3 й полк специального назначения. Гвардейские пехотные полки
Внимание! Управление вневедомственной охраны предупреждает!
Уважаемые посетители сайта, в настоящее время появились организации, позиционирующие себя стратегическими партнерами ФГКУ «УВО ВНГ России по городу Москве», использующие на своих сайтах изображения схожие с символикой подразделений Росгвардии, а также размещающие недостоверную информацию о заключении трехсторонних договоров с Управлением вневедомственной охраны.
Данные компании вводят граждан в заблуждение!
ФГКУ «УВО ВНГ России по городу Москве» официально заявляет, о том, что не оказывает посреднических услуг коммерческим организациям.
Подразделения вневедомственной охраны ГУ Росгвардии по г. Москве заключают договоры на охрану имущества только с собственниками имущества и их законными представителями.
Для заключения договора на охрану объекта, квартиры и других мест хранения имущества граждан вы можете оставить заявку на данном сайте, единственном официальном сайте ФГКУ «УВО ВНГ России по г. Москве» ()
, либо обратиться в межрайонный отдел вневедомственной охраны вашего Административного округа.
Контактные телефоны вы найдете в разделе «Подразделения» .
Доводим до Вашего сведения, что в соответствии с приказом ФСВНГ РФ №669 от 28.12.2018г. «Правила охраны имущества физических и юридических лиц по договорам войсками национальной гвардии Российской Федерации» монтаж технических средств охраны должен осуществляться в соответствии с техническим заданием и (или) актом первичного обследования, утвержденным сотрудниками ФГКУ «УВО ВНГ России по городу Москве»
Отдельно стоит рассказать о применении подразделений специального назначения ВСУ в ходе карательной операции против народных республик. Дело в том, что в украинском сегменте интернета рассматривают под микроскопом потери как российского контингента в целом, так и ССО МО РФ в частности. Любой случай гибели наших военных вызывает ликование среди свидомой части украинского общества. Чтобы порадовать небратьев, хотелось бы на примере 3 полка спецназа ГУР рассмотреть применение украинских спецподразделений в ходе конфликта.
Полк был сформирован на базе 10-й отдельной бригады специального назначения (10-й ОБрСпН) ВС СССР, которая была сформирована в октябре 1962 года в городе Старый Крым. После распада Советского Союза бригада стала сначала 1-м отдельным полком специального назначения, а с сентября 2000 года получила современное название. В июле 2003 года полк был передислоцирован в город Кировоград.
Стоит отметить, что за период незалежности боевой подготовке уделялось совсем мало времени. Чего стоит, например, тот факт, что до 2012 года в полку не было ни одного парашюта. Мало того, по некоторым данным, к началу 2014-го он фактически имел в своём составе два отряда (батальона) вместо положенных по штату трёх. Кроме того, в полку существовали отряды (батальоны) связи и обеспечения. На момент начала так называемой АТО полком командовал полковник Трепак. Стоит отметить, что на вооружении полка стояли не только советские образцы стрелкового оружия, но и снайперские винтовки американского производства Barrett M82A3.
Тем не менее, даже в таком виде полк был гораздо лучше подготовлен, чем основная часть украинской армии. И именно поэтому стал активно использоваться в разгоравшемся конфликте на Донбассе, причём не по назначению, а для усиления штурмовых частей. Бойцы подразделения еще в апреле 2014 года были переброшены для охраны донецкого аэропорта. Уже 19 апреля полк понес первую безвозвратную потерю, часовой по ошибке застрелил сослуживца.
Первым боем, в котором полк принял участие, стал штурм ДАПа, осуществленный ополчением ДНР 26 мая 2014 года. Снайперы 3 полка ГУР сыграли не последнюю роль в его отражении.
В июне 2014 подразделения полка были переброшены под Славянск, где занимались выполнением задач, совершенно не предназначенных для спецподразделений подобного уровня. В частности в их функции входили сопровождение колонн, двигавшихся из Харьковской области к Славянску, а также физическая охрана представителей украинского командования, периодически выезжавшего в так называемую зону АТО. В прочем в тот же период, командование ВСУ пыталось использовать бойцов подразделение и по прямому назначению. Так бойцы 3 полка пытались путем организации засад на маршрутах снабжения прервать коммуникации формирующегося ополчения республик. Операции подобного рода принесли полку первые боевые потери. 12 июня при попытке уничтожения колонны ополчения ДНР погиб как минимум один боец полка. Кроме того зачастую бойцы подразделения усиливали сотрудников СБУ при проведении спецопераций. Так, 24 июня 2014 в сбитом ополченцами над Славянском вертолете Ми-8, наряду с тремя членами экипажа и четырьмя сотрудниками СБУ погибли еще двое бойцов полка.
Пожалуй наиболее крупным успехом полка стала операция, по захвату и последующему удержанию базы хранения военной техники и складов в Артемовске. Бойцы спецподразделения были переброшены на объект вертолетами, сумели взять объект под контроль и впоследствии удержать его. Данная операция действительно являлась огромным успехом ВСУ, так большое количество бронетехники и вооружения, попав руки ополчения, могло существенно изменить ход конфликта на том этапе. Однако тут на руку ВСУ скорее сыграла халатность, проявленная руководством формирующейся республики по отношению к удержанию объекта подобного рода.
