Молниеносная война гитлера. "белый план" - первый опыт блицкрига
К подготовке вооруженного нападения на Советский Союз германский империализм приступил задолго до того, как оно было совершено. Политический замысел агрессии давно созрел в умах фашистских главарей, неотступно и последовательно стремившихся к расширению «жизненного пространства» Германии и успевших к тому времени поработить многие государства Европы. И вот как это происходило.
Планы создания «Германской империи на Востоке»
Задачу насильственного захвата европейской части СССР в целях образования германской империи в континентальной Европе Гитлер выдвигал еще в 1927 году в своей книге «Майн кампф», открыто звавшей к походу на Восток, нападению на Советский Союз. «Если мы сегодня говорим о новых землях и территориях в Европе, - писал он, - мы обращаем свой взор в первую очередь к России» . При этом давние претензии кайзеровской Германии на территории ее восточных соседей были сдобрены ярым антикоммунизмом и расистской идеологией вроде того, что «сама судьба указывает своим перстом на большевистскую Россию». «Новое жизненное пространство на Востоке, - вещал рейхсфюрер СС Гиммлер, - открывает сферу деятельности, обширнее и заманчивее которой еще не было в немецкой истории». Для претворения в жизнь давно вынашивавшихся Гитлером бредовых планов образования германской империи на Востоке путем военного разгрома СССР был создан «всесокрушающий» вермахт - самая сильная во всем капиталистическом мире армия, щедро оснащенная новейшей для того времени военной техникой.
Уже в середине 30-х годов, как можно судить по архивным материалам, а также служебным дневникам и мемуарам деятелей вермахта, политическое и военное руководство Германии в решении вопросов внутренней и внешней политики исходило из варианта «А», под которым подразумевалось вооруженное вторжение в СССР.
Те, кто планировал полигику агрессий и определял решение связанных с этим политических и экономических проблем, естественно, испытывали огромную потребность в разведывательной информации. Роль разведки в процессе стратегического планирования и принятия решений на государственном уровне чрезвычайно возросла. Всем службам «тотального шпионажа» было предписано всемерно форсировать сбор сведений о Красной Армии и советской оборонной промышленности, заняться проверкой данных, добытых ранее. Они были призваны приступить к созданию всех необходимых предпосылок для разведывательного обеспечения основных направлений будущей восточной кампании.
Доминирующая роль в этом принадлежала абверу, которого прежде всего интересовали стратегические военные возможности нашей страны. По каналам разведки тщательно выяснялись состояние обороны приграничных районов, а также дислокация военно-промышленных предприятий, аэродромов, электростанций, транспортных узлов, вокзалов, морских и речных портов, мостов, арсеналов и складов, которые с началом военных действий должны были стать объектами бомбардировок и диверсий.
Со второй половины 30-х годов Советский Союз объявляется главным противником секретных служб фашистской Германии. Даже нападение на Польшу, а затем военная кампания в Северной Европе не ослабили разведывательного интереса к нашей стране и нисколько не отразились на активности нацистских секретных служб, которая продолжала оставаться довольно высокой.
Невзирая на то что 23 августа 1939 года был подписан советско-германский договор о ненападении, а в конце сентября того же года заключен договор «О дружбе и границе» между СССР и Германией, самой важной своей задачей, как и прежде, Гитлер считал военный разгром социалистического государства, завоевание нового «жизненного пространства» для немцев вплоть до Урала.
С захватом в 1939 году Польши фашистская Германия и Советский Союз становятся соседями. Наличие общей сухопутной границы и тот факт, что немецкая и наша армии оказались лицом к лицу, естественно, облегчали абверу и СД осуществление разведывательных операций против СССР, позволяли им вести работу «ближним методом». На стороне нацистских секретных служб было и то несомненное преимущество, что в ходе двух лет военных действий в Западной Европе, предшествовавших нападению на Советский Союз, они вполне вписались в военные авантюры главарей третьего рейха, накопили немалый опыт подрывных действий на чужих территориях, создали кадры профессиональных разведчиков «новой школы», наконец, приспособили свои организации и тактику действий к условиям военного времени. Расширению возможностей СД для работы против СССР в определенной степени способствовало и то обстоятельство, что с оккупацией Польши нацистам удалось прибрать к рукам часть архивов польской разведки. В распоряжении Шелленберга, который сопровождал Гиммлера, обеспечивавшего безопасность Гитлера во время его поездки в Варшаву, оказалась обширная картотека польской агентурной сети за рубежом, в том числе находившейся в западных областях Украины и Белоруссии . Были приняты меры к установлению местонахождения агентов и переориентации их на действия в интересах фашистской Германии.
«С начала польской кампании, - пишет Г. Буххейт, - Советский Союз попал в орбиту пристального внимания абвера. До этого СССР представлял собой скорее политический фактор, и все, что было связано с ним или коммунистическим движением в целом, считалось компетенцией СД. После захвата Польши военная разведка, несмотря на строгий пограничный контроль со стороны русских и языковой барьер, сумела достичь определенных результатов».
Прежде разведывательные операции против Советского Союза, связанные с агентурным проникновением в страну, проводились, как утверждают бывшие руководящие деятели абвера, «нерегулярно, от случая к случаю, когда для этого открывалась реальная возможность», не связанная с большим риском и определенно сулящая успех. По признанию П. Леверкюна, засылать в то время из Германии в СССР своих доверенных лиц и тайных агентов немецкой военной разведке удавалось крайне редко. Преодолевать же польскую границу было гораздо легче.
К концу 30-х годов совершенно четко обозначились основные направления деятельности абвера, который становился важной составной частью военной машины фашистской Германии, исходным пунктом шпионскодиверсионных действий против СССР. Перед ним была поставлена задача в ускоренном порядке освежить имевшиеся сведения о ходе вооружения Красной Армии и мероприятиях командования по развертыванию войск на случай военной угрозы, о дислокации штабов и крупных соединений. Поскольку трудности сбора такого рода информации усугублялись, как утверждали в абвере, еще и сильными морозами, стоявшими в СССР зимой 1939/40 года, поначалу германская военная разведка оказалась практически не в состоянии выяснить, хотя бы приближенно, численность частей Красной Армии и их дислокацию прежде всего на территории Белоруссии, которая рассматривалась командованием вермахта в качестве главного театра будущих военных действий, где, как были уверены нацисты, им удастся разбить и уничтожить главные силы советских войск.
Но раскрученный механизм разведки набирал силу. По свидетельству бывших представителей оперативного руководства верховного главнокомандования вермахта, за сравнительно короткий срок - с конца польской кампании до июня 1940 года - абверу удалось, используя географическую близость к Советскому Союзу, обновить некоторые сведения о боеспособности Красной Армии. Часть добытой информации касалась военно-промышленных объектов и экономических центров СССР, повышенный интерес к которым был вызван необходимостью создания благоприятных условий для решения задачи второго этапа боевых действий, когда война должна была, как планировала нацистская верхушка, из фазы уничтожения Красной Армии перейти в фазу экономического подавления страны. Это предполагало еще до зимы 1941 года захват в ходе преследования остатков отступающей Красной Армии или по крайней мере уничтожение основных жизненно важных промышленно-экономических центров (Москвы, Ленинграда, Донбасса, нефтяных районов Северного Кавказа), необходимых для воссоздания разгромленных вооруженных сил. Однако, если верить свидетельствам очевидцев, адмирал Канарис смог представить лишь ограниченную, а иногда и неточную информацию, ибо «агентура абвера неизменно обезвреживалась в СССл. Согласно признаниям руководителей абвера, представительствам немецкой военной разведки в Кракове, Любляне и Кенигсберге при всем старании «не удалось проникнуть в глубь России».
Резкое повышение разведывательной активности против Советского Союза относится к моменту капитуляции Франции, когда, по мнению высшего нацистского руководства, был надежно обеспечен тыл будущей войны и в распоряжении Германии оказалось достаточно материальных и людских ресурсов для продолжения военных действий. Ведь, как известно, после окончания войны с Францией Германия в военно-экономическом отношении не была ослаблена. Ее вооруженные силы сохранили свою боеспособность, а военная промышленность, получившая возможность поставить себе на службу экономический потенциал 12 захваченных государств Европы, работала на полную мощность. Но дело не только и не столько в капитуляции Франции. В сущности все преступные акты агрессии гитлеровской Германии до 22 июня 1941 года, связанные с насильственным подчинением других стран ее господству, были не чем иным, как подготовительным этапом к вооруженному нападению на Советский Союз. Гитлер хотел обеспечить для своих войск наиболее выгодные стратегические позиции, которые позволили бы ему уверенно и без большого риска начать борьбу с Советской страной. Для этого-то он аннексировал Австрию, расчленил Чехословакию, напал на Польшу, затем постарался вывести из строя Францию, чтобы обеспечить себе надежный тыл. Словом, Гитлер решил воспользоваться благоприятным исходом войны на Западе и, не делая продолжительной паузы, внезапно двинуть уже заведенную военную машину, за два года привыкшую к легким победам, в сторону Советского Союза, чтобы, как рассчитывали нацисты, в кратковременной кампании добиться решающего успеха. Известно содержание беседы Гитлера с Кейтелем и Йодлем сразу после окончания французской кампании 1940 года, в которой он заявил: «Теперь мы показали, на что способны. Поверьте, поход против России будет в сравнении с этим простой детской игрой».
Гитлеровский генералитет, руководствуясь указанием фюрера, данным на секретном совещании 23 ноября 1939 года, приступил к разработке соответствующих стратегических планов.
Летом 1940 и в начале 1941 года подготовка к вооруженной агрессии против СССР приобрела особенно широкий размах, став в полном смысле слова комплексной. Она охватила экономическую, дипломатическую и идеологическую сферы и, особенно, военную и разведывательную.
Это и понятно: Советский Союз являлся для германского империализма главным препятствием на пути к распространению своего неограниченного господства на другие страны и народы. Гитлер понимал, что гарантия установления владычества над Европой, к чему он стремился, в решающей степени зависит от исхода германо-советской войны.
Полная картина планирования и подготовки агрессии против СССР открылась позднее, когда были опубликованы материалы Международного военного трибунала в Нюрнберге, мемуары политических и военных деятелей, руководителей разведывательных служб, а также документы секретных архивов.
План молниеносной войны Германии
Как уже упоминалось, согласно установкам главаря нацистской партии Гитлера и его сообщников, вооруженная агрессия против СССР должна была стать особой «войной за жизненное пространство на Востоке», в ходе которой они и не думали считаться с гражданским населением. В этой захватнической войне открыто делалась ставка на физическое истребление большинства советских людей. Преступные намерения немецких империалистов но отношению к советскому народу были зафиксированы в так называемом «генеральном плане» «Ост», автором которого являлось главное имперское управление безопасности.
В мае 1940 года план, обраставший с каждым новым обсуждением дополнительными идеями и подробностями, был представлен Гитлеру «как фюреру и верховному главнокомандующему вермахтом» и утвержден им в качестве директивы, которая обязывала немецкое командование воспрепятствовать в ходе военных действий планомерному отходу советских войск и добиваться полного истощения военного и военно-промышленного потенциала СССР. Таким образом, вопрос о развязывании вооруженной агрессии против Советского Союза к этому времени был уже решен в высших сферах нацистской партии и генералитета вермахта и перешел в область практической подготовки вторжения, в которой важнейшую роль была призвана сыграть разведка.
Четко оглаженный механизм планирования военных действий и отработки конкретных вариантов их ведения вновь был запущен в июле 1940 года. В соответствии с приказом Гитлера и с учетом выработанных РСХА руководящих принципов, а также разведывательных сведений, представленных абвером и СД, главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал Браухич взялся за окончательную шлифовку детального стратегического и тактического плана нападения на Советский Союз, работа над которым протекала в обстановке строжайшей секретности. В последующем этот план, разработанный РСХА при активном участии центрального аппарата абвера и его групп при штабах видов вооруженных сил, подвергся скрупулезному изучению и уточнению в высших военных инстанциях. В конце июля 1940 года Гитлер собрал в Бергофе всех своих главных генералов. На этом совещании были четко обозначены цели войны и определены сроки выступления войск. Резюмируя итоги данного совещания, Гитлер заявил: «Россия должна быть уничтожена. Срок - весна 1941 года. Операция только тогда будет иметь смысл, если мы одним ударом разгромим страну». Итак, агрессия против Советского Союза планировалась и готовилась как молниеносная военная кампания, которая, как подчеркивал Гитлер, сможет быть победоносно завершена благодаря фактору внезапности.
Там же, в Бергофе, до руководителей абвера и СД была доведена директива фюрера: используя агентурные каналы, прозондировать возможность получения согласия Финляндии и Турции стать союзниками Германии. Чтобы поощрить вступление этих стран в войну, Гитлер готов был уступить им некоторые территории СССР «после победоносного завершения кампании» на Востоке.
Имеется множество документальных свидетельств того, насколько интенсивной была подготовка фашистской Германии к войне с Советским Союзом. «В конце сентября 1940 года, - заявил генерал Цукертор, занимавший важный пост в вермахте, - я лично имел случай убедиться в том, что приготовления к нападению на СССР шли полным ходом. Я побывал тогда у начальника штаба группы армий „Ц“, которой командовал генерал-фельдмаршал Риттер фон Лееб. При этом по чистой случайности в поле моего зрения попала огромная карта с нанесенным на нее планом развертывания немецких войск в районе советской границы и нападения их на Советский Союз. Там были указаны дислокация немецких частей и цели наступления каждой».
Не менее весомыми являются признания, сделанные на этот счет генералом Пикенброком: «Я должен сказать, что уже с августа - сентября 1940 года со стороны отдела иностранных армий генерального штаба стал заметно нарастать поток разведывательных заданий абверу по Советскому Союзу… Задания эти, безусловно, были связаны с подготовкой войны против России» . Управление разведки и контрразведки вермахта, утверждал Пикенброк, «уже с 6 сентября 1940 года изо всех сил готовило во всех областях шпионажа и подрывной деятельности нападение на СССл .
Доказательства активного участия абвера в планировании и подготовке вооруженной агрессии против Советского Союза приводились и в показаниях генерала Франца фон Бентивеньи, данных им на Нюрнбергском процессе. Согласно свидетельствам Бентивеньи, в августе 1940 года Канарис строго конфиденциально предупредил его о том, что Гитлер вплотную приступил к осуществлению плана похода на Восток, что соединения германских войск постепенно втайне перебрасываются с запада к восточным границам и размещаются на исходных позициях предстоящего вторжения в Россию. Информируя об этом, начальник абвера предложил немедленно приступить к созданию предпосылок для широкого развертывания разведывательной работы на территории СССР, обратив особое внимание на важность сбора информации, позволяющей прогнозировать возможные темпы количественного и качественного наращивания сил Красной Армии, а также реальные сроки осуществления переориентации и практического перевода советской промышленности на решение военных задач.
Генерал Пикенброк показал на том же процессе в Нюрнберге, что в конце декабря 1940 года он вместе с адмиралом Канарисом был на очередном докладе у фельдмаршала Кейтеля в Брехсгадене. По окончании доклада начальник штаба оперативного руководства верховного главнокомандования вермахта генерал-полковник Йодль пригласил их в свой кабинет и объявил, что летом 1941 года Германия начнет войну с Россией. Несколько дней спустя Канарис предупредил Пикенброка, что нападение на СССР назначено на 15 мая. В январе 1941 года Канарис на совещании начальников отделов абвера уточнил дату выступления немецких войск .
В архивах, где хранятся трофейные материалы гитлеровской Германии, обнаружены отчеты начальника отдела абвер II генерала Лахузена, адресованные лично Канарису, из которых следует, что этот отдел, как и другие подразделения абвера, был неразрывно связан с подготовкой фашистской агрессии против нашей страны.
