игроки, как Трусевич, Кузьменко, Свиридовский, Комаров, Гончаренко и др. Вторая половина подобрана из наиболее способных игроков других расформированных спортивных обществ и команд».
17 июля 1942 г. состоялся матч с немецкой сборной железнодорожников. Счет 6:0 в пользу «Старта».
«Нове українське слово» за 19 июля 1942 г. пишет: «Но выигрыш этот никак нельзя признать как достижение футболистов «Старта». Немецкая команда состоит из отдельных сильных футболистов, но командой в полном понимании этого слова ее назвать нельзя.... Команда «Старт», как это всем хорошо известно, в своей основе состоит из футболистов бывшей команды мастеров «Динамо», поэтому и требовать от них следует значительно больше, нежели то, что они дали в этом матче...» Вот в каком неожиданном ракурсе прозвучал комментарий о победе киевских футболистов.
19 июля на стадионе «Зенит» «Старт» встречается с мадьярской командой. Матч завершился со счетом 5:1 в пользу киевских футболистов. Тогда мадьяры предложили матч-реванш с усиленным составом команды GK SZERO. В этой игре, состоявшейся 26 июля 1942 г., киевляне победили - 3:2.
6 августа 1942 г. «Старт» встретился с немецкой командой Flakelf, собранной из солдат и офицеров противовоздушной обороны (зенитчиков), а также летчиков и механиков киевского аэродрома. Счет - 5:1 в пользу «Старта». А 9 августа 1942 г. состоялся матч-реванш между этими командами. Именно он, казалось бы, ничем не отличающийся от остальных, и был назван «матчем смерти». «Старт» победил Flakelf со счетом 5:3. Первый гол забили футболисты Flakelf. Трибуны, заполненные немцами, ликовали. К концу первого тайма украинские игроки вели со счетом 2:1. А во втором тайме оборону немцев удалось сломать окончательно... Два гола из пяти в этой встрече забил М. Гончаренко. И еще одна примечательная деталь - отчет об игре не опубликовала ни одна местная газета.
Позже возникла легенда, будто это была встреча между командой «Старт» и сборной «Люфтваффе» - ВВС Германии. Ведь болельщики - киевляне, которые присутствовали на стадионе, видели игроков и болельщиков - немцев в форме летчиков немецкой военной авиации. И вроде бы после матча всю команду «Старт» расстреляли.
На самом же деле игроков после матча никто не арестовывал и не расстреливал. Футболисты обеих команд сфотографировались на память и спокойно покинули поле. Через пару дней немцы передали фотографию футболистам, и те сохраняли ее все последующие годы. И этот матч был не последний.
16 августа 1942 г. «Старт» встретился с украинской командой «Рух» и одержал победу со счетом 8:0.
Это и был последний матч «Старта», футболисты которого с 7 июня по 16 августа 1942 г. провели 10 матчей (7 - с оккупантами, и 3 - с украинскими командами «Спорт» и «Рух»), одержав в них 10 побед при разнице мячей 56 - 11. Если к тому же учесть условия, при которых проходили изнурительные поединки, - как в физическом, так и в психологическом плане, - то это можно назвать подвигом. Да, футболисты защищали свою жизнь, но не уронили чести профессионалов.
Афиши матчей в оккупированном Киеве
Аресты и расстрелы
18 августа 1942 г. футболистов, которые работали на хлебозаводе, - Н. Трусевича, М. Путистина, И. Кузьменко, А. Клименко, М. Гончаренко, Ф. Тютчева, М. Свиридовского, В. Балакина и П. Комарова - арестовали.
А. Г. Клименко
Ф. И. Тютчев
Н. А. Трусевич
Г. Н. Тимофеев
Есть разные версии, за что. Из показаний М. Свиридовского 28 февраля 1944 г.: «Мы были преданы Вячкисом (Вячкис Г. П. - чемпион Украины по плаванию, работал на гестапо и немецкую разведку, был награжден орденом «Железный крест», бежал с немцами. - Авт.). Нас обвиняли в том, что «Динамо» был организован НКВД, а раз так - значит, цель организации понятна... Из 8 арестованных освобожден только Балакин, который состоял в команде «Локомотив». Чернега, Гундарев и Ткаченко находились на глазах у немцев, поэтому арестованы не были».