После оставления Славянска ополчением, ВСУ предприняли масштабную операцию по отсечению республик от границы с Россией. 3 полк ГУР принял в ней самое непосредственное участие. Основными задачами подразделения в тот период была разведка в интересах общевойсковых соединений, а также корректировка артиллерийских и авиационных ударов. Тем самым подразделения спецназа ГУР фактически выполняли задачи, которые должны были выполнять разведывательные роты общевойсковых и аэромобильных соединений, которые вместо этого использовались в качестве ядра ударно-штурмовых соединений. Сводное подразделение 3 полка ГУР оказалось в числе подразделений, попавших в так называемый Изваринский котел. Июль 2014 принес полку крупные потери. Так, 15 июля под Червонопартизанском сводная группа во время постановки боевой задачи была накрыта миномётным огнём. На месте погибло 8 бойцов, в том числе заместитель командира отряда, подполковник Коваленко, ещё около 40-ка — были ранены. Фактически одним налётом была выведена из строя треть личного состава сводного отряда полка в секторе. Украинские СМИ любят говорить о российской агрессии, однако военнослужащий 3 полка Гаркавенко после ранения в Изваринском котле был вывезен для оказания медицинской помощи на российскую территорию в Гуково, где, не смотря на усилия врачей, скончался 21 августа.
Черным днем для полка стало 29 июля 2014 года. Группа спецназа, занимавшаяся поиском пилота сбитого украинского самолета, была окружена и уничтожена ополчением ДНР. В ходе боя были убиты 12 бойцов, в том числе заместитель командира 1 батальона полка подполковник Лысенко, еще 5 бойцов попали в плен.
Также подразделения полка действовали в районе Саур-Могилы, где 4 августа 2014 был убит заместитель командира полка подполковник Сенчев. Всего под Саур-Могилой подразделение потеряло не менее трех военнослужащих. Недостаток подготовленных подразделений вынуждал командование ВСУ бросать на штурм подразделение, подготовленное для выполнения диверсионно-разведывательных операций, что в последствие серьезно обескровило военную разведку страны. В ходе боев под Иловайском погибли еще как минимум 7 бойцов полка.
Осенью 2014 подразделения полка, на ряду с бойцами аэромобильных бригад и 93 ОМБр, вновь участвовали в обороне донецкого аэропорта. Более того, командир подразделения полковник Трепак более 40 дней возглавлял оборону объекта, после чего подразделение было выведено в рамках ротации. В ходе боев сентября-октября 2014 года в ДАПе погибли как минимум 6 военнослужащих подразделения.
После окончания летней кампании 2014 командование ВСУ серьезно изменило характер применения специальных подразделений. Задачи по разведке в прифронтовой полосе были переложены на разведывательные роты общевойсковых соединений. Спецподразделения ГУР применялись для ведения глубинной разведки, а также диверсионно-террористических акций на территории республик. В этот же период, бойцов спецназа ГУР начали интенсивно обучать инструкторы НАТО. 29 специалистов-инструкторов из 140 учебного центра ГУР были направлены на дополнительную подготовку в Эстонию. Подразделения ГУР начали массово получать экипировку НАТОвского образца, полученную в рамках поставок нелетального вооружения.
Стоит отметить, что руководство как украинских спецслужб в целом, так и ГУР в частности, не стеснялись в методах ведения диверсионно-террористической борьбы против республик. Зимой 2014-15 в ход шло все, от минометных обстрелов объектов в городской черте Донецка силами диверсионных групп, перемещающихся на автомобилях, с целью обвинить в произошедшем защитников Донбасса, до принуждения граждан республик к совершению террористических актов, путем угроз физической расправы над их родственниками, проживающими на временно оккупированных ВСУ территориях республик.
В ходе боев под Дебальцево, 3 полк вновь понес потери. 16 февраля 2015 на фугасе подорвался БТР подразделения, известно как минимум о двух погибших. Еще один боец полка погиб в ходе боев 3 июня 2015 года за Марьинку. Стоит отметить, что потери полка при проведении специальных операций довольно сложно отследить по украинским источникам ввиду жесткой цензуры ВСУ в отношении потерь своих спецподразделений.
В январе 2016 года были созданы силы специальных операции ВСУ, которые подчинялись непосредственно подчиняются министерству обороны. 3-й полк, на ряду с 8-м полком спецназа ГУР из Хмельницкого и 140-м учебным центром были переданы из подчинения ГУР в ведение ССО. Кроме того, в состав ССО Украины был передан 73-й морской центр спецназначения, дислоцированный в Очакове. Уроки, полученные от инструкторов НАТО не остались незамеченными, особое роль командование ВСУ стало уделять психологическо-информационным операциям. Для ведения подобных операций были созданы 4 центра информационно-психологических операций 16-й в селе Гуйва Житомирской области, 72-й в городе Бровары Киевской области, 74-й в Львове и 83-й в Одессе.