Роль немецкой разведки в плане Барбаросса
После того как была выработана единая точка зрения по всем основным вопросам ведения войны против СССР и приняты важнейшие решения на этот счет, 18 декабря 1940 года Гитлер подписал знаменитую директиву № 21 о нападении на Советский Союз (план «Барбаросса»). Приготовления к агрессии приказано было закончить к 15 мая 1941 года. Директива являлась настолько секретной, что была отпечатана всего в девяти экземплярах. В тайные стратегические планы войны была посвящена лишь сравнительно небольшая группа генералов и офицеров верховного командования и руководители органов разведки. В директиве содержалось предписание германским вооруженным силам быть готовыми «еще до окончания войны с Англией быстрым ударом разгромить Россию». Гитлер был твердо убежден, что сможет сокрушить Советский Союз в результате одной быстротечной операции .
Цель кампании формулировалась так: «На севере быстрый выход к Москве - захват столицы в политическом и экономическом отношении имеет решающее значение». «Овладение этим городом, - подчеркивалось в плане „Барбаросса“, - означает как с политической, так и с экономической точки зрения решающий успех, не говоря уже о том, что русские в этом случае лишатся важнейшего железнодорожного узла». Гитлеровцы рассчитывали, что с падением Москвы им удастся парализовать функционирование аппарата государственной власти, лишить его возможности восстановления разгромленных вооруженных сил и, таким образом, судьба кровопролитной схватки будет решена - Советский Союз капитулирует перед Германией, и война быстро закончится.
Альфред Розенберг, главный идеолог нацистской партии и вновь назначенный «рейхсминистр по делам оккупированных восточных территорий», так писал по поводу финала войны: «Мы развернули „крестовый поход“ против большевизма не ради того, чтобы навеки избавить от него русских, а для того, чтобы обеспечить себе возможность беспрепятственно вершить германскую мировую политику и гарантировать опасность рейха… Поэтому война с целью создания неделимой России исключается». Задача Германии, утверждал глава нацистского карательного аппарата рейхсфюрер СС Гиммлер, «не только раздел России на малые государства, но и распространение немецкой сферы влияния далеко за Урал».
Вслед за директивой № 21 и во исполнение ее были изданы подробнейшие наставления службам «тотального шпионажа», которым вменялось в обязанность прежде всего максимально расширить масштабы сбора разведывательных данных об СССР. Главный их интерес сосредоточивался вокруг выяснения производственных мощностей оборонной промышленности для развертывания военного производства и разработки новых, совершенных образцов боевой техники и сроков принятия их на вооружение. Перед ними также ставилась задача к моменту нападения на Советский Союз обеспечить насаждение на советской территории по пути предстоящего продвижения немецких войск «опорных пунктов» путем заброски в страну своей агентуры.
Зимой и весной 1941 года подготовка к вторжению достигла кульминационной точки. В нее к этому времени были вовлечены все основные звенья военного и разведывательного ведомств фашистской Германии. У Браухича и Гальдера непрерывно проводились совещания. Сюда то и дело приглашались главнокомандующие групп армий, начальники их штабов, руководители абвера. Один за другим наведывались представители финской, румынской и венгерской армий. В штабах согласовывались и уточнялись планы проведения военных операций. 20 февраля 1941 года в генеральном штабе сухопутных войск состоялось обсуждение оперативных планов групп армий, которые были признаны вполне приемлемыми. Генерал Гальдер записал в этот день в своем служебном дневнике: «Наше совместное обсуждение увенчалось самыми лучшими результатами».
В штабах групп армий в феврале - марте 1941 года состоялись многочисленные учения и военные маневры, на которых поэтапно проигрывались возможные варианты действий войск и порядок организации их снабжения. Большая военная игра с участием начальника генерального штаба сухопутных войск генерала Гальдера, командующих и начальников штабов армий была проведена в штабе группы армий «А» («Юг») в Сен-Жермене близ Парижа; отдельно проигрывались действия танковой группы Гудериана. После доработки планы групп армий и отдельных армий были доложены 17 марта 1941 года Гитлеру. «Нападение на Россию», - заявил фюрер, рассматривая эти планы, - начнется сразу же, как только закончатся наши сосредоточение и развертывание. Это займет примерно неделю… Это будет массированное наступление высочайшего класса. Пожалуй, самое мощное из всех, какие когда-либо знала история. Случай с Наполеоном не повторится… »
Осуществляя неослабный контроль за ходом планирования наступательных операций армейских групп и армий, генеральный штаб постоянно требовал от абвера предоставления сведений о количественных и качественных показателях, характеризующих Вооруженные Силы СССР, о состоянии советской экономики, транспортной системы, капиталовложениях в оборонные отрасли, составе и оснащенности военной техникой группировки Красной Армии на западных границах, характере укреплений в приграничных округах. Отдел аэрофоторазведки штаба ВВС планомерно производил съемку пограничных районов СССР. Однако несмотря на усилия, предпринятые адмиралом Канарисом и начальником отдела Иностранных армий Востока полковником Кинцелем по активизации немецкой разведывательной сети за границей, им не удалось обеспечить поступление точной и достоверной информации в том объеме, который устраивал бы генеральный штаб. В дневнике генерала Гальдера часто встречаются заметки, указывающие на отсутствие ясности в общей картине дислокации группировок советских войск, на недостаток достоверной информации об укреплениях и т. д. Генерал Блюментритт, близко стоявший тогда к верховному командованию вермахта, сетовал на то, что при подготовке к войне было очень трудно составить сколько-нибудь точное представление о Советской России и ее вооруженных силах.
Роль немецкой разведки в обеспечении внезапности нападения на СССР
Как и при разработке печально знаменитого плана «Барбаросса», так и при его реализации немецкий генеральный штаб и службы «тотального шпионажа» неотступно следовали «основополагающей концепции» Гитлера. Суть этой концепции фюрер выразил перед вторжением на территорию СССР в таких словах: «Один-единственный удар должен уничтожить врага. Воздушные налеты, неслыханные по своей массированности, диверсии, террор, акты саботажа, покушения, убийства руководящих лиц, сокрушительные нападения на все слабые пункты вражеской обороны внезапно в одну и ту же секунду… Я не остановлюсь ни перед чем. Никакое так называемое международное право не удержит меня от того, чтобы использовать предоставляющееся мне преимущество» .
Таким образом, основная установка нацистской верхушки при подготовке войны против СССР заключала в себе непреложное требование, чтобы удар был нанесен в условиях стратегической внезапности, которая поставила бы советские войска в критическое положение.
Предполагалось в сравнительно короткий срок подтянуть с запада и сосредоточить вдоль всей границы СССР почти пятимиллионную армию с огромным количеством танков, орудий, автомашин и другой новейшей военной техники. Генеральный штаб в соответствии с директивой Гитлера еще 6 июля 1940 года приступил к интенсивной переброске войск и техники с запада на восток .
Ставшая известной впоследствии статистика показывала, что если на 21 июля 1940 года в Польше и Восточной Пруссии находилось 15 дивизий, то к 7 октября их насчитывалось уже 30, а через неделю, то есть 15 октября, генерал Гальдер записал в своем служебном дневнике: «Теперь у нас на русской границе 40, а скоро будет 100 дивизий». С января 1941 года масштабы переброски резко возросли, а в марте-апреле эшелоны с немецкими войсками и техникой шли к советским границам непрерывным потоком. С мая командование вермахта стало отправлять к восточным границам по военному графику до 100 эшелонов в сутки. Только из Франции в Польшу надо было передислоцировать несколько армий численностью около 500 тысяч человек. К середине июня развертывание немецкой армии вторжения было практически закончено. Фашистская Германия, длительное время готовившаяся к нанесению удара по Советскому Союзу, к этому моменту сосредоточила у западных границ огромнейшие вооруженные силы, занявшие исходные позиции для броска. В общей сложности в их составе было 190 полностью укомплектованных дивизий (вместе с сателлитами), 3500 танков, 4 тысячи самолетов, 50 тысяч орудий и минометов. На территории Польши развернулось строительство дорог и мостов, возводились склады, готовились запасы, улучшалась система связи, противовоздушной обороны.
Чтобы иметь возможность обрушиться на Советский Союз внезапно, важно было проделать все скрытно, в глубокой тайне и для этого, как и планировалось, прибегнуть к применению целого набора приемов и методов маскировки, присущих агрессору. В планы нападения на СССР, тщательно oбepегавшиеся нацистской контрразведкой, был посвящен строго ограниченный круг лиц. Специальной директивой Гитлер обязал главный штаб вермахта и руководителей секретных служб, прежде всего абвер и СД, обеспечить прикрытие немецкого продвижения на восток и, насколько возможно, сделать его незаметным. Во исполнение этой директивы штаб оперативного руководства еще в начале сентября 1940 года издал документ следующего содержания, адресованный руководству абвера:
«Верховное главнокомандова Ставка фюрера ние 6. 9. 1940
Штаб оперативного руководства 7 экз.
Отдел обороны страны экз. № 4
№ 33264/40 Совершенно секретно
Только для командования
В ближайшие недели концентрация войск на востоке значительно увеличится. К концу октября необходимо добиться положения, указанного на прилагаемой карте. Перегруппировки у (границ) России ни в коем случае не должны создавать впечатление, что мы подготавливаем наступление на восток. В то же время Россия должна понять, что в генерал-губернаторстве, в восточных провинциях и в протекторате находятся сильные и боеспособные немецкие войска, и сделать из этого вывод, что мы готовы в любой момент достаточно мощными силами защитить наши интересы на Балканах на случай русского вмешательства.
В работе собственной разведки, как и в возможных ответах на запросы русских, следует руководствоваться следующими основными принципиальными положениями.
1. Маскировать, по возможности, общую численность немецких войск на востоке распространением слухов и известий о якобы интенсивной замене войсковых соединений, происходящей в этом районе. Передвижения войск обосновывать их переводом в учебные лагеря, переформированием и т. п.
2. Создавать впечатление, будто основное направление в наших перемещениях приходится на южные районы генерал-губернаторства, на протекторат и Австрию и что концентрация войск на севере сравнительно невелика.
3. Завышать уровень и оценку состояния вооружения соединений, особенно танковых дивизий.
4. Распространять соответствующим образом подобранные сведения для создания впечатления, что после окончания западного похода противовоздушная оборона в восточном направлении стала значительно эффективнее и что зенитная защита всех важных объектов укрепляется за счет трофейной французской техники.
5. Работы по улучшению сети шоссейных и железных дорог и аэродромов объяснять необходимостью развития вновь завоеванных восточных областей, ссылаясь при этом на то, что они ведутся нормальными темпами и преследуют главным образом экономические цели.
В какой мере отдельные подлинные данные, например о нумерации полков, численности гарнизонов и т. п., могут быть переданы абверу для использования их в контрразведывательных целях, решает главное командование сухопутных войск.
За начальника штаба верховного Главнокомандующего Йодль».
В директиве Гитлера, датированной 31 января 1941 года, подчеркивалось, что выдвижение сосредоточенных войск к границе должно произойти в последний момент и явиться неожиданным для противника. Как и во всех предыдущих военных операциях нацистской Германии, это делалось с целью застать жертву агрессии врасплох, лишить ее возможности подготовиться к отражению нападения.
Направлял и координировал действия различных ведомств рейха по обеспечению секретности и оперативно-стратегической маскировки подготавливаемой вооруженной агрессии многоопытный адмирал Кана-рис, знавший все ходы и выходы, все пружины и рычаги нацистского правительственного аппарата . Именно руководителю управления разведки и контрразведки вермахта, превращенного в главный центр дезинформации, было поручено всесторонне продумать и решить вопрос о механизме распространения ложных сведений о силах и средствах, которые должны быть задействованы для того чтобы скрыть масштабы переброски войск к рубежам СССР, ввести в заблуждение общественное мнение как внутри Германии, так и за ее пределами и таким образом отвлечь внимание от преступных намерений нацистской верхушки.
Как установил затем Международный военный трибунал, обеспечение внезапности вооруженного нападения на Советский Союз нацистская верхушка рассматривала в качестве непременного условия быстрого разгрома Красной Армии непосредственно на западных границах. Естественно, это направление деятельности абвера стало одним из важнейших накануне развязывания войны.
Группа профессионалов управления разведки и контрразведки вермахта в соответствии с приказом верховного главнокомандования от 26 августа 1940 года , возложившим на абвер задачу «тщательной маскировки сосредоточения и развертывания немецких войск на германо-советской границе», опираясь на уже накопленный опыт, предложила комплекс практических мер по дезинформации. Поскольку эти меры затрагивали многие стороны жизни рейха, они были рассмотрены и утверждены самим Гитлером.
Прежде всего, было признано необходимым поддерживать видимость добрососедских отношений между Германией и Советским Союзом. Все проводившиеся в то время политические акции по сколачиванию антисоветского военного блока должны были держаться в строжайшей секретности. В решении, принятом на совещании у Гитлера 3 февраля 1941 года, прямо говорилось о том, что соглашения с соседними государствами, принимающими участие в операции, не могут быть заключены до тех пор, пока существует какая-либо необходимость в маскировке. Представителям Германии в переговорах с союзниками по агрессии запрещалось касаться деталей плана «Барбаросса». К проведению предварительных мероприятий по осуществлению данного плана привлекался ограниченный круг лиц. Одновременно была усилена охрана границ с СССР. Из немецкой пограничной полосы были выселены все жители, подозревавшиеся в симпатиях к Советской стране. Широко развертывалась контрразведывательная работа в местах сосредоточения немецких войск. В самой Германии и в оккупированных ею странах под контроль органов контрразведки были взяты все, кто потенциально своими действиями мог угрожать секретности военных приготовлений. Специальным правительственным распоряжением от 2 апреля 1940 года категорически воспрещались все виды связи со странами, объявленными враждебными фашистской Германии. Ограничивалось передвижение между рейхом и захваченной немецкими войсками территорией. На постоянный или временный выезд с этих территорий в Германию и обратно требовалось специальное разрешение. Был издан ряд предписаний, направленных на ужесточение паспортного режима, условий пребывания иностранцев в Германии и т. д.
Согласованное и методичное претворение этих мер в жизнь призвано было сбить с толку людей и, таким образом, пустить по ложному следу советскую разведку, затруднить возможность «разгадать намерение немцев совершить нападение». Любопытные обобщающие свидетельства на этот счет приведены в мемуарах В. Шелленберга. «Час большого генерального наступления, - писал он. - ощутимо становился все ближе. Много усилий потребовала маскировка нашего выступления против России. Предстояло обезопасить от шпионов особо угрожаемые места - сортировочные станции и переходы через границу. Кроме того, необходимо было перекрыть информационные каналы противника; мы пользовались ими только для того, чтобы передавать дезинформирующие сведения, например, о переброске войск и грузов на запад для подготовки возобновляемой операции „Морской лев“. Насколько Советы верили в эту дезинформацию, можно судить по тому, что еще 21 июня русские пехотные батальоны, стоявшие в брест-литовской цитадели, занимались строевой подготовкой под музыку» .
Секретная директива Гитлера по дезинформации СССР
15 февраля 1941 года Гитлер издает новую строго секретную «Директиву по дезинформации», обязывавшую главный штаб германских вооруженных сил и абвер предпринять дополнительные меры по усилению маскировки приготовлений к операции «Барбаросса» во избежание раскрытия их советской разведкой.
Обосновывая в этой директиве значение кампании по дезинформации для нанесения внезапного удара мощными стратегическими резервами, Гитлер указывал, что она будет проходить две тесно связанные между собой стадии.