Из показаний на допросе 2 декабря 1943 г. М. Путистина: «18 августа 1942 г. как бывший динамовец я был арестован гестапо, где просидел 23 дня. 11 сентября 1942 г. я был отправлен в Сырецкий концлагерь, где находился до 5-го октября 1943 г.».
Из показаний М. Гончаренко: «18 августа 1942 г., я был арестован гестапо по доносу некоего Швецова, который сообщил немцам о том, что я являюсь работником НКВД...»
Работавший в полиции в 1942 - 1943 гг. В. Егоров показал на допросе 28 ноября 1943 г.: «Агент Вячкис Георгий... из его предательской работы мне известно следующее: им выдана гестапо бывшая футбольная команда «Динамо», которая впоследствии была расстреляна немцами».
В справке, составленной начальником контрразведки НКО «Смерш» Первого Украинского фронта генерал-майором Осетровым в ноябре 1943 г., о причине ареста футболистов говорится: «Чтобы избавиться от столь сильного конкурента, предатели, состоявшие на секретной службе в гестапо, донесли, что все бывшие динамовцы являются сотрудниками НКВД и оставлены в Киеве с разведывательной целью».
Последним арестовали Н. Коротких - 6 сентября 1942 г. А погиб он первым - был замучен гестапо. Он единственный из футболистов был членом партии, у него нашли фотопортрет в форме НКВД.
Остальных футболистов продержали в гестапо около месяца. Затем в сентябре 1942 г. их перевели в Сырецкий концлагерь. Там М. Путистин работал электромонтером, Ф. Тютчев и П. Комаров - его помощниками. М. Свиридовский и М. Гончаренко в сапожной мастерской на ул. Мельникова, 48 ремонтировали немцам сапоги. Н. Трусевич, И. Кузьменко и А. Клименко, потом к ним перевели и Ф. Тютчева, были в выездной бригаде.
В феврале 1943 г. расстреляли как заложников Н. Трусевича, И. Кузьменко и А. Клименко, то есть они погибли через шесть месяцев после последней игры и ареста, а не в связи с матчами и их результатами.
Вот как рассказывал о гибели футболистов 29 ноября 1943 г. заключенный Сырецкого концлагеря И. Бродский (был в команде узников, сжигавших трупы в Бабьем Яру, 29 сентября 1943 г. вместе с группой заключенных бежал. В декабре 1943 г. ушел в Красную армию и погиб на фронте в 1944-м), свидетель расстрела: «В лагере была выездная команда заключенных, которая работала на Короленко, 33 - гестапо. Помню, это было в феврале месяце 1943 г. Эту команду привезли поздно вечером в лагерь. Заявили, что заключенные привезенной команды хотели убить немца, за это на Короленко расстреляли 5 человек, а сейчас за это же преступление будет расстреляно еще 20 человек, что и было сделано. Немцы отобрали 20 человек, среди которых были и футболисты Киевской команды «Динамо» Трусевич и Клименко, и тут же их всех перед строем расстреляли».
Газета «Киевская правда» 17 ноября 1943 г. в статье «Что произошло в Бабьем Яру» со ссылкой на очевидцев писала: «На протяжении долгого времени в концлагере находилась в заключении группа известных в стране киевских футболистов-динамовцев. Среди них были Трусевич, Клименко, Кузьменко и другие. В памяти киевлян встает незабываемая картина - матч между немецкой командой и командой рабочих хлебозавода № 1, в которую входили указанные товарищи. В этом матче их заставили принять участие немцы, надеясь поразить киевлян своим непревзойденным искусством, продемонстрировать преимущество арийской породы... Этот матч был последним в жизни динамовцев. Их вскоре арестовали, а 24 февраля 1943 г. на глазах всего лагеря во время расстрела 42 человек (за побег двух узников) убили и славных футболистов».