В данный момент подразделения 3 полка Сил Специальных Операций Украины продолжают свою диверсионно-террористическую деятельность, направленную против республик. Сейчас довольно сложно оценивать принадлежность какого-то конкретного подразделения к конкретной акции. Украинская сторона всячески скрывает информацию об акциях подобного рода. Не спешат делиться результатами оперативно-розыскной деятельности и органы государственной безопасности республик. На многое открывает глаза недавнее задержание в ЛНР диверсионной группы 8-го полка ССО Украины, однако деятельность этого подразделения на Донбассе заслуживает отдельной статьи.
В целом, в ходе боев на Донбассе,по явно заниженным данным из открытых украинских источников, 3 полк специального назначения потерял не менее 50 человек убитыми, что является довольно существенными потерями для спецподразделения.
Жалуются.... Загружено в августе 2014.
Пиар полка от МО укропии.
3 отдельный полк спецназа Главного управления разведки МО укропии (в/ч А-0680 ). Кировоград.
Участвовали в миротворческих операциях.
Убыли в виде груза 200:
13.04.2014. Донецкий аэропорт
Андрусенко Дмитро Олександрович - 1992, Полтавская область, старший солдат-контрактник військової частини спеціального призначення (Кировоград)). Нагорождений орденом «За мужність» III ступеня (посмертно).
12.06.2014. Граница с РФ
Бурко Євген Володимирович - 23 года, Сержант, заступник командира розвідувальної групи 3-го окремого полку спецпризначення. Ногорождений орденом «За мужність» III ступеня (посмертно).
24.06.2014. Славянск, Карачун, вертолет МИ-8
Волохов Олексій Олегович
- 1992, Кировоград. Солдат 3-го окремого полку спецпризначення.
Нагороджений орденом «За мужність» III ступеня (посмертно) (Указ Президента від 19 липня 2014 року № 599/2014). Загинув близько 17:00 під Славянском в районі горы Карачун у збитому військовому гелікоптері МИ-8 який повертався з блокпоста з фахівцями, що встановлювали апаратуру з метою організації моніторингу простору, фіксації фактів порушення перемир"я в зоні проведення АТО
Кондаков Олександр Володимирович - 1992, Кировоград, Старший солдат 3-го окремого полку спецпризначення Нагороджений орденом «За мужність» III ступеня (посмертно) (Указ Президента від 19 липня 2014 року № 599/2014). Там же. Вертолет МИ-8.
15.07.2014 КПП Изварино
8 - 200, более 10 - 300
Коваленко Юрій Вікторович - подполковник, 1977, Винницкая область. заступник командира загону спеціального призначення військової частини В2336 3-го окремого полку спецпризначення.
Алексєєв Микола Васильович - Старший сержант, заступник командира розвідгрупи 3-го окремого полку спецпризначення. Там же.
Каравайський Богдан Ігорович (або Каравайний) - Молодший сержант, командир відділення групи спеціального призначення 3-го окремого полку спецпризначення..
Максим Васильович Бендеров - 1990, Кировоградская область. Служив за контрактом старшим розвідником в Кіровоградськом полку спецназа.. Спортсмен. Черный пояс. Чемпион Військово-спортивного багатоборства (розділ «бойового багатоборства»), чемпіон України з рукопашного бою, призер Чемпіонату України з панкратіону.
Майсеєв Станіслав Анатолійович - 21 год, Харьковская область. Cолдат, розвідник-кулеметник 3-го окремого полку спецпризначення. Служив за контрактом у військовій частині А 0680 (Кировоград).
Рябий Дмитро Володимирович - Cолдат, кулеметник 3-го окремого полку спецпризначення..
Вербовий Максим Вікторович - Солдат 3-го окремого полку спецпризначення
21.07.2014. Мариновка Донецкой области .
Гаркавенко Віктор Олександрович - 1985, Кировоградская область. Старшина 3-го окремого полку спецпризначення. Умер в больнице г. Гуково Ростовской области.
29.07.2014 Снежное .
11 или 12 - 200.
.Лисенко Сергій Іванович - 1977, Ивано-Франковская область, подполковник, заступник командира 1-го батальйону 3-го окремого полку спецпризначення. Разведгруппа была обстреляла из засады.
Андреєнко Кирило Леонідович - 1988, Чита. Капітан, командир групи спеціального призначення 1-го батальйону 3-го окремого полку спецпризначення
Шершень Андрій Олексійович - 1981, Кировоград. Старшина, заступник командира розвідгрупи 1-го батальйону 3-го окремого полку спецпризначення.
Бузуляк Анатолій Віталійович - 1986, Сержант, заступник командира розвідгрупи 1-го батальйону 3-го окремого полку спецпризначення.
Шимчик Ярослав Володимирович - 1992, Кировоград. Солдат, радист радіогрупи 1-го батальйону 3-го окремого полку спецпризначення.
Глобенко Олексій Іванович - 1988, Кировоград. Головний сержант роти спеціального призначення 3-го окремого полку спецпризначення
04.08.2014. Саур-Могила
Сєнчев Сергій Олексійович - подполковник, 1973, зам.командира в/ч А0680 по воспитательной работе. До Днепропетровска не довезли.
