Имя какого полководца руси носила танковая колонна. Танковая колонна «Димитрий Донской» в фокусе различных аспектов истории Великой Отечественной войны
ДЕНЬ ПОБЕДЫ
ТАНКИ СВЯТОГО ДИМИТРИЯ
Когда говорят о роли Церкви в Победе, возникает много недоразумений.
Некоторым кажется, что наши солдаты, за малым исключением, были ревностными христианами. Рисуется такая радужная картина: Сталин встречается с митрополитом Сергием и православные красноармейцы вдвое охотнее начинают бросаться на дзоты. Что-то в этом духе. Но, конечно, не было ничего такого.
Просто борьба с верой раздирала страну по живому. Вспоминаю рассказ моей старой доброй знакомой, Людмилы Дмитриевны Петровой, отец которой был, что называется, пламенным чекистом. Однажды она услышала, как он громко произнёс: «Не знаю, кто всем правит – Бог, Всевышний, но верю, что над нами и над всем миром Кто-то есть». Так думали многие.
И когда началась война, кто-то сразу, а кто-то к осени, после гибели лучших наших армий, нутром понял, что и верующим, и неверующим надо теперь держаться вместе. 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. В тот же день закончилась война гражданская. Хотелось этого властям и воинствам или нет, только пришлось признать очевидное: Кто-то есть. Не с митрополитом Сергием (Страгородским), а с Богом заключил мир бывший семинарист Иосиф Сталин.
Он сделал это одним из последних. В блокадном Ленинграде ещё в голодную зиму 1941-1942-го православные приходы регулярно снабжались вином и мукой, необходимыми для причастия. Правда, вино сильно разводили, иногда заменяя свекольным соком, а просфоры выпекались размером с пятикопеечную монету. Но понимание, как много значат уцелевшие храмы для Победы, в городе было.
Окончательный перелом в отношениях Церкви и государства произошёл в 43-м. Сегодня мы расскажем о символе этого примирения – танковой колонне «Дмитрий Донской», построенной на деньги православных. Собрано было 8 миллионов рублей, не считая драгоценностей – обручальных колец, серёжек. Собирали по копейке.
Как вспоминал протоиерей церкви села Троицкого Днепропетровской области И. В. Ивлев, «в церковной кассе денег не было, а их надо было достать... Я благословил двух 75-летних старушек на это великое дело. Пусть имена их будут известны людям: Ковригина Мария Максимовна и Горбенко Матрёна Максимовна. И они пошли, пошли уже после того, как весь народ внёс свою посильную лепту через сельсовет. Пошли две Максимовны просить Христовым именем на защиту дорогой Родины от насильников. Обошли весь приход – деревни, хутора и посёлки, отстоящие в 5-20 километрах от села, и в результате – 10 тысяч рублей, сумма по нашим разорённым немецкими извергами местам значительная».
Важная деталь. Для сбора средств по личному указанию Сталина был открыт специальный счёт в Государственном банке СССР. Это было первое утверждение юридического статуса Русской Православной Церкви за годы советской власти.
Так появились на свет сорок лучших в мире танков Т-34-85. Это были не те «тридцатьчетвёрки», с которыми мы встретили войну, а совершенно новые машины, способные на равных биться с немецкими «тиграми». Новые танки имели более мощную пушку, их броня была куда сильнее прежней. Это не говоря о том, что больше половины машин в колонне – 21 из 40 – были огнемётными. Это было страшное оружие. Заряд огнесмеси объёмом до 10 литров выстреливался на расстояние 70–130 метров. Причём скорострельность достигала 30 огневыстрелов в минуту, что позволяло буквально поливать струёй огня вражеские укрепления.
Из огнемётных танков был сформирован 516-й отдельный танковый полк, 19 других машин передали 38-му отдельному танковому полку. Это произошло у деревни Горелки, что в пяти километрах северо-западнее Тулы. 8 марта 1944-го состоялся торжественный митинг, на котором перед танкистами выступил митрополит Крутицкий Николай (Ярушевич). Это была первая официальная встреча представителя духовенства Русской Православной Церкви с бойцами и командирами Красной армии. На заснеженном поле стояли боевые машины с надписями: «Дмитрий Донской». Перед ними выстроились экипажи.
«Я чувствую себя глубоко счастливым быть среди вас», – сказал владыка и поведал, что Церковь в первый же день войны благословила всех православных на защиту Отечества. Вскоре с танкистами в Москве встретился и Патриарх Сергий, пожелав им вернуться живыми из огненной печи войны: «Чтобы вы здоровыми и невредимыми возвратились домой и радовались бы и с нами со всеми, и с вашими близкими людьми. Дай Бог вам... чтобы слава Димитрия Донского коснулась и вас, и всех представителей танковых войск».
Господь так устроил, что танки из колонны «Дмитрий Донской» продержались дольше других, несколько из них встретили Победу в Германии. Это при том что среднее время жизни танкового взвода в сражении на войне – минут десять.
Первым в бой вступил 38-й полк. Это случилось через две недели после того, как владыка Николай благословил танкистов честно драться за Родину.
Близ города Балта, что в Одесской области, завязался жестокий бой. Против полка были брошены «тигры», самоходки, авиация. Но танкисты освобождали одно село за другим. Вечером 27 марта танки колонны «Дмитрий Донской» с десантом на броне ворвались в город. Двое суток продолжались уличные бои. К исходу 29 марта противник полностью был выбит из Балты.