На первой стадии (ориентировочно с 15 февраля до 16 апреля 1941 года) главным содержанием кампании должен был стать комплекс дезинформационных мер, направленных на то, чтобы убедить советскую разведку в том, что перегруппировка немецких сил не связана со средоточением их в восточной части страны, а представляет собой обычный планомерный «обмен» войсками. Все должно было выглядеть таким образом, будто некоторые соединения отводятся на восток для отдыха и учебы, а свежие войска, дислоцированные гам, подтягиваются с орудиями и снаряжением на запад в связи с предстоящей операцией «Марита» (вторжение в Югославию) . Для решения задач этого этапа главному штабу вермахта поручалось, в частности, определить, на протяжении какого времени предполагаемые перевозки воинских частей по железной дороге можно выдавать как нормальный обмен войсками в данном районе.
На второй стадии (с апреля 1941 года до момента вторжения немецких войск на территорию СССР) стратегическое развертывание вооруженных сил должно было изображаться как дезинформационный маневр, предпринимаемый якобы с той целью, чтобы усыпить бдительность англичан, отвлечь их внимание от ведущихся приготовлений перед вторжением на Британские острова. На этой стадии абверу предстояло решить вопрос, каким образом и пользуясь какими каналами следует продвинуть в советскую разведку ложную информацию о том, будто военно-морской флот и авиация Германии, в последнее время воздерживавшиеся от участия в боевых действиях, накапливают силы перед крупномасштабным решительным броском на Англию. Для этого, как свидетельствовал бывший заместитель начальника абвера II полковник Штольце, «был намечен перевод значительной части германского военно-морского флота в порты на французском и немецком побережье Северного моря, а также концентрация авиационных соединений на французских аэродромах» . Непосредственно перед нападением на Советский Союз предполагалось начать движение немецких судов в сторону Англии, чтобы создать видимость начала операции по высадке на Британские острова. Все это, вместе взятое, должно было подтверждать главный тезис, будто в 1941 году основной целью немецко-фашистского командования являлся разгром Англии. На введение в заблуждение советской разведки были рассчитаны и такие акции, как приспособление школ, театров, учреждений на северо-западном и северном побережье Франции для размещения войск и госпиталей, создание морских баз в портах Палис и Бордо, выселение жителей городов северного побережья Франции.
Одновременно «Директива по дезинформации» предписывала: «Несмотря на значительное снижение активности в осуществлении операции „Морской лев“, необходимо делать все возможное для того, чтобы в собственных войсках крепло убеждение, что приготовления к высадке десанта в Англию продолжаются, хотя предназначенные для этого войска отводятся до какого-то момента в тыл». Важно также, подчеркивалось в директиве, как можно дольше держать в заблуждении относительно фактических намерений даже те войска, которые отобраны для участия в военных действиях непосредственно на Восточном фронте.
В начале мая 1941 года в Крампнице, около Потсдама, под председательством заместителя начальника штаба оперативного руководства вермахта генерала Варлимонта состоялось специальное совещание, рассмотревшее вопрос о том, в какой мере обеспечивается маскировка готовящегося нападения на СССР и что следует предпринять для усиления ее эффективности на заключительном этапе подготавливаемой агрессии. В этом представительном по своему составу совещании приняли участие ответственные сотрудники штаба оперативного руководства, начальник отдела вермахта полковник Рудольф, руководящие деятели абвера Лахузен и Штольце, крупные чины из командования видов вооруженных сил.
В программе дезинформационных мер, рассчитанных на создание нужной общей картины, особое место занимала акция, с помощью которой Гитлеру удалось ввести в заблуждение высшее советское руководство. Как стало известно, в начале 1941 года, когда, несмотря на принятые меры предосторожности, поток исходивших из разных источников сигналов о сосредоточении крупных соединений немецких войск в Польше возрос особенно сильно, обеспокоенный этим И. В. Сталин обратился с личным посланием к Гитлеру, в котором писал, что создается впечатление, что Германия собирается воевать против Советского Союза. В ответ Гитлер прислал И. В. Сталину письмо, тоже личного характера и, как он подчеркнул в тексте, «доверительное». Гитлер не отрицал, что в Польше действительно сконцентрированы крупные войсковые соединения. Но при этом утверждал, будучи уверен, что это его откровение не пойдет дальше Сталина, что сосредоточение немецких войск на польской территории преследует иные цели и ни в коем случае не направлено против Советской страны. И вообще, он намерен строго соблюдать заключенный пакт о ненападении, в чем ручается своей честью главы государства. В «доверительном» письме Сталину Гитлер нашел аргумент, которому, как говорил впоследствии маршал Г. К. Жуков, Сталин, по-видимому, поверил: фюрер писал, что территория Западной и Центральной Германии «подвергается мощным английским бомбардировкам и хорошо просматривается с воздуха. Поэтому он был вынужден отвести крупные контингенты войск на Восток… » . И сделал это будто с той целью, чтобы иметь возможность скрытно перевооружить и переформировать их там, в Польше, перед решительным броском на Англию.
Словом, делалось все для того, чтобы укрепить советское руководство во мнении, что сосредоточение крупных немецких войск на германо-советской границе - всего лишь отвлекающий маневр в связи с мероприятиями по плану «Морской лев» и что до разгрома Англии, по крайней мере до середины 1942 года, Гитлер не будет в состоянии повернуть войска на восток. И, как мы знаем теперь, это нацистам вполне удалось и дорого обошлось нашей армии и народу. В результате нанесения спланированного Гитлером удара огромной силы, оказавшегося совершенно неожиданным для советского руководства, в первый- же день войны было уничтожено только самолетов 1200, причем подавляющее большинство на аэродромах. Этот удар не мог не вызвать определенный нервный шок в наших войсках.
Итак, хотя общий смысл кампании сводился к тому, чтобы дезориентировать общественное мнение и за создаваемой «дымовой завесой» утаить приготовления к вооруженному нападению, основные маскировочные действия развивались в двух направлениях.
Первое преследовало цель внушить народу и армии собственной страны, что Германия и в самом деле серьезно готовится к высадке десанта на побережье Британских островов и вообще намерена начать против Англии «большую войну». (Правда, Гитлер еще в июле 1940 года и позже в кругу своих приближенных неоднократно высказывал мысль, что десантная операция является весьма рискованным предприятием и что прибегнуть к ней можно лишь в случае, если бы не нашлось никаких иных путей для сокрушения Англии.) Причем, хотя практически Гитлер давно отказался от этой идеи, она в качестве средства дезинформации продолжала использоваться довольно широко. И, как потом стало известно, небезуспешно: в реальность планов высадки десанта верили и в самой Германии, и за ее пределами.
Второе направление, как будет видно из дальнейшего изложения, заключало в себе целый комплекс мероприятий, связанных с распространением ложных сведений о якобы исходящей от Советского Союза угрозе безопасности рейха.
Прием Германии с превентивной войной
История убеждает, что каждое правительство-агрессор стремится во что бы то ни стало дезинформировать мировую общественность, создать видимость, что к непосредственным военным действиям его принуждают обстоятельства- интересы самообороны. Пожалуй, трудно отыскать случай, когда какое-либо государство прямо, откровенно призналось бы в том, что оно решилось на неспровоцированную агрессию, на развязывание войны ради завоевания чужих территорий. Особенностью гитлеровской военной стратегии являлось прежде всего то, что вооруженное нападение на другие страны осуществлялось без объявления войны, но при активном использовании устраиваемых разведкой провокаций, затевавшихся с единственной целью - получить повод для агрессии. Ведь утверждало же гитлеровское правительство, будто конфликт с Польшей был спровоцирован ею, и причиной войны нацисты объявили смехотворное стремление «не допустить окружения Германии». Наряду с описанной нами акцией в Гливице нацисты тогда же готовили и другую аналогичную провокацию. Как выяснилось в ходе следствия по делу задержанного в Варшаве агента-террориста, засланного СД, в Польшу во второй половине августа 1939 года проникло из Германии несколько лазутчиков с заданием совершать убийства крестьян из состава немецкого национального меньшинства, чтобы Берлин смог возложить ответственность за это на поляков.
Для оправдания захвата немецко-фашистскими войсками в апреле 1940 года Дании и Норвегии в ход была пущена самая неуклюжая, какую можно только придумать, версия: эту откровенную агрессию пытались представить как «меру защиты» названных стран от вторжения англичан. При этом абверу и СД, в основу действий которых был положен все тот же патентованный метод немецкого нападения, было предложено ни в коем случае не давать основание к тому, чтобы можно было заключить, что Германия стремится создать здесь опорные пункты для своих будущих военных операций.
«Мы и впредь будем говорить всему миру, - заявлял Гитлер, - что были вынуждены захватить определенный район для обеспечения порядка и безопасности». И в последующие годы свою агрессивную политику нацистские главари обосновывали подобным же образом. Точно так было и при нападении фашистской Германии на Советский Союз. Действуя в соответствии с одобренной Гитлером программой дезинформации, Канарис развертывает целенаправленную кампанию по распространению ложных слухов о якобы все возрастающей угрозе безопасности рейха со стороны Советского Союза, вооруженные силы которого «готовы вот-вот нанести превентивный удар по Германии». Будто бы «именно военные приготовления СССР поставили Гитлера перед необходимостью принять меры к укреплению обороны на Востоке, вынудили его прибегнуть к „радикальному ответу на нависшую опасность“ .
Поскольку кампания по дезинформации приобретала исключительно важное значение, все, что было связано с ней, находилось постоянно в центре внимания самого Гитлера и верховного главнокомандования вермахта. Для распространения нужных слухов широко использовались средства массовой информации, дипломатическая переписка, а также агентурная сеть нацистской разведки за рубежом. Дезинформацией, сработанной в недрах абвера, снабжались немецкие военные миссии в нейтральных странах и военные атташе этих стран в Берлине. Штаб оперативного руководства вермахта специально дал поручение абверу ввести в заблуждение советского военного атташе в Берлине, с тем чтобы отвлечь его внимание от передвижений германских войск близ границы Советского Союза.
Действия нацистских служб «тотального шпионажа» сводились к тому, чтобы «подкрепить» конкретными фактами и сделать всеобщим достоянием версию о превентивном характере нападения на СССР, содействуя тем самым решению поставленной Гитлером главной задачи: переложить ответственность за возникновение кровопролитного конфликта на Советское правительство. Например, в очень популярном в то время в Германии «недельном обозрении» (еженедельные выпуски кинохроники. - Ф. С.) сотрудники отдела пропаганды вермахта неизменно демонстрировали кадры, показывающие советские войска и оснащение Красной Армии. Нацисты не делали тайны из того, что эта мера была рассчитана на создание впечатления, «как велика опасность, идущая с Востока». Заявляя о том, что будто бы «сегодня на нашей границе стоят 150 русских дивизий» и что «Москва развертыванием своих сил нарушила положение договора о дружбе, совершив „подлое предательство“ , нацисты в подтверждение инсценировали высказывания «советских офицеров» о якобы предпринимаемой подготовке «запланированного советского наступления».
Подводя некоторые итоги широко развернувшейся накануне и в ходе вторжения кампании по дезинформации, в которой наряду с абвером активное участие принимало также главное имперское управление безопасности, шеф последнего Гейдрих докладывал 7 июля 1941 года: «Согласно сообщениям, повсеместно с успехом распространяется мысль о том, что от Советского Союза исходила некая „угроза“ для рейха и что фюрер снова нанес удар в нужный момент».
Теперь доподлинно известно, что интенсивно проводившаяся дезориентация в сочетании со скрытностью переброски и сосредоточения войск позволили германскому командованию добиться ощутимых результатов в обеспечении внезапности вторжения на территорию СССР и тем гарантировать себе очевидные преимущества в начальный период войны.
Суммируя изложенное выше, можно сделать вывод, что не слишком считавшиеся с международно-правовыми нормами и даже демонстрировавшие полное пренебрежение к ним высшие руководители нацистского режима, прибегая с помощью абвера и СД к различным приемам маскировки своих экспансионистских замыслов, делали все для того, чтобы переложить ответственность за развязывание войны на других . Объяснение этому следует, очевидно, искать прежде всего в том, что хотя война в то время и считалась законным средством осуществления политики, однако в мировом общественном сознании оправданной признавалась лишь оборонительная война. Агрессивная же война была поставлена международным правом вне закона.
Второе, не менее существенное обстоятельство, отмечаемое западными авторами до сих пор, заключается в том, что руководители третьего рейха сознавали опасность того, что признание агрессивной сущности собственных устремлений отрицательно скажется на моральном духе солдат вермахта и союзников. Разве можно было раскрыть перед миром, собственным народом, что речь идет о физическом истреблении миллионов людей, захвате чужих земель и богатств. В день внезапного нападения на нашу страну Гитлер как фюрер и верховный главнокомандующий вермахтом в приказе-обращении «К солдатам Восточного фронта», вступавшим в войну против Советского Союза, внушал, что СССР проводил агрессивную политику и теперь Германия вынуждена принять ответные акции. «Главное состоит в том, - заявил Гитлер 16 июля 1941 года своим сообщникам, - чтобы не говорить всему миру о наших целях. Это не нужно. Важно, чтобы мы сами знали, чего хотим».
Информация о нападении Германии на СССР
Теперь уже достоверно известно, что задачу, которую политическое руководство рейха ставило перед нацистской разведкой - скрыть от внешнего мира приготовления фашистской Германии к нападению на Советский Союз, - ей решить не удалось.
Советские органы государственной безопасности, пограничные войска, военная разведка не только правильно оценивали военно-стратегические замыслы гитлеризма, но и в нужное время оказались в курсе сосредоточения немецко-фашистских войск на западной границе, довольно точно определяли предполагаемые сроки начала военных действий. С лета 1940 года они регулярно представляли ЦК ВКП(б) и Советскому правительству информацию о ходе военных приготовлений фашистской Германии против СССР. Достаточно сослаться хотя бы на твердо установленные факты и подлинные документы, хранящиеся в архивах ЦК КПСС, Комитета государственной безопасности и Министерства обороны СССР.
Рассмотрим их хронологически. Еще в середине 1940 года достоянием советской внешнеполитической разведки стали данные о том, что министерство путей сообщения Германии по заданию генерального штаба вермахта занималось расчетами пропускной способности и выяснением других возможностей железных дорог в связи с предстоящей переброской войск с Западного на готовившийся Восточный театр военных действий.
9 августа 1940 года стало известно О том, что «на побережье Балтийского моря от Штеттина и Свинемюнде до Мемеля строятся подземные сооружения и артиллерийские укрепления. Укрепления возводятся в лесах и хорошо маскируются. В порту Свинемюнде построены новые причалы, оборудованные по последнему слову техники, подъездные пути и причалы скрыты под водой в бетонированных каналах. В Мемельском канале строятся причалы для кораблей с большой осадкой. По ночам в Мемеле проводится стягивание германских войск к литовской границе. Немецкие офицеры и солдаты и проживающие в Мемеле немцы изучают русский язык и практикуются в русской разговорной речи… » .
В октябре 1940 года на основании материалов, полученных от агентов советской разведки «Старшины» и «Корсиканца» (немецких антифашистов, работавших в генеральном штабе ВВС и министерстве хозяйства Германии), инстанции были проинформированы о военных приготовлениях Германии. «… „Корсиканец“… - указывалось в этом сообщении, - в разговоре с офицером штаба верховного командования узнал, что в начале будущего года Германия начнет войну против Советского Союза… Целью войны является отторжение от Советского Союза части европейской территории СССР от Ленинграда до Черного моря и создание на этой территории государства, целиком зависимого от Германии… Офицер штаба верховного командования (отдел военных атташе), сын бывшего министра колоний… заявил нашему источнику… (бывший русский князь, связан с военными немецкими и русскими кругами), что, по сведениям, полученным им в штабе верховного командования, примерно через шесть месяцев Германия начнет войну против Советского Союза» .