Вячеслав Хрипун среда, 11 февраля 2015, 15:33Бой 26 мая 2014 года в аэропорту Донецка положил начало многомесячной эпопее, в ходе которой украинская армия изо всех сил пыталась его удержать, а боевики «ДНР» захватить. События того дня давно стали мифом для обеих противоборствующих сторон. Если для сепаратистов он стал следствием хаоса, который царил в их рядах, то для украинской армии и общества этот бой до сих пор остается одним из тех, когда силы АТО действовали слаженно и одержали победу практически без потерь. Что произошло в жаркий и кровавый понедельник 26 мая в Донецком аэропорту, А" рассказал участник боя, командир отделения 3-го полка специального назначения, кавалер ордена «За мужество» III степени Юрий Савельев.
- Когда ваше подразделение прибыло в аэропорт Донецка, и какая перед ним стояла задача?
В аэропорту мы оказались в конце апреля, когда аэропорт еще функционировал. Наша задача заключалась в охране аэропорта от возможных атак боевиков. Разместили нас в старом терминале, новый терминал еще продолжал работать. Особых условий у нас не было. Еды и воды не хватало, спали, не раздеваясь, прямо на полу, на плитке. Хотя использовали и «спальники», и карематы, все равно было достаточно холодно. Режим службы тоже не назовешь удачным: сутки стояли на постах, сутки отдыхали.
- Почему нашими частями не был занят новый терминал?
Там шли какие-то переговоры между нашим командованием и администрацией аэропорта. Как я понял, руководство аэропорта нам прямо запретило появляться в новом терминале, сказали, что гражданские боятся вооруженных людей. Думаю, это было связано и с нерешительностью нашего командования, не захотевшего ссориться с руководством аэропорта, которое в свою очередь не хотело конфликта с сепаратистами.
- Что происходило накануне боя?
25 мая я заступил на дежурство, на пост на крыше старого терминала. Со своей позиции я мог наблюдать за тем, что происходит в новом терминале и на прилегающей к нему территории. В 3.00 26 мая я должен был смениться, но по радиостанции услышал доклад, что на крыше нового терминала замечено движение. Мы увидели, что, действительно, какие-то люди стали появляться на разных этажах терминала. Но поскольку была ночь, точно установить, кто там находится, было невозможно.
По данным Службы безопасности Украины (СБУ), человеком, открывшим ночью боевикам дверь в новый терминал, был сотрудник департамента контрразведывательной защиты интересов государства в сфере экономической безопасности Управления СБУ в Донецкой области Александр Головура, якобы знакомый с тогдашним командиром батальона «Восток» Александром Ходаковским. Сейчас дело бывшего сотрудника СБУ находится в суде.
- Это оказались боевики?
Да. Когда рассвело, стало отчетливо видно, что терминал занят вооруженными людьми. Вооружены боевики были, насколько можно было увидеть, автоматами и гранатометами. Еще у них был миномет (по данным сепаратистов, у них был не миномет, а станковый гранатомет АГС-17.– А"). Были среди них и такие бородатые дядьки с оружием (вероятно чеченцы – прим. авт.). Потом к терминалу стали подъезжать КамАЗы, на которых прибыла новая, достаточно большая группа боевиков. Они стали таскать из машин в терминал оружие. По всему было видно, что они готовятся к бою. Общая численность боевиков, занявших новый терминал, визуально составляла где-то человек 200 минимум. На самой крыше терминала расположилось около десяти боевиков.
Бойцы 3-го отдельного полка специального назначения (Кировоград) Вооруженных сил Украины Фото: Макс Смоляр/chigrvk.com
- Какие силы имел в аэропорту 3-й полк спецназа?
Нас было меньше – около 80 бойцов, расположенных в разных точках аэропорта. На вооружении у нас было стрелковое оружие, гранатометы. На взлетной полосе стояли две наши зенитки ЗУ-23-2, когда начался бой, подтянули еще одну. Других частей в аэропорту тогда не было. Днем 26 мая наше командование, очевидно осознав, что наших сил для удержания аэропорта недостаточно, направило к нам подкрепление на вертолетах.
- Когда вертолеты появились над аэропортом, начался бой?
Мы получили приказ, согласно которому, если боевики откроют огонь по нам или попытаются сбить вертолет, то мы должны немедленно открыть огонь на поражение. Бой в аэропорту как раз и начался с того, что боевики с крыши нового терминала попытались сбить из переносного зенитного ракетного комплекса (ПЗРК) вертолет с десантом, заходивший на посадку в аэропорт. Произошло это около 13.00. Насколько помню, к нам на помощь прилетели два боевых вертолета Ми-24 и два транспортных Ми-8 с бойцами 8-го полка специального назначения. Мы увидели, что боевики достали ПЗРК и сделали пуск, правда неудачный, и открыли по ним стрельбу. Наш снайпер «снял» вначале одного боевика с ПЗРК, а потом и второго. Затем ребята говорили, что вертолет все-таки получил повреждения, но смог сесть и высадить десант.
- Как проходил бой?