В статье впервые называется дата гибели троих футболистов - 24 февраля и повод к расстрелу заложников. Исследователи и журналисты много писали о гибели этих футболистов, версии выдвигались разные, часто диаметрально противоположные, и до сих пор точно никто не знает, что же послужило причиной расстрела заложников Сырецкого концлагеря, в число которых попали и динамовцы. Причину гибели точно знал Ф. Тютчев, который работал с ними в выездной бригаде и стоял в одной шеренге, когда отсчитывали заложников. Его как свидетеля допрашивали несколько раз по делам палачей Сырецкого концлагеря, но ни в одном документе нет данных о том, как погибли его товарищи.
В последующие годы этим не интересовались ни официальные власти, ни журналисты, да и сам Ф. Тютчев об этом почти не рассказывал. Со ссылкой на Тютчева свои версии гибели Н. Трусевича, И. Кузьменко и А. Клименко выдвигали М. Гончаренко, московский журналист Н. Долгополов и бывший киевский футболист В. Волков. Все версии отличаются друг от друга, хотя в рассказах есть и одинаковые детали. Озвучены они были в 1980 - 1990-е годы, когда Тютчева уже не стало - он умер в 1959 г.
Остальным, кроме П. Комарова, удалось бежать из концлагеря.
Из показаний М. Свиридовского: «Первым сделал побег из этого лагеря Тютчев. Бежал с группой грузчиков в четыре человека, бежали с Подола. После этого бежал я и Гончаренко с Мельникова, 48 в числе 16 человек, т. е. всей бригадой удрали. В части побега нам помогли полицаи. Среди них были спортсмены - футболисты. Они заметили, что мы начинаем сматывать удочки, отвернулись в сторону, как будто бы не видят».
Михаила Путистина в октябре 1943 г. послали на погрузочные работы на завод «Большевик», и ему удалось бежать. Павла Комарова угнали в Германию при эвакуации Сырецкого концлагеря в сентябре 1943 г.
Прокуратура Гамбурга виновных не нашла
19 июня 1971 г. на столичном стадионе «Динамо» установили памятник погибшим футболистам. После этого материалы о матчах в оккупированном Киеве появились во многих европейские изданиях.
Одна из западногерманских газет в 1973 г. опубликовала статью «Трагедия в Киеве», что дало повод прокуратуре Гамбурга возбудить уголовное дело на основании параграфа 211 (убийство) Уголовного кодекса Германии. Как указывалось в процессуальных документах, процесс ведется «против подразделения немецкого вермахта или полиции, по подозрению в убийстве четырех советских военнопленных, в 1942 г. в Киеве... их заставили провести футбольный матч с подразделением немецких воздушных сил. После этой игры одним из неизвестных немецких офицеров было приказано расстрелять четырех советских футболистов Николая Трусевича, Ивана Кузьменко, Алексея Клименко и Николая Коротких».
В феврале 2005 г. гамбургская прокуратура поставила окончательную точку по этому делу. В заключении прокурора Йохена Кульманна говорилось: «Настоящую причину ареста футболистов установить не удалось. Футболисты Трусевич, Кузьменко и Клименко расстреляны вместе с другими узниками в Сырецком концлагере по приказу начальника лагеря Пауля Радомского весной 1943 г. - спустя большой промежуток времени после игры 9 августа 1942 г. Возможно, что поводом для массового расстрела узников в Сырецком лагере была попытка покушения на шефа гестапо, однако точных данных об этом нет... Есть и другие версии - за диверсию подпольщиков, которую они осуществили на Киевском механическом заводе 23 февраля 1943 г., за попытку побега узников... Остается открытым вопрос, какой из версий отдать предпочтение, поскольку известно, что Пауль Радомский погиб 14.03.1945 г. около Штульвайсенбурга. Расстрел в Сырецком концлагере был проведен по его приказанию неизвестными полицейскими, фамилии которых установить не удалось... Это же касается и судьбы Николая Коротких. Точных данных о событиях, которые с ним происходили в гестапо в Киеве, и о его смерти нет. Свидетелей нет. Фамилии возможных преступников неизвестны или не названы. Таким образом, нет оснований возбудить новый процесс».