6 ноября органами государственной безопасности СССР была представлена обобщенная справка о военных приготовлениях Германии по состоянию на 15 октября 1940 года. В справке, в частности, говорилось, что против Советского Союза сосредоточено в общем итоге свыше 85 дивизий, то есть более одной трети сухопутных сил германской армии. Характерно, подчеркивалось в справке, что основная масса пехотных соединений (до 6 дивизий) и все танковые и моторизованные дивизии расположены в приграничной с СССР полосе в плотной группировке. Кроме того, 12-13 дивизий (в том числе две танковые) в Австрии, 5-6 пехотных дивизий в Чехии и Моравии и 6-8 пехотных дивизий в Норвегии.
25 декабря 1940 года военный атташе при советском посольстве в Берлине получил анонимное письмо о готовящемся нападении фашистской Германии на СССР с изложением плана военных действий. Как показали последующие события, план этот был близок к реальному.
Тогда же советская разведка сообщила правительству о существенных деталях «плана Барбаросса», предполагаемом развертывании немецких вооруженных сил у советских западных границ. В информации, одновременно направленной в Генеральный штаб СССР, говорилось: «Выступление Германии против Советского Союза решено окончательно и последует в скором времени. Оперативный план наступления предусматривает молниеносный удар по Украине и дальнейшее продвижение на восток… »
Сведения о приготовлении немцев к войне против СССР
В феврале 1941 года советской разведке стало известно намерение Гитлера отложить вторжение на Британские острова до завершения военной кампании на востоке. Спустя несколько дней удалось получить сведения о конфиденциальной встрече румынского военно-фашистского диктатора Антонеску с видным немецким чиновником Берингом, во время которой обсуждались детали участия Румынии в антисоветской агрессии.
Тогда же, в феврале 1941 года, в ЦК ВКП(б) было направлено поступившее из Берлина от «Корсиканца» сообщение о том, что «военно-хозяйственный отдел статистического управления Германии получил от верховного командования распоряжение о составлении карт расположения промышленных предприятий СССР по районам» . Карты должны были служить в качестве ориентировки при выборе объектов воздушной бомбардировки и диверсионных операций.
В начале марта 1941 года агент советской разведки в Берлине через чиновника комитета по четырехлетнему плану добыл информацию о том, что группе работников комитета дано задание срочно составить расчеты запасов сырья и продовольствия, которые Германия может получить в результате оккупации европейской части СССР. Тот же источник сообщил, что начальник генерального штаба сухопутных войск генерал Гальдер рассчитывает на безусловный успех и молниеносную оккупацию немецкими войсками Советского Союза и прежде всего Украины, где, по оценке Гальдера, успеху операции будет способствовать хорошее состояние железных и шоссейных дорог. Гальдер считает легкой задачей также оккупацию Баку и его нефтяных промыслов, которые немцы якобы смогут быстро восстановить после разрушений от военных действий. По мнению Гальдера, Красная Армия не в состоянии будет оказать надлежащего сопротивления молниеносному наступлению немецких войск и русские не успеют даже уничтожить запасы. 6 марта об изложенных материалах были проинформированы ЦК ВКП(б), Совет Народных Комиссаров СССР и Наркомат обороны.
11 марта 1941 года до сведения инстанций были доведены данные, полученные нашей контрразведкой из английского посольства в Москве. Согласно этим данным, «6 марта английский посол Криппс собрал пресс-конференцию, на которой присутствовали английские и американские корреспонденты Чоллертон, Ловелл, Кассиди, Дюранти, Шапиро и Магидов. Предупредив присутствующих, что его информация носит конфиденциальный характер и не подлежит использованию для печати, Криппс сделал следующее заявление: «… советско-германские отношения определенно ухудшаются… Советско-германская война неизбежна. Многие надежные дипломатические источники из Берлина сообщают, что Германия планирует нападение на Советский Союз в этом году, вероятно летом. В германском генеральном штабе имеется группа, отстаивающая немедленное нападение на СССР. До сего времени Гитлер пытается избежать войны на два фронта, но если он убедится, что не сможет совершить успешного вторжения в Англию, то он нападет на СССР, так как в этом случае он будет иметь только один фронт…
Отвечая на вопросы, Криппс заявил, что германский генеральный штаб убежден, что Германия в состоянии захватить Украину и Кавказ, вплоть до Баку, за две-три недели» .
22 марта 1941 года советская разведка доложила правительству о секретном распоряжении Гитлера приостановить выполнение заказов СССР.
24 марта 1941 года советскими органами государственной безопасности было получено из Берлина и представлено в ЦК ВКП(б) сообщение следующего содержания: «Работник министерства авиации Германии в беседе с нашим источником сообщил, что в германском генеральном штабе авиации ведется интенсивная работа на случай военных действий против СССР. Составляются планы бомбардировок важнейших объектов Советского Союза. Предполагается в первую очередь бомбардировать коммуникационные мосты с целью воспрепятствовать подвозу резервов. Разработан план бомбардировки Ленинграда, Выборга и Киева. В штаб авиации регулярно поступают фотоснимки советских городов и других объектов, в частности г. Киева…
Среди офицеров штаба авиации существует мнение, что военное выступление против СССР якобы приурочено на конец апреля или начало мая. Эти сроки связывают с намерением немцев сохранить для себя урожай, рассчитывая, что советские войска при отступлении не смогут поджечь еще зеленый хлеб» .
К 25 марта 1941 года были собраны данные о переброске в район советской границы 120 немецких дивизий.
26 марта 1941 года советскими органами государственной безопасности была перехвачена шифротелеграмма турецкого посла в СССР Хайдара Актая министерству иностранных дел Турции, в которой сообщалось: «Судя по заслуживающему внимания донесению, которое шведский посланник в Берлине послал своему правительству и копию которого мне удалось получить… немцы считают, что акция против России стала настоятельной необходимостью. Этим и объясняется значительное усиление германских войск, находящихся на русской границе. Окончательно установлено, что за последние 2-3 недели на русской границе производится значительная концентрация войск. Шведские инженеры, работающие в окрестностях Варшавы, лично констатировали, что к русской границе каждую ночь направляются в большом количестве германские моторизованные части. Политические круги Берлина полагают, что нападение на Россию будет произведено сухопутными силами, а на Англию - крупными воздушными соединениями и подводным флотом; говорят даже, что для этого нал ния готовятся три армейские группы: Варшавская группа под командованием маршала фон Бока, Кенигсбергская группа под командованием маршала фон Рунштедта, Краковская группа под командованием маршала фон Лееба. Для обеспечения быстрой победы над советскими армиями будет применен план молниеносного наступления из трех вышеупомянутых пунктов. Целью этого наступления будет Украина; возможно также, что оно распространится до Уральских гор.
Сообщая вам вышеизложенную информацию, которая заслуживает доверия, как и другие pacnpоcтранявшиеся здесь за последнее время сведения о том, что немцы готовятся напасть на Россию, прошу держать их в секрете» .
В апреле 1941 года агент «Старшина» сообщил из Берлина: «Штаб германской авиации на случай войны с СССР наметил к бомбардировке первой очереди ряд пунктов на советской территории с целью дезорганизации подвоза резервов с востока на запад и нарушения путей снабжения, идущих с юга на север… Военные действия против СССР предполагают начать с бомбардировки этих пунктов при активном участии пикирующих бомбардировщиков.
Кроме того, бомбардировке в первую очередь должны подвергнуться советские аэродромы, расположенные по западной границе СССР.
Немцы считают слабым местом обороны СССР наземную службу авиации и поэтому надеются путем интенсивной бомбардировки аэродромов сразу же дезорганизовать ее действия» .
10 апреля 1941 года Советскому правительству также была направлена разведывательная сводка о содержании беседы Гитлера с принц-регентом Югославии Павлом, из которой следовало, что Гитлер решил начать военные действия против СССР в конце июня 1941 года. В те же дни по каналам военной разведки поступило сообщение Рихарда Зорге, документально подтвердившего намерения фашистской Германии и конкретные сроки ее нападения на СССР.
В начале мая 1941 года от закордонной агентуры советской военной разведки стало известно об инспектировании частей германских войск, находившихся на территории генерал-губернаторства и в Восточной Пруссии, и рекогносцировке в пограничной полосе высшими чинами армии. 5-7 мая Гитлер, Геринг и Редер присутствовали на маневрах германского флота в Балтийском море в районе Гдыни. В середине мая Гитлер прибыл в Варшаву в сопровождении шести высших офицеров германской армии и 22 мая приступил к инспектированию войск в Восточной Пруссии.
6 июня 1941 года органы государственной безопасности СССР доложили ЦК ВКП(б) разведывательные данные о сосредоточении на западной границе Советского Союза четырехмиллионной немецкой армии, а несколькими днями позже о том, что группировка немецких войск, расположенных в Восточной Пруссии, получила приказ занять к 12 июня исходные позиции для наступления на СССР.
11 июня 1941 года советский разведчик, находившийся в числе служащих немецкого посольства в Москве, сообщил о секретном распоряжении Берлина готовить персонал посольства к эвакуации в семидневный срок и незамедлительно приступить к уничтожению архивных документов .
В середине июня 1941 года со ссылкой на сведения, полученные от надежного источника, работающего в штабе германской авиации, органы государственной безопасности СССР информировали ЦК ВКП(б) о том, что «все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены и удар можно ожидать в любое время…
Объектами налетов германской авиации в первую очередь явятся: электростанция «Свирь-3», московские заводы, производящие отдельные части к самолетам (электрооборудование, шарикоподшипники, покрышки), а также авторемонтные мастерские…
… В военных действиях на стороне Германии активное участие примет Венгрия. Часть германских самолетов, главным образом истребителей, находится уже на венгерских аэродромах.
… Важные немецкие авиаремонтные мастерские расположены: в Кенигсберге, Гдыне, Грауденце, Бреславле, Мариенбурге. Авиамоторные мастерские Милича в Польше, в Варшаве - Очачи и особо важные - в Хейлигенкейле… » . Источник, работающий в министерстве хозяйства Германии, сообщает, что произведено назначение начальников военно-хозяйственных управлений «будущих округов» оккупированной территории СССР. В министерстве хозяйства рассказывают, что на собрании хозяйственников, предназначенных для «оккупированной» территории СССР, выступал также Розенберг, который заявил, что «понятие Советский Союз должно быть стерто с географической карты» .
За неделю до возникновения вооруженного конфликта по каналам советской разведки был получен образец розданного немецким солдатам разговорника, содержание которого выдавало действительные устремления руководителей рейха. В нем значились, например, такие фразы: «Русс, сдавайся», «Кто есть председатель колхоза?.. » и т. п.
Как видно из приведенных документов и фактов, чекистские органы и военная разведка с середины 1940 года по 22 июня 1941 года получали по своим каналам обширную и достоверную информацию о предстоящей агрессии, в частности о накоплении стратегических резервов для внезапного удара, и своевременно докладывали об этом ЦК ВКП(б) и Советскому правительству. Но случилось так, что информация, полученная по разведывательным каналам, как и предупреждения, идущие из других источников, в том числе от Черчилля, не вызвала доверия у политического руководства страны, а предвзятость позиции И. В. Сталина помешала ему дать сложившейся ситуации правильную оценку . что, как известно, и предопределило тяжелые потери советского народа в начальный период войны.
Скоротечность войны стала для Гитлера альфой и омегой
Многочисленные источники по истории III рейха свидетельствуют, что германская экономика даже к сентябрю 1939 г. не была готова к ведению длительной войны, хотя абсолютно все материальные и людские ресурсы были сконцентрированы на решении этой задачи. Такая ситуация властно диктовала Гитлеру выбор единственно возможной (хотя в конечном счете и ставшей пагубной) военной стратегии. Германское военно-политическое руководство решило, что противников следует громить поодиночке, последовательно одного за другим, в ходе скоротечных военных кампаний, с привлечением возможно больших сил и средств.
Концепция скоротечной войны (блицкрига, уже показавшего свою конечную несостоятельность в ходе Первой мировой войны) нашла свое выражение как в общей стратегии войны, так и в организации, снабжении, боевой и идеологической подготовке вооруженных сил. По мнению Гитлера и его окружения, только блицкриг давал Германии возможность одновременно с успехом достигать военных целей, и экономически обеспечивать нужды вермахта, и в то же время сохранять на необходимом уровне отрасли промышленности, обеспечивавшие весьма высокий уровень потребления граждан рейха.
Экономическая подоплека агрессии
Германская военная экономика в значительной мере зависела от использования военно-экономических потенциалов оккупированных стран. Отсюда она получала, например, свыше 40 % всей железной руды, ввозимой из-за границы. От 1/2 до 3/4 всего германского импорта важных видов стратегических материалов, необходимых для получения качественных сталей, — хрома, никеля, различных ферросплавов - шел из оккупированных стран; почти 1/3 бокситов поступала из Франции, Югославии и Греции, импорт же алюминия из Франции и Норвегии составлял 4/5 всего германского ввоза. В 1941 г. импорт из порабощенных стран составлял 3/4 общего ввоза медной руды, 4/5 меди и свинца, 1/2 олова и почти весь импортируемый цинк.
Приняв в июле 1940 г. решение о нападении на СССР, нацистское руководство заблаговременно приняло ряд мер военно-экономического характера.
В соответствии с указанием начальника штаба ОКВ Кейтеля управление военной экономики и вооружений ОКВ разработало программу наращивания вооружений для «восточного похода». 13 и 14 сентября 1940 г. генерал Томас на совещании с инспекторами военных округов обозначил резервы осуществления этой программы.
Нацистское руководство изначально приняло за аксиому, что скоротечный характер войны против Советского Союза позволит ему ограничиться плановым выпуском военной продукции без тотальной мобилизации всей экономики. Нацистское военно-политическое руководство в сентябре 1940 г. приняло так называемую программу «Б» по производству оружия и военной техники для войны против СССР. Этой программой предусматривалось обеспечить к 1 апреля 1941 г. всем необходимым 200 дивизий сухопутных войск, а также пополнить арсеналы ВВС и ВМС более совершенными видами военной техники.
Наиболее приоритетной программой военного производства со второй половины 1940 г. стало производство бронетанковой техники, выросшее за год в два раза. Если в течение 1940 года было выпущено 1643 легких и средних танка, то лишь за первую половину 1941 года их выпуск составил 1621 единицу.
В январе 1941 г. ОКВ издало директиву, чтобы в ближайшее время ежемесячное производство танков и бронетранспортеров было доведено до 1250 машин. Кроме танков, создавались колесные и полугусеничные бронеавтомобили и бронетранспортеры, вооруженные 7,62 и 7,92-мм пулеметами, 20-мм зенитными и 47-мм противотанковыми пушками и огнеметами. Их выпуск возрос с 511 в 1940 г. до 1332 в 1941 г.
Большое внимание уделялось наращиванию производства артиллерийского и стрелкового вооружений. Выпуск некоторых его образцов в течение 1940 - 1941 гг. почти удвоился. Стремительно возрастало производство взрывчатых веществ, пороха, снарядов для зенитных орудий, авиабомб.
Ускоренными темпами выполнялась программа строительства военно-морских сил. В период с сентября 1939 г. по июнь 1941 г. с германских стапелей сошли один линейный корабль и два тяжелых крейсера. Но главная ставка делалась на наращивание подводного флота. Если за пять предвоенных лет в Германии было построено 57 подводных лодок, то с начала Второй мировой войны по июнь 1941 г. - 147.