Мое подразделение вело огонь по крыше, чтобы сбить оттуда боевиков. Со своих позиций они могли контролировать все наши перемещения. Задача была выполнена. Вертолеты с подкреплением сели успешно, а с крыши терминала боевики по нам толком так и не стреляли. По нашим позициям стреляли из посадки, которая находится недалеко от стоянки, возле аэропорта. Затем поступил приказ продержаться на крыше еще полчаса и спускаться вниз, внутрь терминала, поскольку по новому терминалу должна была «отработать» наша авиация, что она и сделала.
Потом мы пошли на зачистку терминала. Он был изрядно разбит в ходе боя, полы были усеяны стеклом, из пробитых труб текла вода, кое-где была кровь. Тел боевиков мы там не обнаружили, хотя запах, такой тяжелый, был. На крыше терминала я лично видел вырванные из тела куски мяса – последствия удара с воздуха. Своих убитых боевики смогли забрать с собой. Видел брошенную аптечку и флягу российского производства. Возле автостоянки, рядом с терминалом, мы обнаружили два открытых канализационных люка. По всей видимости, когда авиация наносила удар, боевики, спасаясь от обстрела, прятались в их колодцах. Рядом лежали радиостанция, бинокль, автомат АКС-74, снайперская винтовка СВД, кстати, даже не пристрелянная. Нашли и отстрелянную трубу ПЗРК. Активная фаза боя продолжалась где-то около двух часов – с 13.00 до 15.00.
- Были ли потери с нашей стороны?
Насколько помню, два человека были легко ранены. Выжившие сепаратисты утверждают, что огонь по ним велся не только из старого терминала, но и из известной диспетчерской вышки. Уверяют, что якобы там находились наемники из некой частной военной компании.
Нет, вышку занимали ребята из нашего полка. Во время боя боевики сильно обстреливали ее, тогда как наши особо им не отвечали. Вероятно, бойцам просто неудобно было оттуда стрелять. Сама позиция там была не очень хорошей для обороны. Рядом – «зеленка», через которую боевики могли незаметно подобраться к диспетчерской вышке. Уже во время боя мы эвакуировали оттуда наших бойцов, как только заметили, что в их сторону поехал КамАЗ с боевиками.
Сепаратисты вспоминают, что большая часть боевиков погибла от «дружественного огня», когда один из отступающих КамАЗов попал под обстрел своих же боевиков, не предупрежденных об отступлении и решивших, что это украинские войска пытаются прорваться в город.
Я слышал, что один КамАЗ с боевиками расстрелял возле аэропорта именно наш пулеметчик, когда боевики уже бежали. С кузова машины они продолжали обстреливать наши позиции. Наш пулеметчик занял хорошую позицию и выпустил в КамАЗ целую ленту, после чего машина перевернулась. Еще один КамАЗ, насколько помню, стоял рядом с аэропортом. Боевики упорно пытались до него добраться, но мы отгоняли их огнем. Возможно, там было оружие. Что стало с этим КамАЗом потом, я не знаю.
- Получается, что до боя и некоторое время после вы находились практически во враждебном окружении?
Да нет, в общем-то. Боевики атаковали нас только со стороны города, тыл был нами прикрыт, в том числе и с помощью «растяжек», чтобы боевики не смогли подойти к нам скрытно. Территория аэропорта и прилегающая к нему местность нами просматривалась километра на четыре.
Бойцы 3-го отдельного полка специального назначения (Кировоград) Вооруженных сил Украины Фото: Макс Смоляр/chigrvk.com
Это сложно назвать боями. После основных событий 26 мая некоторое время в районе аэропорта появлялись небольшие группы боевиков, где-то по два человека. Подъезжали, делали несколько выстрелов и все. В город мы 26-27 мая не выходили, бой там не вели. Мы расположились перед окнами и дверями нового терминала, чтобы в случае атаки не пропустить боевиков внутрь, и держали оборону.
Отмечу слабую подготовку ряда офицеров полка. Например, самый старший офицер, который командовал нами в аэропорту, был в должности заместителя командира полка. 26 мая этот офицер растерялся, впал в панику, потом вообще куда-то пропал. Снова появился только после боя. Реально боем руководил другой офицер. Еще два офицера в полной экипировке, в бронежилетах забились в панике в ангар, устранившись от руководства подразделениями. Такие командиры ни для меня, ни для солдат, конечно, не могут быть авторитетами.
- Что было потом?
Мы самостоятельно держали новый терминал еще три дня. Потом в аэропорт стали завозить бронетехнику, а за нами прислали два транспортных самолета Ил-76 и отправили в Днепропетровск. Там мы отдохнули несколько дней, после чего нас перебросили в район Изюма, где стояла группировка сил АТО. 3 июня меня тяжело ранило в районе города Красный Лиман. Там стоял блокпост, нам поставили задачу выяснить, наш он или нет. Вертолет высадил нас в лесу, и мы выдвинулись к блокпосту. Недалеко от него попали в засаду, начали отстреливаться. Я получил два ранения. Ребята на руках несли меня 2 км к вертолету. Уже в вертолете потерял сознание, пришел в себя уже в Киеве, в госпитале. С тех пор продолжаю лечиться.