Развивая наступление, полк с флангов обошёл город Котовск, создав угрозу окружения для засевших в нём немцев. Те побежали, но танкисты настигли врага и полностью уничтожили его группировку.
К апрелю уцелело лишь девять машин. За форсирование Днестра полку было присвоено имя Днестровский, хотя полком это было назвать уже трудно. Скорее, это была теперь рота.
К концу апреля лишь четыре танка Днестровского полка продолжали драться с фашистами. У высоты 111,1 в районе молдавской деревни Устя оставшиеся боевые машины с десантом атаковали немцев, уничтожая их огнём и гусеницами. Но атака пехоты захлебнулась. Высота казалась ей неприступной. И тогда танкисты пошли на прорыв. Первым был экипаж под командованием младшего лейтенанта Румянцева. Танк сумел преодолеть две полосы траншей, прежде чем вспыхнули бензобаки. Как писал один из историков, «продолжать движение дальше было невозможно, но танкисты понимали истинную цену их каждого выстрела. Так и не покинул экипаж пылавшую боевую машину, до последнего дыхания посылая в цель снаряд за снарядом. Посмертно герои были награждены орденами Отечественной войны первой степени. В числе отважных – неразлучные земляки-ленинградцы: младший лейтенант Николай Михайлович Румянцев, проживавший до войны по улице Седова, 20, и его друг – старшина Константин Фёдорович Морозов из Парголово. Нет на земле их могил...»
Благодаря этому танку два других, увлекая за собой пехоту, взяли высоту, следом освободили деревню Жервень и форсировали реку Реут. Это был последний бой Днестровского полка. За месяц он уничтожил полторы тысячи фашистов, было подбито и захвачено 38 танков.
Другой полк, получивший боевые машины из колонны имени Дмитрия Донского, – 516-й отдельный огнемётный танковый – должен был выполнять специальные задачи. Вместе со Второй штурмовой инженерно-сапёрной бригадой он вскрывал, как ножом, наиболее укреплённые места обороны гитлеровцев.
Сохранилось письмо коммунистов и комсомольцев полка митрополиту Николаю. Они писали: «Вы говорили: “Гоните ненавистного врага из нашей Великой Руси. Пусть славное имя Дмитрия Донского ведёт нас на битву за священную Русскую землю. Вперёд, к победе, братья-воины!” Выполняя этот наказ, рядовые, сержанты и офицеры нашей части на вручённых вами танках, полные любви к своей Матери-Родине, к своему народу, успешно громят заклятого врага, изгоняя его из нашей земли. На этих грозных боевых машинах танкисты прорвали сильно укреплённую долговременную оборону немцев и продолжают преследовать врага, освобождая от фашистской нечисти родную землю... Мы будем громить и преследовать немецких захватчиков, пока видят глаза, пока бьётся сердце в груди, не зная пощады к злейшим врагам человечества. Имя великого русского полководца Дмитрия Донского, как немеркнущую славу оружия, мы пронесём на броне наших танков вперёд на Запад, к полной и окончательной победе».
Из этого текста видно, что слова владыки произвели на танкистов очень сильное впечатление. Танки «Дмитрия Донского» дошли до Берлина. Не все. Девятнадцать человек сгорели в боевых машинах заживо.
Нужно понимать, что богоборцев в этих полках не было. Может, и имелись, пока не сели они в танки, на бортах которых было начертано имя князя Димитрия. А после этого как рукой сняло. И если мы, православные, хотим, чтобы нас уважали, к нам тянулись, мы должны не просить, а давать. Без этого не будет услышана никакая, даже самая хорошая, проповедь. Жертвовать на самое важное, самое нужное людям. Во время войны это были танки, самолёты – кроме танковой колонны, на средства верующих была создана эскадрилья имени св. Александра Невского. Церковь помогала детям-сиротам и раненым красноармейцам, собрав 300 миллионов рублей. Чтобы было понятней, этого хватило бы на две танковые армии. Так был прорван фронт безбожия.
Г. ДОНАРОВ
Когда говорят о роли Церкви в Победе, возникает много недоразумений.
Некоторым кажется, что наши солдаты, за малым исключением, были ревностными христианами. Рисуется такая радужная картина: Сталин встречается с митрополитом Сергием и православные красноармейцы вдвое охотнее начинают бросаться на дзоты. Что-то в этом духе. Но, конечно, не было ничего такого.
Просто борьба с верой раздирала страну по живому. Вспоминаю рассказ моей старой доброй знакомой, Людмилы Дмитриевны Петровой, отец которой был, что называется, пламенным чекистом. Однажды она услышала, как он громко произнёс: «Не знаю, кто всем правит - Бог, Всевышний, но верю, что над нами и над всем миром Кто-то есть». Так думали многие.
И когда началась война, кто-то сразу, а кто-то к осени, после гибели лучших наших армий, нутром понял, что и верующим, и неверующим надо теперь держаться вместе. 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. В тот же день закончилась война гражданская. Хотелось этого властям и воинствам или нет, только пришлось признать очевидное: Кто-то есть. Не с митрополитом Сергием (Страгородским), а с Богом заключил мир бывший семинарист Иосиф Сталин.