В первые месяцы 1941 г. рост германских вооружений достиг апогея. Месячное производство, например, танков увеличилось во втором квартале 1941 г. до 306 машин по сравнению со 109 на тот же период 1940 г. Беспрецедентное увеличение выпуска боеприпасов (иных почти в 30 раз!) позволило полностью обеспечить войска вермахта в преддверии войны с СССР. К собственным запасам оружия, военной техники и боеприпасов добавились богатейшие военные трофеи. От поверженного противника вермахт получил вооружение 30 чехословацких, 34 польских, 92 французских, 12 английских, 22 бельгийских и 9 голландских дивизий, а также огромные запасы различного снаряжения и боеприпасов.
Таким образом, комплекс разнообразных экстренных мер, принятых нацистским руководством, позволил ему обеспечить вермахт всем необходимым вооружением и боеприпасами для войны против СССР.
Но все расчеты, повторю, делались из краткосрочного, молниеносного характера предстоящей кампании на советских территориях. Предполагалось, что по расходу оружия и боеприпасов блицкриг против Советского Союза принципиально не будет отличаться от прежних кампаний вермахта.
В пользу этого соображения говорили такие преимущества, как полная укомплектованность и отмобилизованность вооруженных сил, изобилие современного оружия и военной техники, ее проверка в западных кампаниях. Кроме того, экономический штаб ОКВ рассчитывал захватить около 75 % всей советской промышленности, а также необходимые сырье и продовольствие.
Руководители германской экономики ставили на быструю «оккупацию пшеничных полей Украины и кавказских нефтяных месторождений», захват неисчислимых трофеев.
Также в оперативных планах вермахта большое внимание обращалось на удаленные регионы Советского Союза (Кавказ, Урал), а также окраинные зоны (Балтийское и Черное моря).
Планирование блицкрига
18 декабря 1940 г. А. Гитлер подписал директиву № 21, в которой под грифом «Совершенно секретно. Только для командования!» был в самых общих чертах изложен план нападения на Советский Союз. Ему было присвоено шифрованное название «Барбаросса». Такое прозвище (в переводе с немецкого «Рыжебородый») носил средневековый германский король Фридрих I, (по совместительству император Священной римской империи германской нации). Но Гитлер то ли запамятовал, то ли не пожелал вспомнить, что этот воинственный правитель дурно кончил – во время очередного крестового похода утонул в какой-то мелкой речке в Малой Азии…
Директива Гитлера начиналась принципиально важным положением о том, что «Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии. Приказ о стратегическом развертывании вооруженных сил против Советского Союза я отдам в случае необходимости за восемь недель до намеченного срока начала операций. Приготовления, требующие более продолжительного времени, если они еще не начались, следует начать уже сейчас и закончить к 15.5. 41 г.».
Появление директивы «Барбаросса» фактически подвело итог первого этапа подготовки агрессии против СССР, которая активно велась с лета 1940 г., и ознаменовала начало ее завершающего этапа.
К этому времени под железной пятой вермахта пали Австрия, Чехословакия, Польша, Дания, Норвегия, Бельгия, Голландия, Люксембург и Франция. Последним непокоренным бастионом на Европейском континенте оставался СССР. И в сущности говоря, все предшествующие кампании нацистской Германии служили кровавой прелюдией к тому, чтобы сокрушить, стереть с лица планеты Советский Союз.
С призывами уничтожить СССР Гитлер выступал с начала своей политической карьеры. В его книге «Моя борьба», неоднократно переиздававшейся со второй половины 1920-х годов вплоть до нападения Германии на СССР в 1941 г., утверждалось, что немцам якобы катастрофически не хватает «жизненного пространства», что решить эту проблему можно только путем завоевания и заселения немцами «земель России и подвластных ей окраинных государств», что только таким образом можно будет обеспечить Германии статус «мировой державы», способной вести борьбу за мировое господство.
Человеконенавистническая нацистская теория
Свое глобальное преступное намерение нацисты обосновывали, целиком исходя из своего расистского, человеконенавистнического мировоззрения. Ведь Гитлер без малейшей тени сомнения утверждал, что громадная Российская империя якобы существовала исключительно благодаря наличию в ней «государствообразующих германских элементов среди неполноценной расы», что без «германского ядра», утраченного в ходе революционных событий в конце Первой мировой войны, она полностью созрела для распада.
Согласно своей преступной расовой теории, русских и славян в целом нацисты относили к неполноценной расе, недостойной иметь свою государственность и суверенитет. А. Розенберг и другие идеологи нацистского движения распространяли измышления о том, что большевизм в России - это не что иное, как «восстание монголоидов против нордической культуры», поставивших перед собой цель «присвоить себе всю Европу».
Как докладывала в Москву советская политическая разведка, Гитлер незадолго до своего назначения 30 января 1933 г. рейхсканцлером при обсуждении со своими ближайшими соратниками вопросов, связанных с будущим захватом и разделом СССР, торжественно заявил:
«Вся Россия должна быть расчленена на составные части. Эти компоненты являются естественной имперской территорией Германии».
Спустя несколько дней после назначения рейхсканцлером на первом же совещании с высшим командованием рейхсвера - вооруженных сил Германии - Гитлер объявил, что его программной целью является «захват нового жизненного пространства на Востоке и его беспощадная германизация».
Заключение Германией и Италией военного союза с Японией, давно вынашивавшей планы захвата советской Сибири вплоть до озера Байкал, уже само по себе создавало для СССР угрозу на определенном этапе оказаться в тисках двух фронтов: с Германией и Италией - на западе и Японией - на востоке. Правда, Гитлер и его генералы после разгрома Франции и вплоть до Смоленского сражения июля 1941 г. не видели необходимости привлекать к участию в походе против СССР Италию и Японию, не желая делить с ними трофеи. Они были полностью уверены в том, что им удастся сокрушить Советский Союз собственными силами в ходе одной молниеносной кампании. Своим союзникам по Пакту трех держав они изначально отводили роль прикрытия Германии в ходе кампании против СССР с флагов и тыла.
Италия должна была служить противовесом Великобритании и отвлекать на себя ее силы в Средиземноморском бассейне, а Япония выполняла бы ту же функцию против Великобритании и США на Тихом океане.
За шесть предвоенных лет нацистская Германия, которой по Версальскому договору запрещалось иметь танки, тяжелую артиллерию, самолеты, противотанковую артиллерию и т. д., превратила свои вооруженные силы в сильнейшую армию мира. Во многом это явилось результатом политики умиротворения, которую проводили влиятельные силы в Великобритании, Франции и США в предвоенные годы, щедрой финансовой помощи, которая привела к быстрому «первоначальному накоплению» Германией военно-промышленного потенциала.
«Жизненную силу» СССР уничтожить за 5 месяцев!
После капитуляции Франции военно-политическое руководство Третьего рейха в качестве важнейшей цели поставило уничтожение СССР. 21 июля на совещании у Гитлера главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал В. Браухич в обстоятельном докладе изложил свои соображениях. По его словам, в Красной армии насчитывается якобы только 50–70 «хороших дивизий» и для их разгрома «потребуется не более 80–100 немецких дивизий, на сосредоточение и развертывание которых у советской границы уйдет всего 4–6 недель». Гитлер принял этот доклад к сведению и распорядился вести дальнейшее планирование войны против Советского Союза строго по графику.
В начале июля 1940 г. планированием нового блицкрига занялось также управление (с августа 1940 г. - штаб) оперативного руководства верховного командования вермахта (ОКВ). Его начальник генерал-полковник А. Йодль считал, что для разгрома Красной армии понадобятся не 80–100, как полагал Браухич, а 120 дивизий, что для их сосредоточения и развертывания на Восточном фронте потребуются не 4–6 недель, а примерно четыре месяца, что приведет к задержке с переходом в наступление и возникновению трудностей из-за осенней распутицы и зимних холодов. После беседы Йодля с Гитлером 29 июля фюрер решил перенести начало нападения на СССР на следующий год.
Возникшие разногласия среди немецких военачальников были сняты Гитлером на совещании 31 июля с участием Браухича, Гальдера, Кейтеля и Йодля. Гитлер огласил свое решение о нападении на СССР не в 1940 г., а в мае 1941 г.
Им же был установлен срок «уничтожения жизненной силы России» - пять месяцев, обязательно до наступления осенней русской распутицы.
Гитлер согласился с предложением Йодля выделить для нападения на СССР 120 дивизий из 180 предусмотренных.
Ближайшая цель борьбы за расширение германского «жизненного пространства» на Востоке, по его мнению, состояла в стремительном захвате Украины, Белоруссии и Прибалтики.
Заинтересовать Финляндию участием в антисоветской агрессии фюрер постарался обещанием передать ей часть советской территории к северу от Белого моря.
На основании этих указаний Гитлера началась работа по составлению новых планов войны на Востоке в генеральном штабе сухопутных войск и управлении оперативного руководства ОКВ.
31 января 1941 г. главное командование сухопутных войск (ОКХ) во исполнение плана «Барбаросса» издало директиву на стратегическое развертывание сухопутных войск. Главная задача, согласно директиве, состояла в том, чтобы «осуществить широкие подготовительные мероприятия, которые позволили бы нанести поражение Советской России в быстротечной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии». Достигнуть этого намечалось нанесением быстрых и глубоких ударов мощными подвижными группировками севернее и южнее Припятских болот с целью разобщить и уничтожить главные силы советских войск в западной части СССР, не допустив отступления их боеспособных частей в обширные внутренние районы страны. Выполнению этого замысла, говорилось в директиве, будут способствовать попытки крупных соединений советских войск «остановить немецкое наступление на линии рек Днепр, Западная Двина».
3 февраля 1941 г. Браухич и Гальдер представили эту директиву на рассмотрение Гитлеру, который в общих чертах ее одобрил. Затем директива была направлена в штабы трех групп армий, военно-воздушных и военно-морских сил. Штабы групп армий в соответствии с директивой разработали оперативные планы своих объединений и 20 февраля представили их Гальдеру.
Реорганизация и наращивание численного состава вермахта
Параллельно с разработкой плана нападения на СССР, еще задолго до его утверждения, быстро пошли реорганизация, перевооружение и обучение вермахта с учетом поставленной ему новой задачи. Надо признать, что командование вермахта увидело в Советском Союзе и его Вооруженных Силах более сильного противника, чем англо-французская коалиция. Поэтому оно решило довести к весне 1941 г. численность сухопутных войск до 200 дивизий (включая резервы).
В целях подготовки Восточного театра военных действий в июне 1940 г. была принята общегосударственная программа по расширению пропускной способности железных и шоссейных дорог, идущих из Германии к границам СССР (программа «Отто»).
Для пополнения вооруженных сил личным составом в рейхе призвали резервистов, что позволило увеличить численность вооруженных сил Германии с 5765 тыс. человек в июне 1940 г. до 7329 тыс. в июне 1941 г.
Гитлеровское руководство, принимая меры по увеличению численности живой силы, основную ставку делало на качественное превосходство боевой техники над СССР.
В этих целях был осуществлен целый комплекс мероприятий по повышению уровня обучения войск, оснащению их новой техникой, переподготовке командного состава и совершенствованию организационно-штатной структуры частей и соединений.
Исключительно большое значение для качественного совершенствования вооруженных сил Германии имело создание 23 новых подвижных дивизий, к которым в вермахте относили танковые, моторизованные и легкие дивизии.
К июню 1941 г. была достигнута максимальная степень моторизации вермахта. Общее количество автотранспортной техники увеличилось с 420 тыс. в марте 1940 г. до 610 тыс. в июне 1941 г.
В строительстве ВВС велик был удельный вес истребительной авиации. Она рассматривалась в качестве главного средства завоевания и удержания господства в воздухе, не случайно на нее приходилось около половины всех боевых самолетов Германии. К июню 1941 г. в ВВС Германии имелось около 10 тыс. самолетов, из них 6 тыс. боевых (бомбардировщиков - 2642, самолетов морской авиации - 286, истребителей - 2249, разведывательных - 823). Было также 719 транспортных самолетов и 133 самолета связи.
К моменту нападения на СССР германская авиация уступала советской в количественном отношении, но значительно превосходила ее с организационно-штатной точки зрения, в тактико-технических характеристиках и уровне профессиональной подготовки личного состава. Не случайно в первый же день нападения до 40 % боевой авиации ЗапОВО было уничтожено на аэродромах.
В составе германских ВМС к июню 1941 г. насчитывалось 4 линейных корабля, 4 тяжелых и 4 легких крейсера, 15 эсминцев, 18 миноносцев, 40 торпедных катеров, 122 подводные лодки, 6 вспомогательных крейсеров и значительное количество небольших военных кораблей и катеров специального назначения. Береговая артиллерия ВМС Германии имела 25 батарей тяжелых орудий и 99 батарей орудий среднего калибра.
К вооруженным формированиям в рейхе принадлежали специальные войска СС, подчиненные главному управлению СС. Организационно они состояли из отдельных дивизий, полков, батальонов и рот. Эти части формировались из числа лиц, фанатично преданных фашистскому режиму, активных членов нацистской партии, а позднее и из добровольцев из числа покоренных народов (таковой была, например, дивизия СС «Галичина»). Эти войска лучше обеспечивались, представляя, по сути, нацистскую военную элиту.
Все было подчинено главной задаче – внезапному нападению на СССР
С целью придать обучению войск наибольшую направленность для борьбы против Красной армии осенью 1940 г. в ОКВ был подготовлен обзор опыта Советско-финляндской войны. В нем анализировалась тактика советских войск в наступлении и обороне, приводились конкретные примеры их действий, и давалась оценка. Отмечались плохая маскировка и разведка, неумелое использование местности, небольшая глубина обороны, отсутствие четкого взаимодействия войск.
В феврале - апреле 1941 г. из-под пера фон Браухича вышел ряд директив по вопросам обучения личного состава. Гитлеровский военачальник обращал внимание на трудности ведения войны на территории СССР в условиях бездорожья и доводил до командиров всех уровней требование о необходимости организации всестороннего боевого и материально-технического обеспечения войск.
Директивы ОКВ и ОКХ требовали обучать войска эффективным способам достижения внезапности.
Имея верные данные о советском численном превосходстве в танках, немецкое командование уделило первостепенное внимание насыщению своих войск противотанковыми средствами. На вооружение противотанковых частей и подразделений с конца 1940 г. начали поступать новые, 50-мм противотанковые пушки и тяжелые противотанковые ружья калибра 28 мм. Количество противотанковых ружей в войсках увеличилось более чем в 20 раз.
С учетом прежнего опыта действий танковых войск для блицкрига против СССР были созданы четыре танковые группы, которые приравнивались к армиям.
Выработанная прусскими стратегами теория молниеносной войны предусматривала достижение быстрой и полной победы над противником в одной кампании. Для ее успеха считалось необходимым всеми средствами добиваться внезапности нападения, иметь во вражеских странах «своих сторонников» и умело использовать их подрывную и агитационную деятельность.
Внезапность нападения достигалась проведением тайной мобилизации, скрытым сосредоточением и развертыванием группировок вооруженных сил, активной дезинформацией, заключением договоров со странами, на которые предполагалось осуществить нападение, договоров о ненападении и широковещательными заявлениями о миролюбивых намерениях.
Высокие темпы наступления обеспечивались массированным применением танков и авиации, которые считались главным средством преодоления сопротивления противника и его разгрома. Наиболее результативным и универсальным методом разгрома противника считалось окружение его войск, осуществляемое посредством обхода флангов или прорыва обороны и последующего глубокого вклинения по сходящимся направлениям специально создаваемыми для этой цели сильными ударными группировками танковых и моторизованных войск.