Вячеслав ХрипунНашли ошибку - выделите и нажмите Ctrl+Enter
События первого периода противостояния на Донбассе весной — летом 2014 года, которые можно достаточно условно назвать «русской весной», все еще ждут своего исследователя. Пока мы можем только отметить, что начиная с 7 апреля гражданский конфликт перерос в вооруженные столкновения, в ходе которых донецкая и луганская милиция и СБУ играли в «поддавки» с протестующими, сдавая десятками и сотнями единиц автоматы и пистолеты.
Начавшаяся с 14 апреля антитеррористическая операция поначалу сосредоточилась на попытках взять под контроль основные стратегические объекты Донбасса, прежде всего аэропорты. Всего на начало войны на Донбассе насчитывалось пять «воздушных ворот»: в Донецке, Мариуполе, Луганске, Северодонецке и Краматорске.
Карта расположения объектов в Донецком аэропорту.
К концу марта 2014 года военным руководством было принято решение о перебазировании наиболее подготовленных частей ВСУ на Донбасс для охраны и контроля стратегически важных объектов, в частности аэропортов. Согласно американской тактике они должны были стать неким плацдармом для действий мобильных групп спецназа и десантников в начальный период войны. Кроме того, после крымских событий не исключалось и прямое вмешательство армии «северного соседа». Так, ДАП (и, собственно говоря, все донецкое направление) был «нарезан» в зону ответственности 3-го полка спецназа.
Сама часть свою родословную обычно отсчитывает от 10-й отдельной бригады специального назначения Советской армии и только с июля 2003 года стала базироваться в Кировограде (ныне — Кропивницкий) и на момент начала конфликта была одной из самых подготовленных подразделений ВСУ.
В начале апреля полк подняли по тревоге. Боец с позывным «Халк» вспоминал: «Забрали нас нежданно-негаданно 7 апреля 2014 года. Мы выехали, но куда даже не догадывались. Знали, что есть приказ и его нужно выполнять. Все произошло очень быстро: собрались, погрузились на „Урал“ и выехали в неизвестном направлении. Мы понимали, что будем охранять какой-то объект, но когда увидели аэропорт, удивились».
Удивиться было от чего: под Евро-2012 довольно-таки заштатный аэропорт стал настоящим красавцем — была построена новая полоса и терминал с пропускной способностью в 3100 пассажиров в час.
Мгновения боя в аэропорту.
Его слова дополняет командир отделения, кавалер ордена «За мужество» III степени Юрий Савельев: «Наша задача заключалась в охране аэропорта от возможных атак боевиков. Разместили нас в старом терминале, новый терминал еще продолжал работать. Особых условий у нас не было. Еды и воды не хватало, спали, не раздеваясь, прямо на полу, на плитке. Хотя использовали и „спальники“, и карематы, все равно было достаточно холодно. Режим службы тоже не назовешь удачным: сутки стояли на постах, сутки отдыхали».
Интересно, что 9 апреля планировалось использовать спецназ для силовой поддержки штурма захваченной «сторонниками федерализации» областной госадминистрации. Невооруженную группу планировали на гражданских автобусах перебросить в областной военкомат, здесь вооружить. Однако, как это было поначалу очень часто, произошла утечка информации, и толпа гражданских при активной работе уже заброшенных в город российских диверсантов (которые потом жаловались в соцсетях, что упустили прекрасную возможность разом покончить с спецназом, который потом попил немало крови) заблокировала колонну. Оружия и вообще готовности стрелять в толпу тогда не было ни у кого.
После этого в аэропорту потекла относительно спокойная жизнь: «Сначала все было тихо, спокойно. И мы уже начали думать, что все обойдется миром, тем более что приближались выборы».
Единственным крайне неприятным и серьезным инцидентом стала гибель младшего сержанта Дмитрия Андрусенко. 19 апреля из-за фатального стечения обстоятельств он был застрелен своим товарищем: тот находился на посту, услышал какой-то шум, решил, что это проникновение на охраняемую территорию, и открыл огонь. Это была первая потеря 3-го полка в еще не начавшейся войне.
Некоторые бойцы вообще думали, что они охраняют именно бюллетени под выборы президента 25 мая: «Мы вообще охраняли бюллетени. За день до этого прилетел самолет с бюллетенями — кажется, 15 тонн их привезли, — разгрузили и сложили в ангаре. В день голосования с разрешения наших старших к нам должны были приезжать машины, грузиться и ехать на участки. Несколько машин — кажется, три легковые машины — приехали и немного взяли бюллетеней. Это было небольшое количество, какие-то крохи из того, что было».
Добавим, что гарнизон ДАПа на тот момент состоял всего из 80 человек: кроме спецназовцев, было три расчета ЗУ-23-2, приданных из 25-й Днепропетровской десантной бригады. При этом аэропорт продолжал функционировать, принимая и отправляя рейсы.
Все изменилось разу после выборов — в ночь на понедельник, 26 мая, донецкие боевики решили штурмовать аэропорт.
Российские боевики: на площади Ленина в Донецке (25 мая 2014 г.) и непосредственно в аэропорту (26 мая 2014 г.)
На тот момент самым крупным отрядом был так называемый «Батальон Восток», который возглавлял бывший командир донецкой группы «Альфа» СБУ Александр Ходаковский. Именно его формирование и стало основной ударной силой в ходе боя за ДАП 26 мая.