Он сделал это одним из последних. В блокадном Ленинграде ещё в голодную зиму 1941-1942-го православные приходы регулярно снабжались вином и мукой, необходимыми для причастия. Правда, вино сильно разводили, иногда заменяя свекольным соком, а просфоры выпекались размером с пятикопеечную монету. Но понимание, как много значат уцелевшие храмы для Победы, в городе было.
Окончательный перелом в отношениях Церкви и государства произошёл в 43-м. Сегодня мы расскажем о символе этого примирения - танковой колонне «Дмитрий Донской», построенной на деньги православных. Собрано было 8 миллионов рублей, не считая драгоценностей - обручальных колец, серёжек. Собирали по копейке.
Как вспоминал протоиерей церкви села Троицкого Днепропетровской области И. В. Ивлев, «в церковной кассе денег не было, а их надо было достать... Я благословил двух 75-летних старушек на это великое дело. Пусть имена их будут известны людям: Ковригина Мария Максимовна и Горбенко Матрёна Максимовна. И они пошли, пошли уже после того, как весь народ внёс свою посильную лепту через сельсовет. Пошли две Максимовны просить Христовым именем на защиту дорогой Родины от насильников. Обошли весь приход - деревни, хутора и посёлки, отстоящие в 5-20 километрах от села, и в результате - 10 тысяч рублей, сумма по нашим разорённым немецкими извергами местам значительная».
Важная деталь. Для сбора средств по личному указанию Сталина был открыт специальный счёт в Государственном банке СССР. Это было первое утверждение юридического статуса Русской Православной Церкви за годы советской власти.
Так появились на свет сорок лучших в мире танков Т-34-85. Это были не те «тридцатьчетвёрки», с которыми мы встретили войну, а совершенно новые машины, способные на равных биться с немецкими «тиграми». Новые танки имели более мощную пушку, их броня была куда сильнее прежней. Это не говоря о том, что больше половины машин в колонне - 21 из 40 - были огнемётными. Это было страшное оружие. Заряд огнесмеси объёмом до 10 литров выстреливался на расстояние 70-130 метров. Причём скорострельность достигала 30 огневыстрелов в минуту, что позволяло буквально поливать струёй огня вражеские укрепления.
Гоните ненавистного врага из нашей Великой Руси. Пусть славное имя Дмитрия Донского ведёт нас на битву за священную Русскую землю. Вперёд, к победе, братья-воины!" Выполняя этот наказ, рядовые, сержанты и офицеры нашей части на вручённых вами танках, полные любви к своей Матери-Родине, к своему народу, успешно громят заклятого врага, изгоняя его из нашей земли. На этих грозных боевых машинах танкисты прорвали сильно укреплённую долговременную оборону немцев и продолжают преследовать врага, освобождая от фашистской нечисти родную землю... Мы будем громить и преследовать немецких захватчиков, пока видят глаза, пока бьётся сердце в груди, не зная пощады к злейшим врагам человечества. Имя великого русского полководца Дмитрия Донского, как немеркнущую славу оружия, мы пронесём на броне наших танков вперёд на Запад, к полной и окончательной победе». Из этого текста видно, что слова владыки произвели на танкистов очень сильное впечатление. Танки «Дмитрия Донского» дошли до Берлина. Не все. Девятнадцать человек сгорели в боевых машинах заживо. Нужно понимать, что богоборцев в этих полках не было. Может, и имелись, пока не сели они в танки, на бортах которых было начертано имя князя Димитрия. А после этого как рукой сняло. И если мы, православные, хотим, чтобы нас уважали, к нам тянулись, мы должны не просить, а давать. Без этого не будет услышана никакая, даже самая хорошая, проповедь. Жертвовать на самое важное, самое нужное людям. Во время войны это были танки, самолёты - кроме танковой колонны, на средства верующих была создана эскадрилья имени св. Александра Невского. Церковь помогала детям-сиротам и раненым красноармейцам, собрав 300 миллионов рублей. Чтобы было понятней, этого хватило бы на две танковые армии. Так был прорван фронт безбожия. |
"Гоните ненавистного врага из нашей Великой Руси.
Пусть славное имя Дмитрия Донского ведет нас на битву за священную русскую землю.
Вперед, к победе, братья-воины!"
(Митрополит Крутицкий Николай).
Танковая колонна "Дмитрий Донской" - это 40 танков (19 машин Т-34-85 и 21 огнеметный ОТ-34). ТК создана по инициативе Московской патриархии на пожертвования верующих и передана Красной Армии 7 марта 1944 года. Более 8 миллионов рублей было собрано на создание танков, которые в короткий срок построены на Нижне-Тагильском танковом заводе. Торжественная передача танковой колонны состоялась в 5 км северо-западнее Тулы, у деревни Горелки. Танки Т-34-85 служили в 38-м танковом, а огнеметные - в 516-м огнеметном отдельным полку. И 7 марта 2014 года в 14.00 в поселке Горелки пройдут праздничные мероприятия, состоится торжественная церемония установки памятного знака, в честь 70-летия со дня передачи Красной армии танковой колонны "Дмитрий Донской".
В интернете есть информация, что закладной камень будет открыт в поселке Горелки по адресу Московское шоссе, дом 2, а в 15.00 в Тульской областной филармонии состоится праздничный концерт с участием Тульского государственного хора, ансамбля "Легенда" и ансамбля "Светоч".