и еще одно параллельное расследование:
Это были Николай Клименко, Игорь Кузьменко, Николай Коротких, Михаил Гончаренко, Виктор Сухарев, Николай Трусевич, Владимир Балакин, Михаил Мельник, Михаил Путистин, Михаил Свиридовский. Игроки были задействованы при строительстве оборонительных строений и не смогли впоследствии выбраться из осады. Во время фашистской оккупации в Киеве господствовал голод. Но по знакомству футболистам удалось устроиться рабочими на хлебозавод №1. Работали командой - так же, как когда-то играли. Чтобы отвлечься от тяжелой работы и не лишиться спортивных навыков, каждый день после работы футболисты играли во дворе завода и много тренировались. Хотя немцы захватывали все больше украинской земли, футболисты не расставались с надеждой, что враг будет повержен и им еще удастся выступить за киевское «Динамо».
Свою новую команду ребята назвали «Старт». Но каждый киевлянин знал, кто они такие. Ведь до войны киевское «Динамо» так же ярко играли, как и в наши дни. Знали это и фашисты, но до поры до времени не трогали, не видя в игроках никакой угрозы. Спустя год, летом 1942 года, немецкое командование решило разнообразить культурную жизнь захваченной столицы и открыло на Большой Васильковской улице «украинский» стадион. Впрочем, для украинцев вход был воспрещен. Футбол был игрой для чистокровных арийцев.
Скорее всего, именно с целью демонстрации силы арийской нации немцы и решили провести ряд футбольных матчей, в которых немецкие игроки противостояли бы лучшим командам из инородцев. Как раз и вспомнили о команде «Старт». А на закрытый до этого стадион было разрешено приходить и украинцам. Пусть поглядят на разгром своих бывших кумиров.
Первая игра состоялась 5 июня 1942 года. Украшением торжественного открытия стадиона был футбольный матч. «Старт» победил со счётом 7:2 украинскую команду «Рух». Остальные игры с участием «Старта» проходили на стадионе «Зенит», что на улице Керосинной
21 июня «Старт» - сборная венгерского гарнизона - 6:2.
5 июля «Старт» - сборная румын - 11:0.
12 июля «Старт» - команда военных железнодорожников - 9:1.
17 июля «Старт» - воинская команда «PGS» - 6:0.
19 июля «Старт» - «MSG.Wal.» (Венгрия) - 5:1.
26 июля «Старт» - «MSG.Wal.» - 3:2.
Затем против советских футболистов играла команда «Flakelf» (сборная немецких зенитчиков).
Первая встреча состоялась 6 августа 1942 года. «Старт» выиграл с разгромным счётом 5:1.
Через три дня немцы устроили матч-реванш, сколотив усиленную команду. Перед началом игры игроки поприветствовали друг друга. Немцы: «Хайль!», киевляне: «Физкульт - привет!». Первый мяч забили немцы. Потом Иван Кузьменко дальним ударом сравнял счёт, и ещё в первом тайме два гола забил Макар Гончаренко. Второй тайм проходил в равной жёсткой борьбе. Немцы забили два гола и сравняли счёт, но затем «Старт» вырвал победу 5:3. Именно этот поединок в Советском Союзе позднее стали называть матчем смерти, по завершении которого футболисты якобы были расстреляны. Говорили, что перед матчем в раздевалку футболистов Динамо вошел немецкий командир, наблюдавший за матчем. И в жёсткой форме угрожая лагерями и расстрелом приказал проиграть.
За забором, с правой стороны, находилась раздевалка, дверь которой была открыта, и я зашел внутрь. В комнате находились: Н. Трусевич, надевавший свитер, А. Клименко сидел уже в форме, ел хлеб, отламывая кусочки, и ещё один, которого я не знал, шнуровал бутсы. В этот момент зашёл офицер и выгнал меня из раздевалки. О чём он разговаривал с футболистами, останется тайной навсегда. О. Ясинский.