Своих сил у него было явно недостаточно, поэтому он взял под свое командование сводный отряд российских «добровольцев» численностью 120 человек, который прибыл в Донецк из тренировочного лагеря в Ростовской области 25 мая.
План операции в понимании Ходаковского был очень прост: пользуясь личным знакомством с начальником охраны аэропорта, тоже СБУшником, взять под контроль основной терминал и потом измором взять спецназ. По всей видимости, о возможности активного сопротивления с непредсказуемыми результатами в таком достаточно дорогом объекте речи не шло.
Продолжает «Халк»: «Начинался день 26 мая, мы были спокойны. Я дежурил на крыше старого терминала и внезапно увидел какое-то движение, а потом на крыше нового терминала появился силуэт. Это был снайпер. Хотя был приблизительно третий час ночи, но на Донбассе светает раньше, поэтому можно было рассмотреть эти силуэты. Мы доложили про это, заняли оборону и ждали приказа „Огонь!“, но он не поступил. Бой начался позже — спонтанно».
«С трех часов ночи до часа дня продолжались дискуссии: они вышли на нашей частоте и психологически обрабатывали. Говорили, что поубивают нас.
С ними общался только один из наших старших командиров. Он умело — и это его большая заслуга — затягивал время. Пока этот командир отвлекал внимание сепаратистов, другой общался со штабом и ждал, пока скоординируют работу авиации».
В итоге по новому терминалу, где находились боевики, отработали два Су-25. Но у противника было тоже свое прикрытие: из жилого дома в районе аэропорта по штурмовикам была пущена ракета, однако летчикам удалось уклониться. Сепаратисты фактически прикрывались гражданскими.
Благодаря четкой координации с крыши нового терминала боевики были буквально сметены, хотя людских потерь было немного: по некоторым данным, у боевиков было двое убитых и несколько раненых.
После огневого удара на помощь спецназу подошли коллеги из 8-го полка, спецназа МВД «Ягуар»: два транспортных Ми-8 под прикрытием пары Ми-24. По словам очевидцев, практически сразу по ним был осуществлен пуск ракеты ПЗРК со стороны нового терминала, причем вертолет получил повреждения, однако смог сесть и высадить десант. В ответ спецназовцы открыли снайперский огонь — по их словам, были убиты оба стрелка ПЗРК.
Завязался упорный бой. «Несмотря на потери, противник не растерялся, а принял бой. Они открыли огонь из всех стволов по нам. При этом очень опасно действовали их подразделения от гостиницы „Полет“ — они забрасывали нас гранатами из подствольников. Огонь был плотный — пенопласт в наших укрытиях разлетался в клочья.
И тут возник критический момент: одна за другой заклинили все четыре СВД снайперов. Причина — некачественные патроны. Бронебойно-зажигательные нам передали выпуска 1947 года, они заклинили в стволе. Под огнем противника мы начали их шомполами и ножами выбивать из стволов.
Пока не работали винтовки, стреляли из гранатометов. Снайпер К., который сделал первый выстрел, отстрелял 13 выстрелов, я потом пересчитал их на его позиции. Мы держали крышу нового терминала под постоянным обстрелом».
Причем стоит отметить, что с терминала боевики почти не стреляли, основной огонь был из близлежащей посадки.
«В этот момент солдат мне кричит: „Что-то шипит!“ Смотрю с нашего фланга, от гостиницы, на крыше -- кондиционер, это от него шипение. Нас оттуда кроют. Оттуда и прилетела граната ВОГ, которая ранила одного бойца из моего отряда на крыше. Осколки пробили руку и задели лицо. Он стал единственным нашим раненым за время боя.
Другой мой снайпер, который работал по этому сектору, уничтожил там несколько боевиков. Мы нашли потом один труп в зеленке, у него был в руках автомат с гранатой в подствольнике».
Однако без штурма терминала о полном контроле речи идти не могло, и наши спецназовцы, которые получили серьезное подкрепление, начали готовиться к штурму — зачистке. И тут впервые за войну боевики применили подленький прием, который потом будут использовать очень часто.
«Прислали нам переговорщика якобы от Красного Креста: „Разрешите эвакуировать раненых из нового терминала“. Приехала „скорая помощь“ под терминал, и вдруг оттуда выпрыгивают мужики в камуфляже и начинают выгружать ящики боеприпасов! Пулеметчик 95-й бригады сразу превратил эту „скорую“ в решето».
Понимая, что штурм практически неизбежен, зажатые в терминале боевики, по всей видимости, с помощью беспокоящего огня из «зеленки» и активной работы снайперов (а между терминалами было открытое пространство метров в четыреста) собирались продержаться до темноты, а потом уйти.