516-й отдельный огнеметно-танковый полк впервые вступил в бой 16 июня 1944 года в Белоруссии совместно со 2-й штурмовой инженерно-саперной бригадой 1-го Белорусского фронта. 24-27 июня полк принимал участие в Бобруйской наступательной операции. Подразделения огнеметных танков в основном действовали со штурмовыми батальонами. Затем полк участвовал в Люблин-Брестской операции и его танкисты первыми ворвались в Брест, и вскоре вышли на государственную границу. В августе 1944 года он вступил на территорию Польши. После интенсивных боев к 10 октября в составе полка осталось только два танка, их отправили в капитальный ремонт. Полк перевооружили новой техникой. Полку присвоено почетное наименование "Лодзинский". Потом танкисты штурмовали крепость Познань, выжигали огнем пулеметные и орудийные гнезда на Зееловских высотах, закончили войну в Берлине. Всего танкисты полка уничтожили свыше 3800 солдат и офицеров противника, 48 танков и штурмовых орудий, 130 орудий и минометов, 400 пулеметных точек, 47 дзотов.
38-й отдельный танковый полк участвовал в Уманско-Баташевской операции, в начале апреля 1944 года в составе полка оставалось только 9 танков. За месяц, меняя направления ударов, полк прошел с боями свыше 60 км. Личный состав 38-го полка отличился при форсировании реки Днестр с последующим выходом на государственную границу СССР. 8 апреля 1944 года полку было присвоено почетное наименование "Днестровский". К концу апреля в полку оставалось четыре танка. Развивая наступление, танкисты с десантом освободили деревню Жервень и форсировали реку Реут. К 21 часу 24 апреля 1944 года 38-й отдельный танковый Днестровский полк завершил свой последний бой. Но и после него оставшиеся два танка в составе стрелковых частей уничтожали врага до 5 мая 1944 года. Меньше чем за два месяца полк прошел с боями свыше 130 км, танкисты уничтожили около 1420 гитлеровцев, 40 различных орудий, 108 пулеметов, подбили и захватили 38 танков, 17 бронетранспортеров, 101 транспортную автомашину, захватили 3 склада горючего и взяли в плен 84 немецких солдат и офицеров. Затем, находясь в резерве Ставки Верховного Главнокомандующего, 38-й полк был переименован в 74-й отд. ттп, а затем переформирован в 364-й танко-самоходный артполк. При этом ему было присвоено звание "Гвардейский" и сохранено почетное наименование "Днестровский".
Решение об установке памятного знака, посвященного 70-летию со дня передачи Красной Армии танковой колонны "Дмитрий Донской", было принято на внеочередном заседании Тульской городской Думы. Закладной камен будет расположен в поселке Горелки Зареченского района города Тулы. Установка камня депутатами была поддержана единогласно и состоится 7 марта. На сайте Тульской городской Думы опубликовано решение от 05.03.14 "Об установке памятного знака – закладного камня памятника, посвященного торжественной передаче частям Красной Армии танковой колонны «Дмитрий Донской»".
С целью увековечивания исторического события - 70-летия передачи частям Красной Армии танковой колонны "Дмитрий Донской", на основании ходатайства министерства культуры и туризма Тульской области, учитывая решение комиссии по историческому наследию и городской топонимии от 04.03.2014, на основании Федерального закона от 06.10.2003 № 131-ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации", Устава муниципального образования город Тула, Положения "Об установке и сохранении скульптурных памятников и памятных знаков на территории города Тулы", утвержденного решением Тульской городской Думы от 25.03.2009 №65/1415, Тульская городская Дума решила:
- Установить памятный знак - закладной камень памятника посвященного торжественной передаче частям Красной Армии танковой колонны "Дмитрий Донской" в районе дома № 2-ж по Московскому шоссе города Тулы с текстом следующего содержания:
"Здесь будет сооружен памятник, посвященный торжественной передаче частям Красной Армии танковой колонны "Дмитрий Донской", созданной по инициативе Московской патриархии на пожертвования верующих.
Закладной камень установлен 7 марта 2014 года в день 70-летия передачи танковой колонны "Дмитрий Донской".". - Принять предложение министерства культуры и туризма Тульской области о финансировании изготовления и установки памятного знака за счет средств министерства.
- Принять на баланс ГУ ТО "Центр развития культуры и туризма" установленный памятный знак на основании предложения министерства культуры и туризма Тульской области.
- Контроль за исполнением настоящего решения возложить на заместителя главы администрации города по социальной политике.
- Опубликовать настоящее решение Тульской городской Думы в общественно-политической региональной газете "Тула" и на официальном сайте Тульской городской Думы в сети Интернет.
- Решение вступает в силу со дня его принятия.
Святой Благоверный князь Дмитрий Донской.
Уцелевшие танки колонны "Дмитрий Донской" после окончания Великой Отечественной войны были установлены на экспозиции в музеях Вооруженных сил Москвы, Ленинграда и Тулы. По благословению патриарха Алексия II в 2005 году одна из уцелевших машин танковой колонны была установлена в московском Донском монастыре в память о прихожанах и священнослужителях, на чьи пожертвованные средства она была создана.