Возможно, дело обстояло несколько иначе. Просто к 25-летию Победы с подачи КГБ, ЦК КПСС и лично Леонида Брежнева была развернута пропаганда по восстановлению исторической справедливости. Тогда посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза диверсанту НКВД Ивану Кудре, погибшему в киевском подполье. После долгих расследований были реабилитированы и футболисты команды ""Старт"", которых после войны долгое время вызывали на допросы в КГБ чуть ли не как изменников родины. Теперь они стали героями. Динамовцы Н. Трусевич, А. Клименко, И.Кузьменко и М. Коротких были посмертно награждены медалью ""За отвагу"", а оставшиеся в живых футболисты ""Старта"": Б. Балакин, Н. Гончаренко, Н. Мельников, М. Пустынин, В. Сухарев и Н. Свиридов, были награждены медалью ""За боевые заслуги"".
Оккупанты, предчувствуя свое поражение на футбольном поле, не хотели унизить свою армию. Поэтому матч был организован на маленьком стадионе ""Зенит"", находящемся далеко от центра города. Но несмотря на планы фашистов, киевские болельщики набили стадион до отказа - стояли в проходах, на деревьях. Эта встреча вызвала порыв патриотизма у советских людей. На стадионе бушевали совсем не футбольные страсти. Все повернули так, будто происходит сражение между командами Вермахта и Красной Армии. У большинства болельщиков был кто-то на фронте. Стадион ревел, раздавались антифашистские выкрики. Немцам это не понравилось, они арестовали многих буянов и фанатов-болельщиков, стреляли из автоматов и пистолетов в воздух…
Но после того как матч закончился, немцы не арестовали ни одного футболиста. Доказательством служит то, что после футбольной встречи ""Flakelf"" - ""Старт"" киевская команда провела еще два матча. Один - с тем же ""Flakelf"", она состоялась 9 августа 1942 года, и вторую - с командой ""Рух"", в составе которой были работники украинских органов власти и рабочих местных фабрик. Оба матча ""Старт"" выиграл. Футбольные встречи ""Старта"" закончились только осенью, когда пошли дожди.
Так что же произошло на самом деле и откуда взялась легенда о "матче смерти", по которой вся выигравшая команда якобы была расстреляна немцами?
Вот что говорил об этом Ю. Краснощок:
"Во время фашистской оккупации, работая на телефонной станции, я слышал от немцев, а также от украинских полицаев, что динамовцев арестовали не за победу в матче, а за то, что они, работая на хлебозаводе N 1, набросали в муку, из которой выпекали хлеб для немецких организаций в Киеве, битое стекло. Были арестованы многие рабочие хлебозавода, в том числе четыре динамовца - Трусевич, Клименко, Кузьменко и Коротких. О том же впоследствии мне рассказал мой знакомый сотрудник госбезопасности. Да и бывший председатель киевской управы Леонтий Форостовский в своей книге ""Київ пiд ворожими окупацiями"" о расстреле команды ничего не пишет.
Следует отметить, что из шестнадцати футболистов ""Старта"" оккупанты расстреляли только четверых, и все они были лейтенантами НКВД. Так уж повелось в советском футболе: игроки команды ""Локомотив"" получали зарплату как машинисты, футболисты ""Динамо"" - как сотрудники НКВД. Это и послужило главной причиной их ареста. Кто же, как не офицеры НКВД могли подозреваться в терроризме. Но упомянутые четыре футболиста как раз не были причастны к этой диверсии".