Решающее значение в победоносном исходе войны прусские стратеги придавали сильному первоначальному удару, главным видом боевых действий считалось наступление. Основным способом стратегического наступления являлся прорыв обороны на двух участках с последующим его развитием по сходящимся направлениям: армия, как правило, прорывала оборону на одном участке, развивая удар в глубину или в сторону фланга в целях окружения противника во взаимодействии с соседней армией.
Танковые группы предназначались как для прорыва обороны противника собственными силами и для дальнейшего наступления, так и для развития тактического успеха в оперативных операциях, но всегда их основным назначением являлось стремительное продвижение в глубину обороны противника в целях окружения его войск.
Благодаря активной военной разведке немецкое командование к началу нападения весьма точно выявило дислокацию советских войск в приграничных округах, степень их боеспособности, состояние оборонительных рубежей и сооружений, местонахождение советских аэродромов и посадочных площадок. Полученные разведданные помогли немецким войскам быстро прорваться в глубину советской обороны.
Перед нападением на СССР германский вермахт был самой многочисленной и самой мощной армией мира.
Уже с июля 1940 г. полным ходом шла переброска немецких войск к советским западным границам.
Согласно подготовленному генерал-квартирмейстером сухопутных войск генералом Э. Вагнером 15 ноября 1940 г. плану «Материально-техническое обеспечение в ходе восточного похода» предусматривалось, что снабжение следует организовать с учетом, что в этом походе будут задействованы 3 млн военнослужащих, 500 тыс. автомобилей, 300 тыс. лошадей. В соответствии с этим расчетом к началу войны против СССР были созданы запасы горючего на 700–800 км для транспортных средств и боевой техники, по два боекомплекта боеприпасов для каждой пехотной дивизии и по три боекомплекта для танковых дивизий. Этого хватило на первые 10 дней боевых действий.
По распоряжению Кейтеля от 12 мая 1941 г. с введением 22 мая 1941 г. графика максимальных перебросок немецких войск к западной границе СССР усилия всех ответственных инстанций вермахта были направлены на то, чтобы представить развертывание войск по плану «Барбаросса» на советских границах исключительно в качестве крупного отвлекающего маневра перед высадкой немецких войск на Британские острова. Среди личного состава перебрасываемых соединений активно распространялись слухи о «прикрытии тыла со стороны России» и «об отвлекающем сосредоточении на Востоке». Во многих соединениях были изданы ложные приказы об их переброске на Запад. Осуществленная высадка немецкого десанта на остров Крит по распоряжению Кейтеля и при активном личном содействии рейхсминистра пропаганды Й. Геббельса была представлена в мировых СМИ как «генеральная репетиция высадки в Англии».
Чтобы скрыть правду о своих истинных намерениях в отношении СССР, командование вермахта до последнего момента держало в неведении о них подавляющую часть личного состава вермахта. По распоряжению ОКВ от 8 мая 1941 г. были поставлены в известность о предстоящем нападении на СССР только за восемь дней до его начала командиры частей, а унтер-офицеры и рядовые - буквально накануне начала боевых действий.
30 апреля 1941 г. на совещании Гитлера с командованием сухопутными войсками было окончательно утверждено решение о начале операции «Барбаросса» 22 июня 1941 г.
Не война, а борьба идеологий
Гитлеровское руководство заблаговременно разработало планы ведения против СССР не обычной, а беспощадной войны на уничтожение, его экономической эксплуатации и расчленения, а также план колонизации его европейской части.
Гитлер неоднократно заявлял, что война против СССР будет «полной противоположностью нормальной войне на Западе и Севере Европы», что ее конечная цель - «тотальное разрушение» и «уничтожение России как государства».
Предстоящая война, провозглашал фюрер, будет не обычной войной, а «борьбой двух идеологий» с «применением жесточайшего насилия», что в этой войне предстоит разгромить не только Красную армию, но и «механизм управления» СССР, «уничтожить комиссаров и коммунистическую интеллигенцию», партийных функционеров и таким путем разрушить «мировоззренческие узы» русского народа.
Надо подчеркнуть, что практически все представители высшего командного состава вермахта (за исключением горстки оппозиционеров, считавших Гитлера авантюристом и готовивших покушения на него) к началу войны против СССР сами руководствовались нацистским мировоззрением, воспринимали Гитлера не только как своего верховного главнокомандующего, но и как идейного вождя, почти мессию. Его указания они облекали в форму приказов войскам. И хотя впоследствии некоторые из военачальников критиковали Гитлера (большей частью за стратегические и оперативно-тактические промахи), в 1941 году почти все они только приветствовали указания и приказы, исходившие из Имперской канцелярии или Ставки фюрера в Растенбурге.
И не случайно 28 апреля 1941 г. фон Браухич издал приказ «Порядок использования полиции безопасности и СД в соединениях сухопутных войск». В этом изуверском приказе подчеркивалось, что войсковые командиры совместно с командирами специальных карательных формирований нацистской службы безопасности (СД) несут ответственность за проведение акций по уничтожению в тыловых прифронтовых районах без суда и следствия коммунистов, евреев и «прочих радикальных элементов».
В свою очередь, 13 мая 1941 г. начальник штаба ОКВ генерал-фельдмаршал В. Кейтель издал указ «Об особой подсудности в районе «Барбаросса» и особых полномочиях войск». Этот документ вообще снимал с солдат и офицеров вермахта любую ответственность за будущие уголовные преступления на оккупированной территории СССР. Им предписывалось быть безжалостными, расстреливать на месте без суда и следствия всех, кто окажет хотя бы малейшее сопротивление или будет сочувствовать партизанам.
Далее, 6 июня 1941 г. штаб ОКВ издал «Инструкцию об обращении с политическими комиссарами» («Приказ о комиссарах»). Солдатам и офицерам вермахта предписывалось истреблять на месте попавших в плен всех политических работников Красной армии.
«Выкачать из страны все, что нам необходимо…»
Гитлеровская верхушка важнейшее значение придавала разработке планов использования советского экономического потенциала для ведения войны. На совещании с командованием вермахта 9 января 1941 г. Гитлер заявил, что если Германия «заполучит в свои руки неисчислимые богатства огромных русских территорий», то «в будущем она сможет вести борьбу против любых континентов».
Конкретные планы разграбления богатств России разрабатывала созданная в марте 1941 г. хозяйственная организация «Восток».
Она должна была ведать всеми вопросами экономического использования оккупированных областей СССР. Верховное руководство этой организацией осуществлял генеральный уполномоченный по выполнению четырехлетнего плана, рейхсмаршал Г. Геринг, через созданный им в Берлине «Восточный штаб экономического руководства», возглавлявшийся его представителем - статс-секретарем П. Кернером. Этот руководящий орган с целью маскировки до начала операции «Барбаросса» фигурировал под названием «Ольденбург». Для приведения в исполнение его решений также заблаговременно был создан «Восточный экономический штаб», который во время военных операций должен был тесно сотрудничать с генерал-квартирмейстером сухопутных войск.
В фигурировавших на Нюрнбергском процессе «общих указаниях» организации «Восток» от 23 мая 1941 г. по экономической политике в области сельского хозяйства говорилось, что целью военной кампании против СССР является «снабжение немецких вооруженных сил, а также обеспечение на долгие годы продовольствием немецкого гражданского населения». Воплощать эту цель в жизнь намечалось самым людоедским способом: за счет «уменьшения собственного потребления России» посредством «перекрытия каких-либо поставок излишков продуктов из черноземных южных областей в северную нечерноземную зону», в том числе в такие промышленные центры, как Москва и Ленинград.
На одном из совещаний штаба «Восток» прямо признавалось: «Если мы сумеем выкачать из страны все, что нам необходимо, то десятки миллионов людей будут обречены на голод».
«… не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик…»
Подробными планами расчленения СССР и установления на его территории германского правления занимались рейхсфюрер СС и глава полиции Г. Гиммлер, назначенный «рейхскомиссаром по укреплению германской народности», и начальник внешнеполитического управления НСДАП А. Розенберг, которого Гитлер в апреле 1941 г. назначил «уполномоченным по централизованной разработке вопросов восточноевропейского пространства». Это в первую очередь они строили планы включения в состав Третьего рейха чуть ли не всей европейской части территории Советского государства, уничтожения или превращения в рабов его населения.
Уже через два дня после начала нападения на СССР, 24 июня 1941 г., рейхсфюрер Г. Гиммлер поручил начальнику планового отдела при рейхскомиссаре по укреплению немецкой народности, обер-фюреру СС, директору Института по аграрному делу и аграрной политике Берлинского университета, профессору К. Мейеру-Хетлингу подготовить план изгнания славян и евреев из Центральной и Восточной Европы с тем, чтобы «высвободить пространство для заселения немцами». Этот план, в дальнейшем получивший название генеральный план «Ост» («Восток») был готов уже 15 июля 1941 г. В нем предусматривалось с территории Чехии, Польши, прибалтийских республик, Украины и Белоруссии, где по расчетам Мейера проживало 45 млн человек, выселить за Урал «нежелательных по расовым показателям» 31 млн человек, а остальных «германизировать», т. е. превратить в рабов немецких господ. На очищенных таким образом от «неполноценных» в расовом отношении коренных жителей землях было намечено немедленно по окончания войны поселить 840 тыс. доказавших свою чистокровность немцев, а затем в течение 25–30 лет еще две волны немцев численностью в 1,1 и 2,6 млн человек.
Один из разработчиков генерального плана «Ост» доктор Э. Ветцель, референт по расовым вопросам в Восточном министерстве Розенберга, представил Гиммлеру документ, в котором категорически утверждал, что «без полного уничтожения» или ослабления любыми способами «биологической силы русского народа» установить «немецкое господство в Европе» не удастся.
И не случайно солдатам и офицерам вермахта накануне и в ходе «восточного похода» вручались памятки, в которых говорилось: «…убивай всякого русского, советского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик - убивай, этим ты спасешь себя от гибели, обеспечишь будущее своей семьи и прославишься навеки».
Уверовав в непобедимость вермахта, одержимые манией величия германские стратеги еще до нападения на СССР приступили к разработке дальнейших планов борьбы за установление германского мирового господства. Рассчитывая в скором будущем «устранить влияние англосаксов в Северной Америке», они уже в 1940 г. вынашивали замыслы захвата Исландии и ряда других островов в Атлантике в целях превращения их в военные базы для развязывания в союзе с Италией и Японией войны против США.
В проекте директивы ОКВ № 32 «Подготовка к периоду после осуществления плана «Барбаросса» от 11 июня 1941 г. предусматривалось, что после завершения войны против СССР вермахт приступит к завоеванию Египта, Ирака, Палестины, а также Турции, если она посмеет сопротивляться, захватит Гибралтар и английские владения в Западной Африке, а затем возобновит «осаду» Англии военно-морскими и военно-воздушными силами и все-таки подготовит высадку на Британские острова (которую напрасно ожидал Сталин) с тем, чтобы принудить Великобританию к капитуляции. И не случайно день нападения на СССР – 22 июня 1941 г. – превратился для британцев в общенациональный, поистине великий праздник: их миновала, слава Богу, чаша сия!
Начиная с этого дня в ходе Второй мировой войны развернулась невиданная по размаху и ожесточенности вооруженная борьба, от исхода которой зависели жизнь и судьбы народов всего мира.
Специально для «Столетия»
Статья опубликована в рамках социально-значимого проекта, осуществляемого на средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации №11-рп от 17.01.2014 и на основании конкурса, проведенного Общероссийской общественной организацией Общество «Знание» России.
теория скоротечной войны с достижением победы в кратчайший срок. Созданная в Германии в начале XX в., эта тактика немецкого военного командования потерпела крах в Первой и Второй мировых войнах.
Отличное определение
Неполное определение ↓
Блицкриг
Blitzkrieg" - "Молниеносная война"), разработанная нацистским командованием военная стратегия ведения боевых действий, которую применяли гитлеровские генералы во время Французской, Польской и Русской кампаний.
Впервые теорию "блицкрига" предложил в 1934 французский полковник Шарль де Голль в книге "Vers l´armee de metier". Вместо бесконечных военных колонн, преодолевающих лишь несколько километров в день, вместо неподвижной линии фронта, что было обычным для военной стратегии времен 1-й мировой войны, когда противоборствующие армии, зарывшись как кроты в землю, осыпали друг друга артиллерийскими снарядами, он предложил делать основной упор на мобильные моторизованные части. Гитлеровское командование, более тщательно и детально разработав общую стратегию де Голля, успешно применяло ее на первом этапе 2-й мировой войны. Методика использования "блицкрига" состояла в следующем.
Вначале "пятая колонна" проводила подготовку во вражеском тылу, собирая разведсведения и дезорганизуя действия противника. Затем следовал стремительный массированный бомбовый удар, при котором военно-воздушные силы противника уничтожались еще на земле, выводились из строя все коммуникации и транспортные средства противника. За этим следовал бомбовый удар по скоплениям войск противника. И только после этого в бой вводились мобильные подразделения - моторизованные части пехоты, легкие танки и самоходная артиллерия. Следом за ними в бой вступали тяжелые танковые подразделения и лишь в конце вводились регулярные пехотные части при поддержке полевой артиллерии. Успешно применяя подобную тактику во время войны во Франции и Польше, Гитлер решил использовать ее и при нападении на Советский Союз. Однако, несмотря на первоначальный успех, тактика "молниеносный войны" завершилась полным провалом.
Отличное определение
Неполное определение ↓
«БЛИЦКРИГ», «молниеносная война» (немецкий Blitzkrieg, от Blitz - молния, Krieg - война), скоротечная победоносная наступательная война. Термин «блицкриг» был введён в употребление в начальный период 2-й мировой войны в гитлеровской Германии для обозначения её скоротечных победоносных военных кампаний против ряда европейских стран. Первоначально имел пропагандистский характер. Впоследствии получил широкое распространение, вошёл в научный оборот и стал использоваться для раскрытия особых черт военной стратегии Германии в 1-й и 2-й мировых войнах, её оперативного искусства во 2-й мировой войне.
Стратегия «блицкрига» в начале 20 века была положена Германией в основу планов войны за мировое господство с противниками, располагавшими значительно большим суммарным экономическим и военным потенциалом - Францией, Россией (СССР), Великобританией и их союзниками. Ею предусматривалось, что Германия поочерёдно в короткий срок разгромит противостоявшие ей державы и добьётся тем самым общей победы, не втягиваясь в бесперспективную для неё затяжную войну на истощение на два или несколько фронтов. В 1-ю мировую войну реализовать стратегию «блицкрига» Германии не удалось из-за отсутствия у неё преимущества над противниками в мобильности войск и качестве вооружений. В 1920-30-х годах в результате бурного развития военной техники, моторизации и механизации сухопутных сил и появления новых родов войск (танковых, парашютно-десантных, авиации и др.) идея «блицкрига» получила в Германии углублённую разработку не только как стратегическая установка, но и как метод оперативного искусства, обеспечивающий осуществление этой установки на практике. Достижение быстрой победы над противником стало рассматриваться как результат материальной и психологической дезорганизации его обороны внезапными массированными ударами на решающих направлениях высоко мобильных войск, имеющих более совершенное вооружение и военную технику, лучшую боевую выучку и руководствующихся новейшими достижениями военного искусства. Метод «блицкрига», в частности, предусматривал: упреждение противника в сосредоточении и развёртывании войск; достижение полного превосходства в силах на главном направлении; обеспечение оперативно-тактической внезапности; нанесение максимально мощного первого удара в целях достижения решающего успеха уже в первых сражениях; уничтожение вооруженных сил противника путём их рассечения и окружения стремительно действующими крупными группировками танков и мотопехоты при активной поддержке авиации и использовании парашютно-десантных частей; дезорганизацию тыла и управления войсками противника диверсионно-террористическими группами; отказ от соблюдения действующих межгосударственных договоров, а также норм международного права, регламентирующих законы и обычаи войны. Метод «блицкрига» был успешно применён Германией на практике в 1939—1941 годов при нападении на Польшу, Данию, Норвегию, Францию, Бельгию, Нидерланды, Люксембург, Югославию и Грецию. Он был положен в основу плана войны против СССР (смотри «Барбаросса»). Поражение вермахта под Москвой в декабре 1941 года нанесло сокрушительный удар по германской стратегии «блицкрига» и продемонстрировало ограниченную эффективность «блицкрига» как метода оперативного искусства. В дальнейшем попытки Германии, используя метод «блицкрига», переломить ход войны против СССР в свою пользу (наступление вермахта на южном крыле советско-германского фронта летом - осенью 1942 года) и разгромить силы союзников в Западной Европе (смотри Арденнская операция 1944-45) успеха не имели.