Сегодня среди обывателей стало модным вопрошать Русскую Церковь: а что, дескать, она, вообще сделала для страны? Дабы не растекаться мыслью по древу заострим внимание на вклад Церкви в годы Великой отечественной войны. А именно создание на средства, собранные духовенством и мирянами, танковой колонны "Дмитрий Донской" и авиационной эскадрильи "Александр Невский".
Танковая колонна «Дмитрий Донской»
В марте 1944 г. митрополит Крутицкий Николай (Ярушевич) выезжает на фронт для передачи Красной Армии танковой колонны имени Димитрия Донского — дара Русской Православной Церкви.
7 февраля 1944 г. армии была передана армии танковая колонна «Дмитрий Донской», построенная на деньги, собранные Церковью еще с начала 1943 г. Акт передачи состоялся у деревни Горелки, что в 5 км северо-западнее Тулы, по месту расположения комплектующих военных лагерей. Колонна состояла из 40 танков Т-34-80.
Сообщив о патриотической деятельности Церкви, ее нерушимом единстве с народом, митрополит передал бойцам привет, подарки и благословение Русской Православной Церкви и патриарха Сергия. В своей речи перед танкистами архиерей дал им напутственный наказ: «Вперед, дорогие воины, во имя полного очищения нашей земли, во имя мирной жизни и счастья нашего народа. На святое дело — вперед!»
Свой первый бой танкисты колонны «Дмитрий Донской» приняли на 1-м Белорусском фронте, где «...прорвали сильно укрепленную оборону немцев».
Менее чем за два месяца 38-й полк прошел с боями свыше 130 км и более 500 км сумел преодолеть маршем по бездорожью на своих танках. За проявленные мужество и героизм 49 танкистов колонны имени Димитрия Донского из 38-го полка были награждены орденами и медалями СССР. 21 солдат и 10 офицеров полка пали смертью храбрых на полях сражений, 19 человек из них сгорели в боевых машинах.
Авиационная эскадрилья "Александр Невский"
Активную бескорыстную помощь оказывали защитникам Родины все слои нашего общества. Не могу не сказать о том, что в годы Великой Отечественной войны большие взносы делала в Фонд обороны страны и Русская православная церковь.
5 Января 1943 года "Правда" опубликовала Послание митрополита Московского Сергия. "Нашим особым Посланием, - говорилось в нём, - приглашаю духовенство, верующих жертвовать на постройку колонны танков имени Димитрия Донского. Для начала патриархия вносит 100 000 рублей, Елоховский кафедральный собор в Москве - 300 тысяч, настоятель собора Колчицкий Николай Федорович - 100 тысяч".
На Послание откликнулись буквально все епархии. Так, уже через несколько дней "Правда" опубликовала сообщение, что Ленинградская епархия в условиях блокады собрала и внесла в Фонд обороны 3 182 143 рубля. Благочинный города Горького протоиерей Александр Александрович Архангельский сообщил:
"Наша церковная община в 1942 году внесла наличными в Госбанк 2,5 миллиона рублей в Фонд обороны. Героическое наступление доблестных советских войск, предпринятое в последнее время одновременно на нескольких фронтах, и достигнутые при этом успехи ещё больше воодушевили всех честных русских людей к подвигам на скорейшее освобождение родной земли...
Вношу лично от себя 200 тысяч рублей на постройку нового боевого самолёта эскадрильи имени прославленного историей русского боевого вождя Александра Невского...
Я призываю всех православных церковнослужителей на свои взносы создать грозную для врага могучую боевую эскадрилью "Александр Невский".
На истребителе с надписью на борту "Александр Невский" сражался известный лётчик - истребитель, Герой Советского Союза, Александр Дмитриевич Билюкин. Всего за войну он выполнил 430 успешных боевых вылетов, в 36 воздушных боях лично сбил 23 и в составе группы 1 самолёт противника.
22 июня 1941 года началась война, уже через несколько дней получившая название “Отечественной”. Война была настоящая, большая, совсем не похожая на ту игрушечно-победоносную из популярного предвоенного фильма “Если завтра война”. Пролетариат Германии не восставал как один человек, узнав о нападении на СССР, немецкие солдаты не обращали свои штыки против клики Гитлера, а Красная армия не отбрасывала врага от наших рубежей в один миг “малой кровью, могучим ударом”, как должно было быть согласно схемам коминтерновско-советской пропаганды. Всё происходило, как и должно быть в реальной жизни.
Впрочем, в тылу это выяснилось не скоро, и пропаганда, сразу же мобилизовавшая образ народного героя и патриота Сусанина на военные нужды, мыслила ещё прежними шаблонами. Так, например, председатель домнинского колхоза им. НКВД И. Пухов писал в районную газету (его письмо было опубликовано в номере от 26 июня): “В ответ на зверское нападение фашистских шакалов потомки народного героя Ивана Сусанина, колхозники сельско-хозяйственной артели имени НКВД, Сусанинского сельсовета, с удвоенной энергией работают на полях. По примеру народного героя Ивана Сусанина, отдавшего свою жизнь за родину, мы отдадим всё, что нужно для Красной Армии, чтобы обеспечить быстрейшую победу над врагом”.1 Но обеспечить быстрейшую победу было не так легко. Немцы неотвратимо двигались вглубь СССР, Красная армия, терпя поражение, отступала, над страной нависла более чем реальная угроза военного поражения и оккупации. И в этих условиях произошло то, что было естественно для любой нации, которой угрожала смертельная опасность, – обращение к героическим образам предков, к попранным национальным традициям России. В пламени войны прежние кумиры – типа Ворошилова и Будённого – окончательно отошли на задний план, уступив место образам, словно вставшим из глубины русской истории – Александру Невскому и Дмитрию Донскому, Кузьме Минину и Дмитрию Пожарскому, Суворову и Кутузову. В этой шеренге исторических героев России, помогавших потомкам защищать Родину, был и Иван Сусанин, героический и трагический образ которого из чисто книжного стал в то жестокое время живым и близким современным поколениям. а Характерно в этом отношении стихотворение “Сусанин”, написанное С.Н. Марковым (костромичом по происхождению) в 1941 году. Трагическое ощущение времени первого года войны придаёт образам Сусанина и иноземных врагов поразительную современность.