На защиту арестованных киевских динамовцев стали их соперники - немецкие и венгерские футболисты. У немецких спортсменов еще сохранились идеалы честной спортивной борьбы, ведь прошло не так уж много времени с тех пор, как они устраивали XI Всемирную спортивную Олимпиаду в Берлине в 1936 году. Они не верили, что такие талантливые футболисты станут бросать стекло в хлеб, предназначенный для военных госпиталей, раненых и медперсонала, для женщин, мобилизованных фашистами для работы в оккупационной администрации страны. И возможно, получилось бы избежать расстрела киевских футболистов. Но после поджога завода спортинвентаря ""Спорт"", где ремонтировались сани для немецкой армии, гестапо расстреляло более половины работников этого небольшого заводика и ликвидировало 200 заложников в Сырецком лагере. В эту группу попали и четверо динамовцев…
Дело о матче смерти, сыгранном футболистами Украины и фашистской Германии летом 1942 года, возбужденное прокуратурой Гамбурга еще в 1974 году, недавно было окончательно закрыто следователями. По словам пресс-секретаря гамбургской прокуратуры Рюдегера Баггера, следственная комиссия досконально изучила данные, предоставленные не только украинской стороной, а также материалы, изъятые у съемочной группы первого канала немецкого телевидения ARD
"Представители немецкой юстиции имели возможность говорить со свидетелями, которые во время матча были еще детьми", - цитирует Баггера радиостанция. Немецким следователям удалось выяснить обстоятельства смерти украинских игроков. Рюдегер Баггер объяснил: "Удалось выяснить, что игроки Николай Трусевич, Иван Кузьменко и Алексей Клименко погибли спустя большой промежуток времени после игры, а точнее - весной 1943 года в концлагере на Сырце. Их расстреляли по указанию коменданта лагеря. Таким образом, их смерть никак не связана с исходом той игры". Доказать же существование офицера-эсэсовца, который угрожал игрокам до сих пор не удалось.
В 1965 году Президиум Верховного Совета РСФСР наградил оставшихся в живых участников матча смерти медалями «За боевые заслуги». Погибшие были отмечены медалями «За отвагу». Таким образом футбольная победа приравнялась к воинскому подвигу на поле боя. А на стадионе «Динамо» в Киеве был установлен монумент, посвященный подвигу бесстрашных футболистов.
Мясной Бор, Синявинские высоты и Погостье – болотная правда 1942 года
А мне в последние годы всё чаще вспоминаются его рассказы весны 1944 года, помню его волнение, его голос, но подробности вспомнить не могу. И вот пару лет назад я прочитал воспоминания о войне Николая Николаевича Никулина, научного сотрудника Эрмитажа, который воевал в то же время с другой стороны этого болота в составе 54-й армии под командованием И.И. Федюнинского и штурмовал почти год Погостье, чтобы разблокировать из котла 2-ю Ударную армию под командованием А.А. Власова, заместителя командующего Волховским фронтом. Н.Н. Никулин был младше моего отца на 22 года, и потребность излить из себя те жуткие воспоминания возникла у него не в 1944, а в 1975 году. Писал для себя и узкого круга родственников, но за два года до кончины его уговорили (директор Эрмитажа Пиотровский) издать записи. Когда я их начал читать, то в моём подсознании стали всплывать до мелочей похожие рассказы отца. Такая перекличка двух даже не окопников, а болотников через 31 год. Приведу в подлиннике наиболее пронзительную часть этих воспоминаний не для слабонервных. Убеждённые коммунисты пусть вместо этого читают мемуары товарища Жукова.
«Я где-то читал, что английская разведка готовит своих агентов десятилетиями. Их учат в лучших колледжах, создают атлетов, интеллектуалов, способных на всё знатоков своего дела. Затем такие агенты вершат глобальные дела. В азиатских странах задание даётся тысяче или десяти тысячам кое-как, наскоро натасканных людей в расчёте на то, что даже если почти все провалятся и будут уничтожены, хоть один выполнит свою миссию. Ни времени, ни средств на подготовку, ни опытных учителей здесь нет. Всё делается второпях – раньше не успели, не подумали или даже делали немало, но не так. Всё совершается самотёком, по интуиции, массой, числом. Вот этим вторым способом мы и воевали. В 1942 году альтернативы не было. Мудрый Хозяин в Кремле всё прекрасно понимал, знал и, подавляя всех железной волей командовал одно: «Атаковать!» И мы атаковали, атаковали, атаковали… И горы трупов у Погостий, Невских пятачков, безымянных высот росли, росли, росли. Так готовилась будущая победа. Если бы немцы заполнили наши штабы шпионами, а войска диверсантами, если бы было массовое предательство и враги разработали бы детальный план развала нашей армии, они не достигли бы того эффекта, который был результатом идиотизма, тупости, безответственности начальства и беспомощной покорности солдат. Я видел это в Погостье, а это, как оказалось, было везде.