Лит.: Анфилов В.А. Провал «блицкрига». М., 1974; Messenger Ch. The art of Blitzkrieg. L., 1976; Wischljow О. W. «Ein Unterpfand des Sieges»... und der Niederlage // Deutsche Umbrüche im 20. Jahrhundert. Кöln u.а., 2000.S. 353-362.
В окружении французы сражаются до последней бутылки вина, англичане до последней пачки чая, немцы до последнего патрона, русские до последнего человека.
Шутка на тему Второй мировой войны
.
Блицкриг (нем. Blitzkrieg, от Blitz - молния и Krieg - война) – для нас, русских, этот жесткий и лязгающий немецкий термин накрепко связан с 1941 годом. Блицкриг это страшные поражения, когда пикирующие бомбардировщики утюжили беззащитные войска с воздуха, а немецкие танковые клинья рвали нашу оборону. Сотни тысяч убитых, пленных и пропавших без вести, горящие на аэродромах самолеты, брошенные вдоль дорог танки и орудия. Огромные потерянные территории и враг под Москвой, Ленинградом и на Волге.
Одновременно, если отвлечься на секунду от того, что поражение потерпели мы, блицкриг это, наверное, самые блестящие победы в мировой военной истории. Целые страны (Польша, Франция) стерты с политической карты в считанные дни. Нас (СССР) стереть не удалось, но никогда еще в истории за столь короткий срок не было столь страшной гибели такого количества войск и потери такого количества военной техники и имущества как в 1941 году. Мы, русские, выжили и ценой огромного, сверхчеловеческого усилия выиграли Вторую мировую войну, но потери 1941 года так и остались буквально невосполнимыми. Кто знает, как выглядел бы современный мир без поражений 1941 года?
Так давайте внимательней приглядимся к тому, что такое блицкриг, как он работал и почему настолько эффективно он получился именно у немцев. Мы, начиная с 1942 года, тоже делали немцам «котлы», вот только масштаб несколько иной. Цифры неточные, но под Киевом в 1941 году потери советских войск составили от 452.000 до 700.000 человек, под Вязьмой в котле только пленными мы потеряли 600.000 человек. В 1942 году в ходе самого знаменитого сражения под Сталинградом советская армия окружила 6 армию вермахта, что составило около 250.000 солдат и офицеров, из которых около 90.000 попало в плен.
Стратегическая цель блицкрига много раз описана и сформулирована. Блицкриг это не полет фантазии фюрера германской нации, и не вольная импровизация талантливых немецких генералов. Блицкриг это детище необходимости и результат осмысления проигранной Германией Первой мировой войны, основной урок которой для немцев состоял в том, что на длительную войну еще и на два фронта у Германии не хватает ресурсов. Значит, надо было найти способ бить противников поодиночке в рекордно короткие сроки. Бить до того момента, когда они смогут запустить на полную мощность военную промышленность, поставить под ружье всех военнообязанных, согласовать между собой свои действия. Бить, пока есть сырье для военных заводов и с ограниченным запасом бензина для танков, самолетов и грузовиков. И средство было найдено – молниеносная война.
Сейчас все чаще мелькает мнение, что Первая и Вторая мировая война это не два изолированных конфликта. Слишком малый исторический период разделяет первый и второй глобальный конфликт в истории человечества и слишком похожи «действующие лица» с одной и другой стороны. По сути, была одна Мировая война с кратким периодом затишья, в течении которого воюющие стороны проводили рекогносцировку своих сил и копили ресурсы для новой схватки. Но если мы признаем такую точку зрения, нам придется сделать следующий шаг и понять, что для России Первая мировая война 1914 года, Гражданская война 1917 - 1923 и Великая Отечественная война 1941 это звенья одной цепи, которые нельзя понять, рассматривая их в отдельности. С их взаимным влиянием мы не раз столкнемся на страницах этой статьи.
Тактика блицкрига это в первую очередь нападение, как самый рациональный способ ведения боевых действий. Сейчас часто полемизируют что эффективнее: оборона или нападение. Преимущество обороны один из постулатов теории Суворова (Резуна) о том, что если бы Красная армия в 1941 году находились в обороне, катастрофы первых месяцев войны не было бы. Тяжело судить, но сошлюсь на собственный опыт в боевом искусстве. Кстати, в данной сфере человеческой деятельности тоже много апологетов преимущества защиты, начиная от классического оборонительного стиля айкидо и заканчивая многочисленными стилями самозащиты. Защита сильнее и эффективнее нападения, если известно направление удара. Знаешь, что задумал противник в схватке, можно от удара уйти, захватить, на встречном движении поймать и так далее. Есть информация о направлении наступления вражеских войск и линии траншей, минные поля, противотанковые рвы остановят удар противника. Самый яркий пример – Курская дуга. Направление ударов немецких войск было известно заранее, и наступление завязло в нашей обороне (хотя на южном фланге они все-таки ее практически прорвали). Одна проблема. Никогда опытный противник не покажет, где он будет атаковать. Перед наступлением направление главного удара маскируется всеми возможными способами: дезинфорамация, скрытное передвижение войск, маскировка и так далее. Самый желательный вариант развития событий, когда обороняющаяся сторона вообще не ждет нападения, как в июне 1941 года. Желательный, но не обязательный. Блицкриг сработал против Франции, которая сама объявила войну Германии за 8 месяцев до немецкого наступления. Кроме того, оборонять все в равной степени невозможно, особенно на восточно-европейском театре военных действий. Под Вязьмой советские войска обороняли шоссе, так как немцы, как правило, наступали вдоль дорог, но удар был нанесен по бездорожью совсем в другом месте. В итоге окружение попали 4 армии, и направление на Москву оказалось открытым. Прорыв же обороны даже на локальном участке фронта во Второй мировой войне приводил к развалу всего фронта в целом. Почему?
Традиционно перед воюющей армией ставилась задача либо уничтожить войска противника, либо захватить определенную территорию. Блицкриг это не столько война против войск противника, сколько война против их линий обеспечения и связи. Упрощенно технологию блицкрига можно свести к следующим операциям:
- Прорыв фронта противника на узком участке (оптимально два прорыва на флангах атакуемой группировки).
- Введение в прорыв танковых, моторизированных и мотопехотных подразделений.
- Атакующий маневр вглубь территории противника (выход на оперативный простор) с целью окружения и отсечения противника от баз. Очаги сопротивления, по возможности, обходятся или блокируются. Захватываются и удерживаются узловые транспортные точки, переправы, объекты инфраструктуры. Уничтожаются аэродромы, склады и магазины с воинским снаряжением, командные пункты, линии связи.
- Лишенные боеприпасов, бензина, продовольствия, фуража, медикаментов и управления войска в котлах быстро превращаются из организованной воинской силы просто в толпы вооруженных людей, которые затем либо сдаются, либо подлежат уничтожению.
При таком развитии событий, встречный бой с войсками противника, тем более на подготовленных рубежах обороны, нежелателен, так как тормозит темп операции и ведет к утрате инициативы. Если же боя не избежать, то разделение ролей примерно следующее: авиация обрабатывает оборону противника с воздуха, танки довершают разгром, пехота удерживает захваченное.
Из песни слова не выкинешь. Если сравнивать поведение войск в котлах, то сравнение далеко не всегда будет в нашу пользу. Да, русские дрались даже тогда, когда сопротивление теряло всякий смысл (кроме, разве что, времени потраченного на ликвидацию окруженных частей). При этом практически полностью терялась организация. Войска в котлах были предоставлены сами себе. Действовал принцип: спасение утопающих дело рук самих утопающих. Немецкая 6 армия в окружении под Сталинградом практически полностью сохранила управление и структуру. Поддерживалась дисциплина (даже расстреливали за мародерство). Было организовано снабжение войск по воздуху и вывоз раненных. По факту эти меры оказались недостаточными, но у наших окруженных частей не было и этого.
Что может противопоставить блицкригу обороняющая сторона. Есть два основных способа. Выстраивание заградительных линий обороны на направлении наступления и контрудары по коммуникациям противника. Выстроить заградительную линию не так просто. Нужно определить направление удара, а затем подтянуть резервы в нужное место. Обстановка меняется слишком быстро (скорость движения танков по дорогам в то время около 40 км/час). Просчитать направление наступления движения танкового клина очень сложно. Например, основная транспортная артерия обороняющихся – железная дорога с 4 станциями. Нападающий может выйти на любую станцию, и снабжение будет прервано. Прикрыть все станции невозможно и защищающейся вынужден гадать, куда послать основные силы. Как нетрудно посчитать, вероятность успеха в такой ситуации составляет для обороняющегося 25%, а для нападающего 75%. Контрудары дело тоже сложное. Нападающий подготовлен заранее, он знает, где будет проходить его линия снабжения и в каких местах ее нужно оборонять. Контрудар готовится впопыхах, в условиях резкого дефицита времени. Поэтому контратаки Красной армии в 1941 году, как правило, наталкивались на подготовленную оборону немецкой пехоты и артиллерии и успеха не имели.
Идея блицкрига красива. И не одни немцы такие умные. Окружение, как средство уничтожения войск противника, известно в боевом искусстве со времен разгрома Ганнибалом римской армии при Каннах. В Советском Союзе тоже разрабатывалась теория глубокой наступательной операции. Почему же у нас не получилось, а если и получилось, то далеко не с таким размахом? Про англичан, американцев или японцев говорить не приходится. Они таких целей даже и не ставили, придерживаясь другой модели войны. И здесь мы подходим к следующему пункту: инструменты блицкрига. Если задать этот вопрос человеку слегка знакомому с историй, он, не задумываясь, ответит: танки. Возможно, еще прибавит: самолеты. Очень хорошо если уточнит: пикирующие бомбардировщики. Из советской версии войны мы знали, что немцы задавили нас благодаря внезапному нападению и численному перевесу танков и самолетов, не смотря на героическое сопротивление наших войск. Обидно, конечно, но более-менее понятно. Но вот пришла перестройка и мы с удивлением узнали сначала из книг Суворова (Резуна), а затем и из официальной статистики, что танков у нас было 23.000 против 3.500 немецких. Что по калибру орудий и по толщине брони немецкие Pz были вполне сравнимы с БТ (у немецкого Pz-III лучше бронирование, у БТ-7 больше калибр пушки, скорость и запас хода) и уступали средним Т-34 и тяжелым танкам КВ. Приятно, конечно, знать, что у немцев и танки были слабые, и самолетов мало, но вслед за этим следовал горький вывод: мы потерпели поражение, имея подавляющее количественное и качественное превосходство. Ей богу, уж лучше была советская пропаганда. В ней, по крайней мере, мы выглядели героями, на которых подло напал превосходящий противник, а не недотепами, не умеющими с толком использовать собственный потенциал.
На деле сводить инструменты блицкрига к танкам, это, по меньшей мере, упрощать ситуацию. Похоже на то, что свести дом к бетонной коробке с отверстиями для окон. Но для того, чтобы в доме можно было жить в нем еще должны быть оконные рамы и двери, электричество, вода, отопление, внутренняя отделка и еще много чего. Ситуация же с танком чем-то напоминает поиск чудо-оружия, в один момент способного решить судьбу войны. Как мы убедимся ниже, к инструментам блицкрига можно отнести танк, пикирующий бомбардировщик, бронетранспортер, рацию, офицера, и даже такую банальную вещь как грузовик. Можно также долго рассуждать, что эти инструменты у немцев были несовершенны, но они, по факту, отвечали тем требованиям, которые к ним предъявлялись. Плохими инструментами такие успешные вещи как блицкриг не делаются.
Авиация. Пикирование было изобретено американцами, как средство повысить точность попадания при атаке кораблей противника. Входящий в пике бомбардировщик в нижней части его траектории сбрасывал бомбы и поражал цель с небольшой высоты. Немцы эту идею использовали для поражения мелких объектов (танки, машины, артиллерийские расчеты, доты и так далее) на поле боя. Юнкерс Ju-87 «штука» стал таким же символом блицкрига как танк Pz. На счету немецкого «рекордсмена» по пикирующему бомбометанию Руделя Ганса-Ульрихта 519 танков, 150 самоходных орудий, 4 бронепоезда (были еще и корабли, включая линкор «Марат»). Действия немецкой авиации были настолько успешными, что подчас противник на рубежах обороны практически полностью подавлялся до подхода танков. Но вот что интересно. В СССР был спроектирован и запущен в производство пикирующий бомбардировщик Пе-2 серьезно опережавший Ju -87 по скорости (549 к 310 км/час), по бомбовой нагрузке, по вооружению и еще по ряду показателей. Но вот только… для пикирования он не применялся. До 1943 года предпочтение отдавалось неприцельному бомбометанию с горизонтального полета. Были даже официальные приказы запрещавшие бомбометание с пикирования. В чем проблема? Очень просто. Квалификации наших летчиков не хватало для того, чтобы вовремя выйти из пике. Через один бились «сталинские соколы». Против средних 200 часов налета в Люфтваффе, наших летчиков бросали в бой подчас через 8 – 10 часов тренировок.
Не все понятно и с уничтожением авиации в первые часы войны. Нас приучили к мысли, что наши самолеты были сожжены внезапным налетом на аэродромах. Но оказалось, что многие аэродромы пережили первые бомбардировки, но следовавшие за ними регулярные атаки в течении всего 22 июня сделали свое дело. Так, извините, какого черта? Понятен первый удар по неподготовленному спящему аэродрому, но когда первый налет уже произошел, и его пережили, значит поднимайте истребители в воздух и устраивайте слабо защищенным Ju-87 теплую встречу. Если, даже зная, что война уже идет, у нас не смогли организовать оборону аэродромов, значит «не ладно что-то в Датском королевстве».
Танковые силы. Сам по себе танк был изобретен англичанами в годы Первой мировой войны. Вот только мало похожи бронированные тихоходные английские монстры Mk и некрупные юркие немецкие Pz. И дело не только во времени создания и технологиях. Предназначение у них было разное. Англичане проектировали танк как средство прорыва обороны. Немцы придали танку несколько другую функцию. В блицкриге танки это инструмент для атаки вглубь территории противника. В этой ситуации танку нужны не столько толстая броня и мощная пушка, сколько надежность и приличный запас хода. А вот с этим у немецких танков все было нормально. Непосредственно же тяжелые танки для прорыва обороны противника («Tiger I») у немцев появились только к 1943 году и прошли боевое крещение на Курской дуге.
Что же касается непосредственно числа танков (15000 в первом стратегическом эшелоне против 4500 немецких, румынских и венгерских) то, как говорилось выше, в тактике блицкрига встречный бой вообще нежелателен. Если бы немцы стремились к лобовому столкновению с танками противника, их разнесли бы в пух и прах еще во Франции. Французские бронетанковые силы в 1940 году не уступали немецким, а кое в чем и превосходили их. Немецкий расчет строился на том, что 4 легких танка в тылу противника с боезарядом и бензином стоят больше, чем 15 советских (включая средние и тяжелые) без снарядов и бензина у границы.