Трещат лучины ровные пучки,
Стучит о кровлю мёрзлая берёза.
Всю ночь звенят запечные сверчки
И лопаются брёвна от мороза.
А на полу под ворохом овчин
Кричат во сне похмельные гусары –
И ляхи, и оборванный немчин,
И чёрные усатые мадьяры.
Прощайте, избы, мёрзлые луга
И тёмный пруд в серебряной оправе…
Сколь радостно идти через снега
Навстречу смерти, подвигу и славе.
Сверкает ледяная бахрома.
Сусанин смотрит грустными глазами
На полдень, где укрылась Кострома
За древними брусничными лесами.
И верная союзница-метель
По соснам вдруг ударила с размаху.
“Метель, стели мне снежную постель,
Не зря надел я смертную рубаху…”
И почему-то вспомнил тут старик
Свой тёплый кров… “Оборони, владыко:
Вчера забыл на лавке кочедык
И золотое липовое лыко.
И кочедык для озорных затей
Утащат неразумные ребята.
Ленился, грешник, не доплёл лаптей,
Не сколотил дубового ушата…”
И вздрогнул лес, и засветился снег,
Далёким звоном огласились дали,
И завершился стариковский век
Причастьем крови и туманной стали.3
В войну о Сусанине писали немало, причём из двух предвоенных версий его подвига – с царём Михаилом Федоровичем и без него – в ту пору полностью господствовала “царская” версия. На время было как бы забыто, что Михаил Федорович был главой “феодально-крепостнической диктатуры”, и на передний план выступило соображение, что он – русский царь. Вот лишь один образец того, как писали о Сусанине в войну, – очерк “Ярославцы”, помещённый в сентябре 1942 года в газете наркомата обороны “Красная звезда”. В очерке, повествующем об участии ярославцев в защите русской земли, подробно рассказывалось о подвиге Сусанина в его “царской” версии и, в частности, говорилось: “Иван Сусанин согласился быть проводником, и шайка тронулась в путь. Но лесу не было конца, а зимней долгой ночи – рассвета. За такую ночь далеко можно в лес завести… Он и завёл – сын русского народа Иван Сусанин. Кругом дремучей стеной стояли мохнатые от снега, могучие русские ели. От звёздного морозного света синел снег. Перед Сусаниным стояла кучка тяжело дышавших, измотанных, пёстро одетых дураков, которые поверили ему, что он поможет, что он, старик, предаст Россию…
Спокойное мужество, мужество Сусанина принесли с собой ярославцы и в отечественную войну с фашизмом”.4
В военные годы немало писали о людях, в той или иной степени повторивших на оккупированной территории подвиг Сусанина. Наибольшую известность приобрёл подвиг “псковского Сусанина” – М.К. Кузьмина, приведшего под Великими Луками 14 февраля 1942 года отряд немцев под огонь наших солдат (посмертно в 1965 году М.К. Кузьмину было присвоено звание Героя Советского Союза).5 Весной 1942 года в журнале “Звезда” был напечатан рассказ-очерк В.Я. Шишкова “Советский Сусанин”, посвящённый, в частности, подвигу М.К. Кузьмина (в 1943 году под названием “Сусанины Советской земли” он был включён в книгу рассказов В.Я.Шишкова). Характерно начало этого рассказа-очерка: “Каждому советскому человеку дорог светлый образ Ивана Сусанина. Незабываемый облик мстителя за свой народ жив и поныне. Наша освободительная Отечественная война во множестве родит советских Сусаниных”.6
В целом образ Ивана Сусанина в войну, пожалуй как никогда, имел двойственный характер. С одной стороны, старый русский крестьянин-герой не мог не вызвать у людей живую “теплоту патриотизма” – патриотизма естественного, нормального, без которого нельзя одержать победу. С другой стороны, на официальном облике Сусанина в то время, как никогда, лежала печать патриотизма казённого (хотя использование пропагандой имени Сусанина в годы войны, конечно, носило несравненно более естественный и политически чистый характер – в отличие от периода 1938-1939 годов, когда этим именем прикрывали преступления сталинского режима). Пожалуй, нагляднее всего эта двойственность проявилась в конце 1942 года, во время сбора средств на строительство танковой колонны имени Ивана Сусанина.