На войне особенно отчётливо проявилась подлость большевистского строя. Как в мирное время проводились аресты и казни самых работящих, честных, интеллигентных, активных и разумных людей, так и на фронте происходило то же самое, но в ещё более открытой, омерзительной форме. Приведу пример. Из высших сфер поступает приказ: взять высоту. Полк штурмует её неделю за неделей, теряя множество людей в день. Пополнения идут беспрерывно, в людях дефицита нет. Но среди них опухшие дистрофики из Ленинграда, которым только что врачи прописали постельный режим и усиленное питание на три недели. Среди них младенцы 1926 года рождения, то есть четырнадцатилетние. Не подлежащие призыву в армию… «Вперрррёд!!!», и всё. Наконец какой-то солдат или лейтенант, или капитан (что реже), видя это вопиющее безобразие, восклицает: «Нельзя же гробить людей! Там же, на высоте, бетонный дот! А у нас лишь 76-миллиметровая пушчонка! Она его не пробьёт!»… Сразу же подключается политрук, СМЕРШ (организация НКВД «Смерть шпионам!» В её руках были карательные функции) и трибунал. Один из стукачей, которых полно в каждом подразделении, свидетельствует: «Да, в присутствии солдат усомнился в нашей победе», Тотчас же заполняют уже готовый бланк, куда надо только вписать фамилию, и готово: «Расстрелять перед строем!» или «Отправить в штрафную роту!», что то же самое. Так гибли самые честные, чувствовавшие свою ответственность перед обществом, люди. А отальные – «Вперррёд, в атаку!», «Нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики!». А немцы врылись в землю, создав целый лабиринт траншей и укрытий. Поди их достань! Шло глупое, бессмысленное убийство наших солдат. Надо думать, эта селекция русского народа – бомба замедленного действия: она взорвётся через несколько поколений, в ХХ I или ХХ II веке, когда отобранная и взлелеянная большевиками масса подонков породит новые поколения себе подобных… И уже притупились тоска и отчаяние, которые пришлось тогда пережить. Представить это отчаяние невозможно, и поймёт его лишь тот, кто сам на себе испытал необходимость просто встать и идти умирать. Не кто-нибудь другой, а именно ты должен идти в огонь, где в лучшем случае тебя легко ранит, а в худшем – либо оторвёт челюсть, либо разворотит живот, либо выбьет глаза, либо снесёт череп. Именно тебе, хотя тебе так хочется жить!... И смерти твоей никто не заметит: ляжешь в большой штабель трупов у железной дороги и сгниёшь, забытый всеми в липкой жиже погостьинских болот. Бедные, бедные русские мужики! Они оказались между жерновами исторической мельницы, между двумя геноцидами. С одной стороны их уничтожал Сталин, загоняя пулями в социализм, а теперь, в 1941-1945, Гитлер убивал мириады ни в чём не повинных людей. Так ковалась Победа, так уничтожалась русская нация, прежде всего – душа её.
Теперь добавлю то, что запомнилось из рассказов отца. При прорыве из котла он получил осколочное ранение в голову в сантиметре над левым глазом. Пока лежал в шоке, немцы шли и достреливали раненных. Около него остановились, кто-то сказал «капут», увидев залитое кровью лицо и дырку во лбу. Пулю пожалели. Осколок застрял в лобной кости и в госпитале его изымать побоялись. На месте раны образовалась шишка размером в пятак, с которой мы его и похоронили. На фотографии папы начала шестидесятых годов, которую я хочу поместить с этой статьёй, это видно…