Насколько эффективность оружия или вооружения зависит от выбранной, или навязанной противником, тактики войны? А, ни много ни мало, на все 100% зависит. Еще один личный пример. В юности имел разряды по боксу и борьбе, то есть на совесть умел работать как на ближней дистанции, так и в захвате. После этого пошел на каратэ. Тактика в каратэ сводилась к маневрированию на дальней дистанции: шаг – удар – шаг назад. За четыре года занятий восточным единоборством удалось применить навыки бокса и борьбы считанные разы. Не были востребованы в рамках тактики каратэ ни ударные серии с двух рук, ни броски. И лишь изменение тактики с переносом центра тяжести на близкую и среднюю дистанции привело к созданию стиля рукопашного боя, где техника рук и захваты стали органическим целым.
Снабжение. Выше говорилось, что это одним самых важных результатов блицкрига является прерывание линий снабжения обороняющихся войск. Вот только не учитывается, что атакующие войска тоже нужно снабжать. Рассчитывать на захват магазинов противника нельзя, сегодня захватили топливо, а завтра нет, и встанут танки там, где кончился бензин. Понятно, что организовать снабжение уходящих вперед танков на лошадиной тяге невозможно. Нужны грузовики. На практике, вслед за немецкими танковым клиньями, тянулись линии снабжения, по которым колоннами шли машины со всем необходимым. И вот тут мы подходим ко второму инструменту блицкрига, гораздо менее заметному на первый взгляд – наличие автомобильного парка в войсках. В 1941 году количество автомашин в немецких войсках около 600.000 единиц, в Красной армии первого эшелона 150.000 Немцы не случайно вывезли из Европы практически весь автотранспорт, включая даже школьные автобусы.
Еще четче проступает картина, если сравнить штатные дивизии Вермахта и Красной армии. В пехотной дивизии немцев на 16.859 человек приходилось 902 автомашины, в советской дивизии на 10.858 человек 203 автомашины. Путем несложного подсчета получаем, что одна автомашина обеспечивала 18 немецких и 53 русских солдат. Не меньший разрыв в танковых войсках. В немецкой танковой дивизии на 196 танков приходилось 2.127 автомашин. В состав мех. корпуса Красной армии входили 375 танков и 1.350 автомашин. Получается, что один немецкий танк сопровождали 11 машин, 1 советский танк – 3,5 машины. Вот и попробуйте организовать блицкриг подобный немецкому с таким отставанием в возможностях снабжения войск. Не стоит упрекать советское командование в недальновидности. Первые заводы по серийному производству автотранспорта были построены в 1930 – 1931 годах в ходе индустриализации, то есть за 10 лет до войны, а возраст немецкого автопрома насчитывал к 1941 году уже более 50 лет. Сам факт индустриализации в крестьянской стране можно считать чудом, но перекрыть такое качественное и количественное отставание оказалось не под силу. И не случайно одним из основных предметов ленд-лиза начиная с 1942 году стали 100.000 американских грузовиков фирмы Студебеккер Корпорейшн. Общее же число поставленных нам грузовых автомашин превышает 400.000 (!).
Мотопехота. Танк во Второй мировой войне идеальное средство атаки. Именно танки составляли острие немецких клинов. Вот только для обороны танки не очень подходят, да и мало их, чтобы организовать всю линию окружения. Поэтому «стенки» котлов формируются пехотой и артиллерией. Пехота удерживает ключевые пункты (шверпункты), отбивает попытки прорыва оказавшихся в котле войск и контратаки снаружи, обеспечивает бесперебойное снабжение танковых соединений. Но обычная пехота пешим порядком за танками не успеет. Нужны опять-таки грузовики, либо, что предпочтительнее, бронетранспортеры. У бронетранпортра и проходимость выше и солдаты защищены от внезапной атаки противника. По количество выпущенных полугусеничных бронетранспортеров фирмы Ганомаг (SdKfz 251 и SdKfz 250) Германия была на втором месте в мире, уступая только Америке. У нас до войны подобные машины не выпускались вообще.
Все видели по кадрам кинохроники или по художественным фильмам, как советские солдаты ездят на броне танков. Так называемый «танковый десант». По сущности это попытка решить проблему с доставкой пехоты к месту боевых действий в условиях хронического недостатка автотранспорта. К сожалению, дурной пример заразителен. После войны прошло уже более полувека, а наши солдаты так и ездят неприкрытыми на броне БМП, больше рассчитанного на защиту от ядерного взрыва, чем на мобильную и маневренную войну.
Связь . Основа планирования любой военной операции – сведения о противнике, которые добывает разведка. Блицкриг это маневренная война, в которой ситуация меняется с каждым часом. Вчера дорога была свободна, а сегодня противник уже выставил на пути танкового клина заслон из противотанковой артиллерии и пехоты. Разведгруппа, ползающая на животе по тылам (примерно так мы до сих пор представляем работу разведчика на фронте), здесь не поможет. Как добывать информацию? Выход был найден. Разведку вела авиация путем фотосъемки местности или прямой корректировки действий наземных частей Вермахта. Решение логичное: сверху и видно больше, и маневренность у самолета неизмеримо выше, чем у наземного наблюдателя. Один нюанс. Для такой разведки нужна постоянная связь между самолетом и наземными войсками. Проще говоря, нужны рации, как у авиации, так и у наземных частей. У нас, к сожалению, подобную связь организовать было невозможно. Банально не хватало раций.
Блицкриг это сочетание авиации, танков и мотопехоты. Эти три рода войск должны быть очень хорошо скоординированы. То есть мы опять упираемся в проблему связи между войсками. Не скажу за весь Вермахт, но рации стояли на всех немецких танках, позволяя командиру отделения корректировать действия своих подчиненных в бою. В советских мех. корпусах рации стояли только на командирских машинах. А как же в условиях боя руководить остальными экипажами? Можно посмеяться (невеселый это смех) но предусматривалось отдавать приказы… флажками. То есть командир части должен был прямо в процессе атаки, возможно под обстрелом, вылезти из люка и подать необходимый сигнал. Остается догадываться, что ему оставалось делать, если ведущие бой экипажи танков не заметят махания флажками. Бегать по танкам с саперной лопаткой и стучать по броне. Юмор в том, что такой случай действительно был под Прохоровкой.
Первые месяцы войны РККА и Вермахта напоминают драку крупного, сильного, но слепого мужика с юрким, тренированным и, главное, зрячим противником. Кулак у мужика пудовый – попадет, мало не покажется, вот только попасть никак не может. Не желает противник подставляться под кулаки. Вы, уважаемый читатель, когда-нибудь пытались драться вслепую со зрячим? Поверьте, незабываемые впечатления.
Человеческий фактор. Войну ведут люди. Банальная истина. Люди управляют танками и самолетами, стреляют из орудий и винтовок, наконец, что самое важное, люди принимают решения. В маневренной войне любые начальные заготовки имеют не очень большую ценность. Слишком быстро и непредсказуемо меняется обстановка. Руководить такой войной из штаба невозможно. «Любой план верен до первого столкновения с противником» - так говорили немцы. В этой ситуации особое значение приобретают решения, которые принимает офицер непосредственно на поле боя. То есть успех операции во многом зависит от отваги, грамотности, инициативности младшего офицерского состава. Немцы специально учили офицеров действовать в условиях дефицита времени и сведений о противнике, исходя из того, что враг тоже не имеет достаточно времени и информации для организации обороны. Самое время сравнить с нашими офицерами. С отвагой у русских всегда все было нормально, здесь сомневаться не приходится, но вот с остальным… Офицеры в Германии это профессиональная каста берущая свое начало из прусского офицерства. Как и в любой профессии, в офицерской среде существуют каналы накопления и передачи знаний. Проще говоря, немецкий офицер это результат многолетней целенаправленной селекции. Большинство же наших офицеров 1941 года это… вчерашние крестьяне. Сейчас часто говорят о чистке Сталиным армии в 1937 году. Действительно было расстреляно много офицеров (хоть и гораздо меньше, чем утверждали СМИ после перестройки). Но решающий удар офицерскому корпусу России был нанесен в 1917 году, когда была прервана традиция берущая свое начало с Петра Великого. На создание же нового офицерского корпуса было отпущено немногим более двух десятков лет после Гражданской войны. Что могли – сделали, но получилось не очень, если судить по тому, что скрепя пролетарским сердцем, пришлось брать на службу бывших царских офицеров-золотопогонников (военспецов).
История не имеет сослагательного наклонения. Нет смысла гадать, как пошло бы развитие страны без Октябрьской революции, но уверен, что люди такого мужества и военного таланта как Антон Деникин, Сергей Марков, Михаил Дроздовский, Владимир Каппель и еще десятки тысяч офицеров с опытом Первой мировой войны были бы не лишними на и на фронтах Второй мировой.
С инициативностью у нас тоже не все в порядке. Понятно, что офицер на поле боя несет ответственность за своих подчиненных. Неудачный приказ напрямую ведет к гибели людей. При этом надо понимать, что противник тоже действует во всю силу своих сил и средств. Идеальных решений в такой ситуации просто не существует и не ошибается только тот, кто ничего не делает. Другими словами должен быть очень тонкий баланс между ответственностью за свои решения и пониманием того, что от поражений и неудач не застрахован никто. Но вот с ответственностью в Красной армии был явный перебор. Командир отвечал за результат боя в прямом смысле головой. При этом объективные обстоятельства особого значения не имели. Так ответили за катастрофу июня 1941 года командующий западного фронта Павлов и его начальник штаба Климовских, расстрелянные по приговору военного трибунала. На практике же такой подход приводил к тому, что большинство командиров стремились, по возможности, переложить ответственность на вышестоящее командование (кстати, ситуация сохранилась до сих пор). Если же принимать решение все-таки надо, а результат неудачный, то, не дожидаясь трибунала, стрелялись. Так пустил себе пулю в висок комиссар Юго-Западного фронта Николай Вашугин после неудачного контрнаступления под Дубно в июне 1941 года.
Осталось разобраться с самым психологически сложным вопросом: сравнить немецкого и русского солдата. Не будем судить что эффективнее – немецкая точность и уважение приказа (немецкая формула – в первую очередь солдат обязан выполнить приказ, если есть варианты выполнения приказа, он должен выбрать такой, при котором останется жив) или русское презрение к смерти и нестандартность мышления. Каждый народ имеет свои плюсы и минусы. Но есть и объективные показатели, не зависящие от национальности. Германия к 1941 году индустриальная держава с самым высоким в Европе уровнем образования. СССР, в прошлом Российская империя, аграрная держава за десятилетие до войны насильно втянутая в индустриализацию. Примерно в то же время была ликвидирована безграмотность, то есть большую часть населения научили не алгебре и физике, а просто читать и писать. Насколько это важно? Бисмарк говорил, что франко-прусскую войну выиграл немецкий школьный учитель. К его мнению стоит прислушаться. При этом канцлере немцы не проиграли ни одной войны, а из королевства Пруссия выросла Германская империя.
Крестьянин это хороший солдат, точнее пехотинец. Он неприхотлив, здоров и привык жить на природе, а научить стрелять и окапываться его не сложно. Но вот попробуйте подготовить из крестьянина летчика, танкиста, артиллериста. Про то, что наши летчики бились, не умея выйти из пике, уже говорилось. Наши танкисты в 1941 году бросали машины из-за поломок, так как не умели их ремонтировать в полевых условиях. После этого экипажи танков стали возить на танковые заводы, чтобы они на месте видели, как собирается их машина и хоть немного разбирались в ее устройстве. Расчет противотанковой пушки немцы готовили в разы быстрее нас, потому, что немецкому парню не надо было объяснять, что такое угол наклона ствола в градусах. И наше счастье, что русские очень быстро учатся, особенно на собственных ошибках.
Нас приучили к мысли, что боевой дух Красной армии всегда был на высоте. Но все не так однозначно. Боевой дух армии напрямую зависит от духа народа в целом, а одна из основных составляющих национального духа это единство армии, народа, правительства в достижении поставленных целей. У немцев с этим было все очень даже хорошо. В начале Гитлер сплотил немцев идеей реванша за поражение в Первой мировой войне и унижения Версальского мира. Затем нацизм дал немецкому народу идею расового превосходства, немецкой интеллигенции – идею единой Европы (если приглядеться внимательнее, то создание ЕС в наши дни это прямая реализация одной из идей фюрера). Немецкая армия одержала самые впечатляющие в истории Германии военные победы (разгром ведущей военной державы на континенте - Франции за две недели это что-то с чем-то). Одним словом лозунг «Один народ, одно государство, один фюрер» (нем. Ein Volk, ein Reich, ein Fuhrer) был не просто идеологическим лозунгом, а конкретным результатом политики Третьего рейха.
Теперь приглядимся к Красной армии и Советскому Союзу. В 1917 году в России произошла Октябрьская революция. Ни в одном государстве мира приход к власти коммунистов не приводил к такому расколу общества, и нигде коммунизму не было оказано такого бешенного сопротивления как в России. Шесть лет, с 1917 года по 1923 длилась Гражданская война, в которой русские сражались против русских. Советская власть победила. Но сколько было в Красной армии тех, чьи родственники, близкие, друзья были убиты на фронтах гражданской, расстреляны в ЧК, иммигрировали из страны, арестованы и сосланы в лагеря, раскулачены, расказачены и так далее? Когда война набрала обороты, когда враг дошел до Москвы и Ленинграда, когда стало ясно, что под угрозой само существование русского народа, на уровне подсознания сработал вечный русский принцип: «умереть, но не пустить врага на родную землю». Но в июне 1941 года далеко не все красноармейцы рвались умирать за чужой им Советский Союз и лично товарища Сталина.
Мы обоснованно считаем предателями людей служивших в РОА (Русская освободительная армия), в РОНА (Русская освободительная народная армия), в Казачьем стане и в других формированиях сражавшихся на стороне Вермахта. Но ни в одной войне, которые вела Россия за свою тысячелетнюю историю, не было столько русских людей сражавшихся на стороне врага. Попробуйте представить, что в Отечественной войне 1812 года французы формируют из русских боевую часть, идущую в атаку на русские редуты на Бородинском поле. Что у Наполеона воображения для этого не хватало? Но итальянцев, поляков, немцев он для похода в Россию набрал. А вот ни русских, ни украинцев, ни татар, ни прибалтов почему-то не получилось. В 1914 году, когда началась Первая мировая война, немцы тоже не отказались бы от подобной помощи. Всегда хорошо, когда на полях сражений льется не своя, а чужая кровь. Но не прошло каких-то 30 лет и сотни тысяч людей были готовы с оружием в руках сражаться с советской властью. Здесь два варианта, либо в начале XX века в России в результате какой-то мутации выросло целое поколение предателей Родины, либо Октябрьская революция, Гражданская война, репрессии, раскулачивание и прочие меры советской власти привели к невиданному в истории России расколу общества и потере нравственных ориентиров. Одним словом, самое время вспомнить слова нагорной проповеди: «Не судите, да не судимы будите».
В наше время блицкриг, как и вся Вторая мировая война, стал достоянием истории. Какой же практический вывод можно сделать из информации полувековой давности? Когда мы рассматриваем причинно-следственные связи, нам легче думать, что одна причина вызывает одно следствие. Так нам хочется верить, что у такого явления как блицкриг есть одна, но серьезная причина (например, чудо-оружие или человеческий фактор). На самом деле любое явление в жизни это результат не одной причины (пусть даже важной и существенной), а сочетание целого ряда причин и предпосылок.