Танковая колонна имени Ивана Сусанина
7 ноября 1942 года – в разгар Сталинградской битвы – Сталин выступил с докладом на торжественном заседании Моссовета, посвящённом 25-й годовщине Октябрьской революции. Несколько дней спустя члены колхоза “Красный доброволец” Избердеевского района Тамбовской области “в ответ на доклад” вождя выступили с почином о сборе средств на строительство танковой колонны “Тамбовский колхозник”. Почин этот был, естественно, организован “сверху”, но, как и всегда, изображалось, что он идёт “снизу” – от широких колхозных масс. Фактически это был очередной, возложенный на колхозное крестьянство, военный налог. Пример тамбовцев, как писала в те дни “Правда”, “воодушевил всех колхозников советской страны”, 7 и организованный обкомами партии сбор средств на строительство новых танковых колонн развернулся повсеместно. Вслед за “Тамбовским колхозником” в считанные дни были проявлены инициативы о строительстве “Московского колхозника”, “Рязанского колхозника”, “Ивановского колхозника”, “Красноярского колхозника”, “Челябинского колхозника” и т.д., и т.д. Не могла, конечно, остаться в стороне и Ярославская область, где в начале декабря члены колхоза “Восход” Ярославского района, поддержав почин тамбовцев, выступили с инициативой о сборе средств на танковую колонну своей области. Первоначально колонну предполагалось назвать по общему шаблону – “Ярославский колхозник”, б однако вскоре ей было решено дать другое имя. Во второй половине декабря группа колхозников из Сусанинского района обратилась в Ярославский обком ВКП(б) с письмом – скорее всего, в самом обкоме и написанном, – в котором говорилось: ”Великий патриот земли русской Иван Сусанин отдал свою жизнь за Родину. Следуя патриотическому почину тамбовских колхозников, мы, колхозники и колхозницы колхозов имени НКВД, имени Сталина, имени Фрунзе, имени Молотова, “Красное Знамя”, имени Калинина и другие, Сусанинского района, в собрав на строительство танковой колонны 900 тысяч, просим обком ВКП(б) присвоить ей имя народного героя нашего земляка Ивана Сусанина. Пусть танки с именем Ивана Сусанина беспощадно громят гитлеровских бандитов. Пусть имя Ивана Сусанина зовёт наших родных красных воинов вперёд, на разгром врага”.9
Одновременно с этим письмом в газетах были опубликованы две телеграммы: одна – 1-го секретаря обкома партии А.Н. Ларионова Сталину, гласившая: “Москва, ЦК ВКП(б), товарищу Сталину. Колхозники и колхозницы Ярославской области, по примеру тамбовских колхозников, в течении нескольких дней собрали 70 миллионов рублей на строительство танковой колонны и просят Вас, товарищ Сталин, присвоить танковой колонне Ярославских колхозников имя русского народного героя, ярославского земляка, Ивана Сусанина. Сбор средств продолжается”;10 и вторая – ответ Верховного Главнокомандующего: “Передайте колхозникам и колхозницам Ярославской области, собравшим 70 миллионов рублей на строительство танковой колонны имени Ивана Сусанина, мой братский привет и благодарность Красной Армии. И.Сталин”.11
Таким образом, присвоение танковой колонне имени Сусанина было санкционировано на самом высоком уровне. Разумеется, по поводу сталинской телеграммы по всей области прошли митинги трудящихся, а обком и облисполком выступили со специальным обращением “Ко всем колхозникам и колхозницам, ко всем трудящимся Ярославской области”, в котором говорилось: “Товарищи колхозники и колхозницы! В ответ на телеграмму товарища Сталина усилим сбор средств на строительство мощной танковой колонны ярославских колхозников имени Ивана Сусанина. Все колхозники и колхозницы нашей области должны стать активными участниками сбора средств на танковую колонну”.12
В те декабрьские дни имя Сусанина склонялось в прессе и на митингах непрерывно, а 25 декабря – в день, когда сбор средств на колонну в результате “широкой разъяснительной работы” должен был, согласно постановлению бюро обкома, успешно завершиться – в областной газете “Северный рабочий” появилась большая статья “Иван Сусанин”. После рассказа о подвиге Сусанина – разумеется, в его “царской” версии, с информацией о Михаиле Романове – шёл текст: “С тех пор прошло 330 лет. Но память о подвиге Ивана Сусанина не померкла. Свет этого подвига озаряет сейчас пути наших воинов, отстаивающих родную страну от нашествия немецко-фашистских бандитов. Когда потомки народного героя сходятся с врагом в неравной схватке, они не отступают. Бессмертный подвиг Ивана Сусанина вдохновляет воинов Красной Армии на смертный бой с фашистскими извергами, на борьбу за свободу, честь и независимость родной страны. Имя Сусанина стало символом беззаветного служения родине.
Нам, ярославцам, Сусанин особенно близок и дорог – это наш земляк. Родина Ивана Сусанина – бывший Молвитинский район. По требованию трудящихся район был назван Сусанинским. г
Сейчас, по патриотическому почину тамбовских колхозников, колхозники нашей области вносят свои трудовые сбережения на строительство танковой колонны. По просьбе трудящихся Сусанинского района этой колонне присвоено имя ярославского крестьянина Ивана Сусанина.”13 Процитировав затем строки из популярной предвоенной песни: “Гремя огнём, сверкая блеском стали, пойдут машины в яростный поход”, – автор кончил статью так: “На своём пути они будут расстреливать, сокрушать, давить живую силу и технику врага. Это будет продолжение легендарного пути Ивана Сусанина, славный путь победы.