«Нам очень мешал снайпер противника, который очень опасно действовал по нам из нового терминала. Он хорошо нас видел и бил по любому передвижению. Сектор стрельбы мы определили — но обнаружить снайпера долгое время не удавалось. И вот началась снайперская дуэль. При этом наш снайпер 3-го полка Александр П. решил сыграть роль приманки. Он бьет из СВД в секторе стрельбы противника, показывает себя, на мгновение высовывается, чтобы спровоцировать выстрел противника, и тут же прячется, чтобы времени на прицеливание вражеский снайпер много не получил. А чуть в стороне хорошую позицию занял снайпер 140-го центра — у него была швейцарская винтовка «Бругер-Томмет АПР». Он пытался обнаружить противника. Саша сумасшедше рисковал, выстрел за выстрелом пули били впритирку, но он снова и снова высовывался. И вот повезло: снайпер 140-го центра обнаружил противника за жалюзи вентиляционной системы нового терминала и «сработал».
Бойцы нашего спецназа, 2014 г.
Только после этого наши «спецы» получили возможность атаковать.
«Потом мы пошли на зачистку терминала. Он был изрядно разбит в ходе боя, полы были усеяны стеклом, из пробитых труб текла вода, кое-где была кровь. Тел боевиков мы там не обнаружили, хотя запах, такой тяжелый, был. На крыше терминала я лично видел вырванные из тела куски мяса — последствия удара с воздуха».
Таким образом, активная фаза боя 26 мая продолжалась где-то около двух часов — с 13.00 до 15.00. Однако к этому моменту для деблокирования аэропорта стали собираться вооруженные группы со всего Донецка. Таким образом, в районе ДАПа оказались боевики трех формирований (Бородая, Здрилюка и Пушилина), а также харьковского «Оплота». Координации между ними не было, что в итоге и привело к многочисленным случаям «дружественного огня». Хаоса добавляли и снайперы 3-го полка, которые прицельно били с территории аэропорта.
В итоге в результате неудачной эвакуации боевики расстреляли два собственных КамАЗа. По самым скромным подсчетам, сторонники «ДНР» потеряли более 50 человек убитыми (наши потери — два легкораненых).
Сохранились воспоминания одного из российских боевиков, которые пережили это «тактическое отступление»: «Выскакиваем из терминала, тут же попадаем под огонь. Первая машина получает кинжальный залп в кабину и теряет ход, обходим их — водитель двухсотый [убит], второй пытается перехватить управление, поворот, передо мной старый терминал. Успеваю высадить в него два магазина и ВОГ. Сзади орут в голос раненые — похоже, досталось кому-то крепко, но даже обернуться некогда. Боковым зрением вижу: второй КамАЗ набирает ход. „Пока нормально. Вырвемся“.
Один из уничтоженных КамАЗов боевиков.
Летим, отрабатывая все подозрительные участки. Вторая машина отстала, упустили из виду на повороте. Неожиданно — новый огневой налёт. Поскольку сижу лицом назад, противника вижу последним. Успеваю отработать 2 очереди — клинит автомат. Пока пытаюсь выкинуть осечной патрон — ещё несколько попаданий, кричат новые раненые. Автомат резко дёргает в руках — пуля в пистолетную рукоять (как потом увидел, ещё две — в разгрузку и штанину — не почувствовал). Рукоять, соответственно, — в щепки, торчит только покорёженный фиксирующий винт. Пока ковырялся со стволом — удар под днище машины, и КамАЗ встаёт на 3... Две секунды шаткого равновесия — удар колёсами о бордюр — небо-земля-небо-земля... Открываю глаза на траве. Вроде живой. Слышу рядом чей-то стон. Поднимаю голову, осматриваюсь. Вокруг несколько неподвижных тел, ещё десяток шевелятся. Ору — „круговая оборона!“ Начинаю проверять пульс у лежащих. Оборачиваюсь — команду выполнили двое чехов и два моих бойца, остальные дают стрекача за угол ближайшего дома».
Хотя считается, что боевые действия в аэропорту завершились 26 мая, однако, как вспоминают спецназовцы, еще два дня они зачищали огромную территорию ДАП.
«На второй день мы заняли терминал, на нас время от времени выбегали террористы, били из стрелкового оружия. Мы отвечали. А уже на третий мы с офицером пошли на второй этаж, чтобы оборудовать пулеметную точку, так как была нужна высокая точка. Собрали все металлические двери, вырубили бойницы. Так получилось, что эта позиция выходила на кладбище. Там еще был старый прогнивший контейнер. Возле него я обнаружил какое-то движение. Трава колыхалась...Закралось сомнение: что-то не так. Связался — разрешили стрелять. В ответ бросили дымовую гранату, чтобы я не видел, что там на кладбище делается. Ну я еще сотню патронов и разрядил в этот дым. Не знаю, остался там кто-то или нет».
«Кировоградский» спецназ держал новый терминал еще три дня. Потом в аэропорт стали завозить бронетехнику, вошли армейские подразделения.
И бойцов двумя «бортами» перебросили сначала в Днепропетровск, а затем в район Славянска.
В целом можно отметить, что в результате боестолкновения наш контроль над аэропортом сохранился.
Как вспоминали абсолютно все спецназовцы, которые прошли боевое крещение 26 мая, это был серьезный опыт. «После первого военного опыта уже стало видно, кто есть кто: на кого можно положиться, а кто совсем не годен для войны. Было такое, что люди забивались в угол — и все. Только теперь я могу сказать, что не все подходят для армии. Это чисто на генетическом уровне, инстинкт самозащиты — или ты нападаешь, или только защищаешься».