Чем больше танков пойдёт в колонне имени великого патриота земли русской, тем быстрее будет очищена родная земля от фашистской нечисти. Кровь предка зовёт ярославских колхозников умножить свои усилия в борьбе с иноземными захватчиками”.14
После сбора средств на строительство танковой колонны 15 В том же апреле 1943 года старший зоотехник находящегося вблизи Костромы племсовхоза “Караваево” С.И. Штейман передал в фонд обороны полученную им Сталинскую премию в сумме 1000 тысяч рублей, попросив в письме на имя Сталина, опубликованном во всех газетах, построить на эти деньги самолёт, назвав его именем народного героя Ивана Сусанина. В ответной телеграмме Сталин, предав ему свой привет и благодарность Красной армии, сообщил, что его желание будет исполнено. ">д и высочайшего – самим Сталиным – освящения её названия, имя Сусанина окончательно стало культовым, священным, звучавшим с самых высоких трибун. Например, выступая в конце января 1943 года в Ярославле на совещании секретарей колхозных комсомольских организаций области, I-й секретарь ЦК ВЛКСМ Н.А. Михайлов, в частности, сказал: “Вам, товарищи ярославцы, можно законно гордиться бессмертным подвигом вашего земляка Ивана Сусанина, вам, товарищи, можно гордиться тем, что в эту великую войну нашёлся не один представитель советской молодёжи из среды ярославской молодёжи, который оказался достойным преемником Сусанина”.18 А ведь с момента “реабилитации” Сусанина прошло всего лишь 4 года! Впрочем, неуклонное повышение статуса Сусанина имело и свои реальные положительные стороны. Именно по этой причине на завершающем этапе войны произошло возрождение Успенской церкви в Домнине.
Фото Г.П. Белякова. 1953 г.
Храм в Домнине снова действует.
Возрождение домнинского храма
К осени 1943 года война была в самом разгаре. Наши войска с боями шли на запад, в тылу на непосильной работе надрывались пресловутые “колхозники и колхозницы” – женщины, старики и подростки, пропаганда по-прежнему – в числе других имён наших великих предков – склоняла имя Сусанина, а Успенский храм в Домнине оставался в своём осквернённом виде, продолжая служить зернохранилищем колхоза имени НКВД; вытоптанное в предвоенные годы кладбище возле него зарастало травой. Верующие ходили молиться – а молиться в войну было о чём! – в дальние храмы, чудом уцелевшие от разгрома 30-х годов, в частности, – в Троицкую церковь села Исупова. Казалось, так будет всегда; и вдруг произошло настоящее чудо – храм был возрождён.
Как известно, после поистине исторической встречи Сталина 4 сентября 1943 года с иерархами Русской Православной Церкви произошёл довольно крутой, но, в принципе, логично вытекающий из всей практики военных лет поворот политики государства в отношении к церкви. Последней было разрешено вновь избрать патриарха, разрешено иметь духовные академии и семинарии, разрешён выпуск церковных изданий, и – главное – в результате этого поворота было возрождено довольно большое количество храмов. Причин для такой смены курса было довольно много, но одной из главных была та, что Сталин, готовясь к выходу Красной армии за пределы государственной границы СССР, срочно принимал меры для придания своему режиму большей респектабельности (в это же время был распущен и Коминтерн). Однако, не будь даже этой причины, церковь всё равно рано или поздно получила бы те права, что были ей даны в 1943 году. В 30-е годы уничтожив в ней почти всё, что представлялось опасным для его власти, Сталин мог, как ему казалось, – в соответствии с давними русскими традициями – вновь сделать церковнослужителей частью своего государственного аппарата.
В результате этой либерализации, плоды которой в силу целого ряда причин в костромском крае были очень и очень скромными, и произошло возрождение старого домнинского храма. По-видимому, или в конце 1943 года, или в начале 1944-го жившая в Домнине монахиня Троицкого Сумароковского монастыря е Ксения (Груздева), бывшая членом прежнего церковного совета, вместе с другими верующими стала писать в Москву, прося власти вернуть домнинцам храм. В прошениях она указывала на историческое значение Успенской церкви и на её связь с именем Сусанина. И произошло чудо: землякам русского народного героя не отказали – из Москвы пришло распоряжение передать храм религиозной общине. Вскоре – согласно материалам архива Костромской епархии, это произошло 15 августа 1944 года, на Успение Божией Матери19 – в Домнино был назначен священник о. Геннадий Горицкий. Совместно с прихожанами 67-летнему священнику, заступившему на место расстрелянного о.Константина Сокольского, довольно быстро удалось восстановить храм, тем более, что иконостас в нём пострадал сравнительно немного. В Успенскую церковь было снесено немало сбережённых икон из других закрытых храмов округи, и в том же 1944 году она вновь после освящения стала действовать.
Так тень Сусанина помогла домнинцам возродить свой храм, ибо либерализация либерализацией, но не будь они земляками высочайше признанного патриота земли русской – храм в Домнине и поныне, быть может, пребывал бы в мерзости запустения.
Тогда же, в августе 1944 года, произошло ещё одно важное событие: Указом Президиума Верховного Совета СССР из состава Ярославской области была выделена (а по сути, восстановлена) Костромская область. Для Сусанина этот факт имел то значение, что его наконец-то перестали именовать ярославцем, и к концу войны он снова стал тем, кем и был всегда, – костромским крестьянином.